Республиканский Франкенштейн: четыре причины победы Дональда Трампа

Кандидат в президенты США Дональд Трамп (Фото: Patrick Semansky/AP)

Путь для выдвижения бизнесмена Дональда Трампа в президенты США от Республиканской партии открыт. После его победы на праймериз в Индиане с гонки сошел последний сильный соперник, сенатор от штата Техас Тед Круз. После этого единственным, кто вместе с Трампом продолжал участие в праймериз, оставался губернатор Огайо Джон Кейсик. На его счету была победа всего в одном штате. Но и он, похоже, выходит из борьбы — об этом со ссылкой на свои источники в среду сообщили телекомпании NBC и CNN.

«Если бы вы мне сказали год назад, что Трамп будет кандидатом, я подумал бы, что вы спятили», — признается Нейт Сильвер, глава портала fivethirtyeight.com и один из самых уважаемых в США электоральных прогнозистов. На протяжении всего 2015 года и даже в январе этого года он отрицал вероятность успеха Трампа. Но в итоге Республиканская партия не смогла предложить своему избирателю достойного конкурента миллиардеру: сначала партийный истеблишмент не сумел отсечь от гонки с десяток игроков, которые размывали центристский электорат, а затем выработать единую стратегию по продвижению умеренного или хотя бы устраивающего его кандидата.

Потеря контроля

Первая причина успеха Трампа заключается в том, что руководство Республиканской партии не смогло вовремя распознать серьезный дрейф избирателя и самого партийного истеблишмента в сторону правого популизма.

Первым таким симптомом стало формирование внутри Республиканской партии нового течения внутри консерваторов, так называемого Движения чаепития, или Чайной партии. Название было взято в честь «Бостонского чаепития» 1773 года, когда американские колонисты подняли восстание, протестуя против британского налога на чай. Новая платформа объединила многие ультраконсервативные группы, от либертарианцев до крайне правых, которые требовали сокращения государственного вмешательства в экономику, снижения налогов и пересмотра федерального бюджета. В дальнейшем к ним присоединились борцы с нелегальной иммиграцией, сторонники запрещения абортов и ограничения прав ЛГБТ.

«Два десятилетия назад партийные центристы считались ядром правых, а «новые правые» — чем-то из ряда вон выходящим, — рассуждал еще в прошлом году о раскладе сил внутри республиканцев Норм Орнстейн из American Enterprise Institute. — Но я видел, как истеблишмент Республиканской партии в конгрессе, и без того очень консервативный, сначала проиграл радикалам из Движения чаепития, которых хотел поглотить, а затем и сам был в значительной мере поглощен или затерроризирован ими». Кандидатами Движения чаепития стали и непосредственные участники республиканской гонки-2016 Тед Круз и Марко Рубио. Важную роль в оформлении движения сыграл в свое время и Дональд Трамп — он был одним из лидеров «бертеров» (birthers, от слова birth — рождение), отрицавших факт рождения Обамы на территории США. В американских СМИ описывалась версия, что своей реакцией на эту историю президент спровоцировал бизнесмена на участие в схватке за Белый дом — в 2011 году на одном из приемов Обама в глаза высмеял Трампа.

К тому времени популистски настроенные ультраконсерваторы уже взяли под контроль конгресс — тогда они едва не довели страну до паралича, отказав администрации в повышении потолка госдолга, что было чревато приостановкой всех бюджетных платежей. В итоге «террористы», как их назвал вице-президент Джозеф Байден (за что впоследствии он вынужден был оправдываться), сумели выбить у Обамы сделку — повышение планки госдолга в обмен на сохранение принятых при Джордже Буше-младшем налоговых льгот. В дальнейшем конгресс, уже не раздумывая, стал применять политику обструкции (в 2013 году благодаря ей работа правительства была приостановлена в течение двух недель).

Вслед за республиканцами в конгрессе в национальном масштабе радикализировалась и партийная активистская база. «В законодательных собраниях штатов, партийных аппаратах на уровне штатов и местных программных документах регулярно делаются такие заявления, что даже самые экстремистски настроенные законодатели в Вашингтоне на их фоне выглядят умеренными», — рассуждал Орнстейн.

«Республиканская партия сама создала Трампа — это что-то вроде монстра Франкенштейна, который появился на свет благодаря партии, был ею вскормлен и теперь достаточно силен, чтобы уничтожить своего создателя», — объявил в марте в колонке для The Washington Post исследователь Института Брукингса Роберт Каган.

Мастера слова: о чем говорили кандидаты в президенты США в ходе кампании

Фотогалерея 

Против норм и устоев

В теории на месте Трампа мог оказаться и любой другой антисистемный кандидат: тот же Круз небезуспешно претендовал на роль борца с партийным истеблишментом. Но Трампу сослужила его яркая харизма бизнесмена.

Американский избиратель психологически предпочитает выбирать на смену уходящему президенту человека, который на личном уровне представляет собой полную его противоположность, считает Дэвид Аксельрод, бывший главный стратег кампании Обамы в 2008 году. На смену осторожному бывшему директору ЦРУ Джорджу Бушу-старшему в 1992 году пришел близкий к народу харизматик Билл Клинтон, а после «ковбоя» Джорджа Буша-младшего Белый дом занял Обама, о котором бывший министр обороны Роберт Гейтс говорил, что тот всегда считает себя «самым умным человеком в комнате».

Трамп — полная противоположность Обаме. Магнат, разбогатевший на недвижимости, на протяжении последних трех десятков лет был звездой таблоидов и реалити-шоу. Он ворвался в большую политику, не имея ничего из обязательного набора современного американского политика. «Неважно, молитесь ли вы на Трампа или презираете его, у этого человека нет ниточек, за которые бы его дергали. Никто не контролирует Трампа, ни Республиканская партия, ни медиа, ни другие кандидаты, ни доноры, ни общественные нравы, ни прописные политические истины, ни лоббистские группы, ни — даже — избиратели», — рассуждал о нем профессор Военного колледжа штата Джорджия Эдди Дзиперер.

Консервативный американский избиратель, подготовленный Республиканской партией к постоянному поиску врагов, как будто ждал, пока кто-нибудь из кандидатов предложит не пускать в США всех мусульман, объявит мексиканских гастарбайтеров «насильниками» и пообещает заставить Мехико заплатить за строительство стены на американо-мексиканской границе. Такое пренебрежение политкорректностью во всех ее проявлениях оказалось привлекательнее для избирателя, чем традиционные со времен Рональда Рейгана «три столпа» Республиканской партии — низкие налоги, социальный консерватизм и жесткая внешняя политика. В ходе своей кампании Трамп нарушил негласное табу на пересмотр их всех.

Влюбленные СМИ

Фирменное хамство Трампа сделало его звездой этого политического сезона, любые его оскорбления и нападки в адрес оппонентов, любые шокирующие заявления получали самое широкое освещение в медиа.

Аналитики заговорили о «симбиозе» между средствами массовой информации и выдвиженцем, а руководитель телеканала CBS Лесли Мунвес на одной из конференций для инвесторов признал: «Может быть, это [заявления Трампа] не хорошо для Америки, но это чертовски хорошо для CBS. Деньги продолжают течь».

Согласно мартовским подсчетам The New York Times, если бы бизнесмен оплачивал все эфирное время, которое ему уделили основные телеканалы, ему пришлось бы выложить более $1,9 млрд. В действительности же на агитацию по ТВ Трамп потратил всего $10 млн — в восемь раз меньше, чем кандидат от истеблишмента Джеб Буш, или в пять раз меньше, чем последняя надежда партийного руководства в этой гонке Марко Рубио. На Трампа пришлось 62% всего эфирного времени и 54% всех газетных материалов, посвященных гонке среди республиканцев.

Неделю назад издание Politico вышло под заголовком «Что мы натворили?». В статье 94% опрошенных политических обозревателей согласились с тем, что Трамп «успешно манипулирует медиа к собственной выгоде».

Кандидат в президенты США Дональд Трамп на предвыборном мероприятии в Индианаполисе, апрель 2016 года.

(Фото: Reuters/Pixstream)

Без тактики и стратегии

Не сумев обуздать энергию правого популизма на начальных этапах, республиканское руководство не смогло использовать против Трампа и имевшиеся у него ресурсы.

Феномен Трампа не нов — американский избиратель любит неконвенциональных кандидатов. Для диссидентов от политики даже используется специальный термин, maverick, который можно перевести и как индивидуалист, и как темная лошадка. В 1992 году миллиардер-консерватор Рос Перо, выдвинувшийся в качестве третьего кандидата, спутал карты шедшему на переизбрание Бушу-старшему, а в ходе гонки 2012 года аналитики подсчитывали шансы на выдвижение от республиканцев бывшего топ-менеджера Burger King и Godfather's Pizza Германа Кейна. Но традиционно в ходе праймериз Республиканская партия отбирала кандидата, который, с одной стороны, являлся наиболее проходным, а с другой — строго придерживался традиционной партийной идеологии, рассуждает Сильвер.

На этот раз все вышло по-другому — у Трампа были не самые высокие шансы на победу над обоими потенциальными демократическими выдвиженцами (напротив, он практически гарантированно проигрывал им), а политически его позиции были весьма далеки от тех, что придерживались в Великой старой партии (официальное название республиканцев).

Республиканский истеблишмент, руководствуясь прежней стратегией, должен был сразу отсечь такого кандидата. Но партии не удалось выработать эффективную стратегию, которая позволила бы это сделать. В праймериз 2016 года приняли участие 17 человек (включая трех сенаторов и двух действующих губернаторов)  — это рекорд с 1972 года, когда были установлены современные нормы предварительного голосования. Как минимум семь из кандидатов считались устраивающими партийное руководство, ведущим из них был Джеб Буш.

Стратегия в отношении Трампа выглядела так, будто партия выжидала, пока он сам себя потопит. Но миллиардер одерживал победу за победой, потому что «ни одна серьезная республиканская коалиция не попыталась противостоять ему тогда, когда для этого еще было время», объяснял в феврале профессор Университета Тафтс Дэниел Дрезнер. По мнению эксперта, это случилось, потому что «партия верила всем тем аналитикам, которые утверждали, что у Трампа нет шансов».

В итоге все умеренные кандидаты потопили друг друга, оставив на сцене Трампа и почти столь же неприятного для истеблишмента Круза, а также не имевшего никаких шансов на выдвижение Кейсика.

Только к марту республиканское руководство смогло определиться с целью — добиться проведения «договорного съезда» в июле в Кливленде. Но для этого нужно было, чтобы никто из выдвиженцев не набрал необходимых для победы 1237 голосов делегатов. После первого тура голосования, который не выявил бы победителя, делегаты освобождались бы от обязательств перед «своими» кандидатами. Это позволило бы руководству партии предложить проголосовать за кандидата-аутсайдера или вообще за стороннего человека. Но для реализации этой стратегии было уже поздно — со сцены сошел тяжеловес Джеб Буш, еще до начала гонки собравший в свои фонды неимоверные суммы. За ним вскоре последовал и последний фаворит республиканского руководства — сенатор Рубио.

После выхода из гонки кампания продолжится — последние праймериз пройдут 7 июня, но в их ходе фамилия Трампа будет единственной в бюллетенях. На июльском съезде партии соперников у него не будет.