В заложниках у статистической погрешности: почему сложно верить Росстату
Недавний пересмотр Росстатом данных по промышленному производству за 2016–2018 годы в сторону повышения вызвал много вопросов. Пересмотр привел к тому, что вместо промышленной стагнации в последние годы мы увидели картину довольно оживленного роста. Если раньше Росстат полагал, что в 2017 году промышленность выросла на 1%, то, согласно обновленным данным, вышло уже 2,1%. Аналогичным образом в сторону повышения были пересмотрены данные за 2016 год и за первые четыре месяца 2018 года.
Скептики обратили внимание на то, что промышленный рост на 2,1% с точностью до доли процента совпадает с прогнозом Минэкономразвития, опубликованным в сентябре 2017-го, когда, разумеется, никто не знал всех итогов года.
Опоздавшие письма
Случившееся, конечно, не повышает доверие к оперативной макроэкономической статистике, раз она может быть существенно пересмотрена — даже спустя год после публикации. В таких случаях представители Росстата обычно указывают на низкое качество первичных данных — статистических форм, которые ежемесячно заполняют предприятия. В частности, данные по форме П-1 «Сведения о производстве и отгрузке товаров и услуг» должны предоставляться органам статистики крупными и средними предприятиями до четвертого числа следующего после отчетного месяца. При этом десятого числа Росстат должен публиковать данные по промышленному производству. Поэтому при задержке или неправильном заполнении респондентами форм точность расчета индекса промышленного производства (ИПП) снижается. Если предприятие не сдало вовремя форму, то сотрудники Росстата делают собственные оценки производства, которые могут сильно отличаться от фактических данных.
Как показывает наш анализ, корректировка данных по отдельным товарам может быть весьма существенной. Обычно ее масштабы тем выше, чем больше доля малых и средних компаний в общем выпуске отрасли. К примеру, корректировка оперативных данных по добыче нефти не превышает 0,5% за год, тогда как данные по производству многих строительных материалов могут пересматриваться на 10–20%.
Путаница в методах
Это объективные трудности, с которыми сталкивается статистика, и с ними мало что можно сделать. Однако есть меры, которые мог бы принять Росстат и которые повысили бы доверие к его данным. Среди них: одновременное внесение корректировок во все публикации, полноценное раскрытие информации о порядке расчета показателей и понятное объяснение причин пересмотра данных. К примеру, опубликованные Росстатом методики расчета индекса промышленного производства не объясняют, каким образом осуществляется поправка на неформальную экономическую деятельность. Без этого подобные «оптимистичные» пересмотры будут всегда вызывать недоверие со стороны пользователей.
Начнем с самого простого — порядка публикации статистических данных. До сих пор Росстат публикует новые данные по старинке — в форме пресс-релизов на сайте. Они содержат основные показатели, к примеру индексы промышленного производства по основным видам деятельности, но не по всем отраслям, о которых предоставляется информация. Публикуемые Росстатом файлы с данными не подходят для машинной обработки. Полная информация для внешних пользователей публикуется лишь через некоторое время на портале Единой межведомственной информационно-статистическая системы, однако при этом данные за предыдущие периоды часто не корректируются. Это приводит к тому, что в различных публикациях и информационных системах одновременно могут приводиться различные значения одного и того же показателя. При этом пользователю чаще всего непонятно, какая из цифр «правильная» и почему.
Меняя методологию, Росстат, как правило, не пересчитывает показатели за прошлые периоды. К примеру, недавний переход на новые промышленные классификаторы привел к тому, что данные по индексам промышленного производства в новой методологии опубликованы лишь за 2014–2017 годы, а данные о производстве продукции в натуральном выражении — лишь за 2016–2017 годы. В результате пользователю недоступны длинные временные ряды, рассчитанные по единым правилам, наличие которых — необходимое условие для любых попыток полноценного мониторинга и экономического прогнозирования.
Накопление ошибок
Другая проблема заключается в том, что в отличие от статистических агентств большинства стран Росстат не публикует данные по индексам промышленного производства, исчисленным по отношению к базисному году — это год, в который индекс промышленного производства принимается равным 100%. К примеру, если это 2012 год, то базисный индекс в 2012 году будет равен 100; в 2013 году, к примеру, — 103 (рост на 3%), а в 2014 году — 106,1 (рост еще на 3%) и так далее. Росстат публикует только приросты, а не сами значения базисных индексов. Для построения базисного индекса пользователь должен заниматься самостоятельными вычислениями, что ведет к накоплению ошибок.
Парадоксально, но перемножение изменений ИПП «к предыдущему месяцу» за последние 12 месяцев не всегда получается равным ИПП «к соответствующему месяцу прошлого года», как в принципе должно быть (с учетом ошибки округления). К примеру, еще недавно перемножение двенадцати показателей «к предыдущему месяцу» для металлургии указывало на снижение объемов производства в 2017 году на 29,9% (!), в то время как данные Росстата в терминах «к соответствующему месяцу прошлого года» указывали на снижение лишь на 5,5%. Подобные расхождения присутствуют в рамках одной и той же публикации и никак не разъясняются. После недавнего пересмотра данных выяснилось, что металлургическое производство снизилось в 2017 году лишь на 1,6%.
Серьезной проблемой остается закрытость данных по производству цветных металлов, добыче ряда других полезных ископаемых. По отдельным товарам Росстат публикует данные об изменении выпуска, при этом данные об объеме выпуска тех же товаров предоставляются профильными ведомствами (например, Минприроды) и раскрываются в отчетности компаний.
Региональные оперативные данные по промышленному производству еще менее адекватны, даже для крупнейших субъектов Федерации. К примеру, хорошо известна проблема колоссального искажения структуры промышленного производства Москвы. Объем отгруженной продукции по виду деятельности «добыча сырой нефти и природного газа» превысил 1,4 трлн руб. в 2017 году, разумеется, при нулевой добыче нефти и газа в столице. Это приводит к искажению данных — как по этим отраслям, так и по промышленности в целом — не только для Москвы и Санкт-Петербурга, но и для многих других регионов, что, в свою очередь, делает практически невозможным корректное использование показателя «объем отгруженной продукции» на региональном уровне.
Все это порождает ощущение хаоса и беспорядка в статистике. Можно признать, что порядок публикации данных Росстата не соответствует современным стандартам не только развитых стран, но и большинства развивающихся. Вполне возможно, что обвинения Росстата в «подкручивании» данных в интересах вышестоящего Минэкономразвития не соответствуют действительности. Однако то, что перевод Росстата в подчинение Минэкономразвития, случившийся в начале 2017 года, никак не привел к улучшению публикации статистических данных и повышению доверия пользователей к публикуемым данным, — это факт.
