Власти смягчат запрет на госзакупки импортных товаров

Фото: Руслан Шамуков / ТАСС

Заместитель председателя правительства Дмитрий Козак поручил внести в правительство проект акта, предусматривающий переход от прямого запрета при госзакупках импортных товаров к правилу «третий лишний» (запрет на иностранную продукцию при наличии внутренней конкуренции между как минимум двумя товарами российских производителей) или ценовым преференциям для отечественной продукции в виде 15%. Об этом говорится в письме Козака, направленном в Минпромторг, Минэкономразвития, Минкомсвязь и другим адресатам (копия есть у РБК, первым документ опубликовал Telegram-канал «Незыгарь»). «Такое поручение было», — подтвердил РБК представитель вице-премьера Илья Джус.

Речь идет о товарах легкой промышленности, программном обеспечении, мебели, продукции станкостроения и машиностроения.

Как пояснил РБК представитель Минпромторга, по закону «О контрактной системе в сфере закупок товаров, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» (44-ФЗ) заказчики и предприниматели сталкиваются с трудностями при применении механизма импортозамещения — «он складывается из множества нормативно-правовых актов, устанавливающих различные подходы и порядки его использования».

«Предполагается вводить запрет [на закупку иностранной продукции] только в целях защиты обороны и безопасности страны, в остальных случаях применять механизм «третий лишний» и ценовые преференции», — сообщил представитель Минпромторга.

Какие риски в идее увидели российские производители подобной продукции — в материале РБК.

Кто против

Существующие меры поддержки необходимо сохранить, уверен вице-президент Российского союза предпринимателей текстильной и легкой промышленности (Союзлегпром) Евгений Титов. «В противном случае под угрозу ставится не только работа российских предприятий легкой промышленности, но и возможность самостоятельного обеспечения продукцией отрасли основных сфер промышленности страны», — предупредил Титов. Он напомнил, что правительство впервые ограничило возможность госзакупок импортных товаров легкой промышленности в 2012 году и изначально они распространялись только на гособоронзаказ и на федеральные органы исполнительной власти, в которых предусмотрено ношение форменной одежды. «Это привело к тому, что доля отечественных материалов (тканей для пошива униформы и обувной кожи) только за первые два года с начала действия ограничений в гособоронзаказе выросла с 30 до 80%», — указал Титов.

Не поддерживают инициативу и разработчики программного обеспечения. По словам главы Центра компетенций по импортозамещению в сфере информационно-коммуникационных технологий Ильи Массуха, если власти в итоге решат отказаться от прямого запрета на госзакупки иностранного ПО, это навредит процессу импортозамещения и всей индустрии ИТ в целом. «Основная себестоимость программного обеспечения складывается из стоимости интеллектуальной собственности, которую зарубежные разработчики давно окупили, а российским компаниям только предстоит это сделать», — указал он. Исполнительный директор АРПП «Отечественный софт» Ренат Лашин напомнил, что допуск иностранного ПО в госорганы напрямую угрожает безопасности и суверенитету страны. Любое упрощение такого режима, по его мнению, может привести к уязвимости и ослаблению безопасности.

Ранее Илья Массух заявлял, что правительство рассматривает противоположную идею — ввода полного запрета на покупку импортного программного обеспечения в сфере антивирусов, систем электронного документооборота и бухгалтерии. Как пояснял РБК Массух, в России есть несколько конкурентоспособных антивирусов, офисного ПО, интернет-браузеров, операционных систем и офисных пакетов.

Частичное снятие запрета на закупку иностранной мебели отрицательно повлияет на российских производителей, уверен и президент Ассоциации предприятий мебельной и деревообрабатывающей промышленности России (АМДПР) и гендиректор Первой мебельной фабрики Александр Шестаков. «Иностранная мебель на российском рынке в целом составляет более 50%, активно растут поставки из Китая. Если эти изменения произойдут, доля иностранцев будет еще больше», — уверен Шестаков. Он напомнил, что АМДПР предлагала правительству распространить запрет на закупки иностранной мебели также на госкомпании, но Минпромторг не поддержал идею.

О каком рынке идет речь

Замгендиректора ЦМАПК Владимир Сальников напомнил, что госзакупки — это достаточно большой сегмент рынка в России. Так, в 2018 году объем госзакупок по 44-ФЗ составил 6,79 трлн руб. «Однако сам рынок сильно фрагментирован, сегментов, где российские товары полноценно конкурируют с импортными, не так много. При этом нужно еще смотреть, какую долю в этой продукции составляют российские комплектующие, каков объем добавленной стоимости, созданной в России», — отметил Сальников.

По оценке Союзлегпрома, сейчас доля государственных и муниципальных закупок в общем объеме рынка товаров легкой промышленности составляет около 3,5%. В целом розничные продажи одежды, обуви, тканей и других подобных товаров в 2018 году достигли, по данным Союзлегпрома, 2,8 трлн руб. Отечественные предприятия произвели товаров всего на 453 млрд руб.

По оценке TAdviser, общий объем ИТ-бюджетов всех госорганов в 2018 году составил 122,215 млрд руб. С 2015 года доля отечественного софта при госзакупках увеличилась с 20 до 65%, сообщал замглавы Минкомсвязи Алексей Соколов в апреле 2019 года. Ведомство ожидает, что к 2024 году российским будет 90% ПО, закупаемого госорганами, и 70% — госкомпаниями.

Объем производства отечественной мебели составил 190 млрд руб. в 2018 году. Из них около 15% приходилось на государственные и муниципальные закупки, по данным Минпромторга.

Эффективна ли предложенная замена

Правило «третий лишний» впервые заработало в России в феврале 2015 года для некоторых медицинских изделий, а с конца того же года — для лекарственных препаратов, включенных в перечень жизненно необходимых и важнейших, напомнил партнер практики «Фармацевтика и здравоохранение» Baker McKenzie Сергей Ломакин. Он заметил, что правило позволило российским производителям значительно увеличить долю рынка, потому что иностранная компания, зная о наличии двух локальных продуктов, отказывается от участия в соответствующей закупке. В то же время правило позволило локальным производителям не снижать цены в рамках закупок так, как они бы это делали при участии в закупке иностранных товаров, допустил Ломакин.

Например, в 2015 году у швейцарской компании Roche, производителя оригинального препарата ритуксимаб, который применяется для лечения онкологических заболеваний, под брендом «Мабтера», истек патент, и на рынок вышел его аналог от российской компании «Биокад» — «Ацеллбия». В первый же год российский препарат за счет более низкой цены смог получить 61% рынка, а доля Roche снизилась до 39%. В 2017 году на рынке появился второй российский препарат от компании «Р-Фарм» — «Редитукс», то есть против «Мабтеры» заработало правило «третий лишний». В итоге по итогам года у оригинального препарата осталось всего 8% рынка, а в 2018-м его доля упала до 6%, подсчитала для РБК аналитическая компания RNC Pharma.

«В отношении программного обеспечения ценовая преференция не работает. Международные корпорации имеют возможность занижать цену своих продуктов настолько, что даже с учетом «скидки» в 15% российский продукт все равно будет стоить дороже иностранного», — сообщил гендиректор «Базальт СПО» Алексей Смирнов. Принцип «третий лишний», по его мнению, напротив, может быть очень действенным: он увеличивает конкуренцию, что напрямую влияет на цену продукции и ее качество. При этом Смирнов отметил, что действующий запрет на закупку иностранного ПО предусматривает исключения, которыми зачастую пользуются госорганы, используя «достаточно спекулятивные формулировки в обоснованиях». «Если закупка будет производиться по принципу «третий лишний», то госструктурам будет труднее уклоняться от покупки отечественного софта», — считает глава «Базальт СПО».