«Там за взятку можно все»: что Лукашенко рассказал журналистам о России
Про отношения с Путиным
«Мы очень дружны с Путиным, хотя и ссоримся очень часто — настолько близкие у нас отношения. В последнее время ситуация [с отношениями России и Белоруссии] развивается неважно, но дело в том, что [в российской власти] есть самые разные силы, в том числе в руководстве страны. Очень плохо, что отдельные мнения и решения расходятся с решениями самого Путина, и я ему, своему другу, не один раз об этом говорил».
Про независимость Белоруссии
«Эти обострения [отношений России и Белоруссии] происходят не в первый раз. Россия часто хваталась и за газовую, и за нефтяную трубу, и сейчас происходит то же самое. После всех этих конфликтов передо мной не раз извинялись, но зачем дергать за живое.
Свобода и независимость не оцениваются никакими цифрами. Если, с одной стороны, у нас будет стоять вопрос независимости и свободы, а с другой — нефть, то это неравноценный выбор. Мы все равно найдем выход.
Мы обсуждали конфликт с Путиным. Я говорю ему, что сейчас все борются за рынки, а Россия рискует потерять наш рынок. Я ему говорю, что мы можем завезти нефти сколько угодно и откуда угодно, переработать ее [на нефтеперерабатывающем заводе] в Мозыре и продать. Он мне говорит, что мы этого не сделаем, потому что это очень дорого. Ну я не стал ему объяснять, что независимость дороже любой нефти».
Про договоры с Россией
«У нас есть межгосударственные договоры, и мы ни одного из них не нарушили. Россия же пинает их в хвост и гриву. Мы договаривались, что Россия поставит нам 24 млн т нефти, а теперь нам собираются поставлять уже 18, потом 14, а теперь уже речь идет и о 12 млн т.
Возможно, никто еще не оценил — может, это и не страшно, но вы представьте себе, что есть межгосударственное соглашение [о границах], а один министр (речь идет о руководителе ФСБ. — РБК) одним росчерком пера его нарушает. Это что, нормально?»
О цене на газ
«Стоимость газа зависит от цены на нефть, поэтому, когда нефть стоила $120, мы платили и эти дикие деньги, и газ для нас тоже был очень дорогим. Но потом цена на нефть упала, из-за этого газ тоже подешевел. И если раньше мы платили за газ $132,77 [за 1 тыс. куб. м], то теперь по формуле равнодоходных цен мы должны платить $83. Россия спохватилась — нет, по таким ценам [продавать газ] невозможно.
Я говорю [России], что это не логика, у нас есть договоренности, есть практика, есть жизнь. Я посылаю в Москву на переговоры своих министров, но они там сутками сидят в приемных и с ними никто не разговаривает. Я рассказывал об этом Путину, он обещал разобраться, но проходит время и ничего не меняется».
О переговорах с российским правительством
«Наши правительства сумели договориться, что мы будем платить за газ не $82 [за 1 тыс. куб. м], как должны, а $107, но потом в России посчитали, что мы в итоге не доплатили им даже по этой цене $550 млн. Они согласились, что мы тоже теряем деньги, и Россия готова нам компенсировать эту сумму.
Мне позвонил Путин, сказал, что ко мне приедет Медведев [договариваться по цене на газ]. Он приносит мне таблицы по развязыванию этой ситуации и говорит, что мы вам выпадающие доходы компенсируем через цену на нефть или даже через [российский] бюджет. Я ему говорю, какая мне разница, деньги не пахнут и мне все равно, откуда они. Я позвонил Путину [и сообщил, что обо всем договорился с Медведевым].
После этого я приезжаю в Москву, мы с Путиным до двух часов ночи обсуждали самые разные вопросы, и в самом конце разговора он мне сообщает, что мы не можем идти тем путем [договоренностей с Медведевым]. Я ему говорю: «Володя, не порти вечер, я тебя понял».
Он мне говорит: «Слушай, не обижайся, давай поищем другие варианты. Это ненормально, если мы будем компенсировать [потери «Газпрома» от низкой цены газа для Белоруссии] из госбюджета». А ведь я то же самое говорил своим министрам: как вообще возможно, что «Газпром» будет получать деньги из бюджета? Что такое $500 млн для «Газпрома»?
Мы договорились, что правительства сядут и предложат новый вариант. Я говорю Путину: «Ответь мне только на один вопрос: почему ты изменил свои практики, ты же сам меня просил [договориться с Медведевым]». Он говорит: «Да, просил. Но не могу сейчас [следовать этим договоренностям]». Ладно, он прав, пусть правительства работают. Хотя договориться до сих пор ни о чем не удалось, все идет эта тягомотина».
О судебных разбирательствах с Россией
«Как я могу расценивать [ситуацию с договорами по газу и нефти]? Как издевательство. Мы обратились в суд, разумеется, будет разбирательство. Но разве это нормально, когда самые родные, близкие люди начинают репу драть?»
Об экспорте запрещенной продукции
«Мы пообещали, что мы [запрещенные к продаже в России] товары из Европы пропускать не будем. Но если мы получаем сырье, например молоко, яблоки или рыбу, то мы его перерабатываем. Мы не переклеиваем наклейки, нет. Это уже совсем другой товар.
В России предприятия переработки [пищевой промышленности] дореволюционные, в них страшно зайти, они далеки до наших модернизированных предприятий. И вот здесь мы перерабатываем продукцию и поставляем ее в Россию. Это запрещено? Нет. А транзитом мы в Россию ничего не поставляем.
Конечно, возможны случаи, когда кто-то просто переклеивает наклейку и продает, например, венгерскую продукцию под видом египетской. Но все это происходит уже на таможне — с российскими таможенниками договариваются и везут [товары в Россию]. В России за взятку можно все, там ничего не контролируется».
Про украинских олигархов
«Допустим, мы привезли в Россию украинское молоко, а нам говорят, что этого нельзя делать. Кого мы в итоге наказываем? Украинского крестьянина. А почему вы не закрываете олигархические предприятия? Почему Roshen (липецкий кондитерский завод, принадлежащий президенту Украины Петру Порошенко. — РБК) не закрыли?
Украинцы — что? Враги нам и россиянам? Давите украинских олигархов. Не давят, а почему? Потому что те делятся. Вот вам и вся проблема».
Про ЕврАзЭС и Таможенный союз
«Что касается выхода из ЕврАзЭС и Таможенного союза, то это полный вымысел.
Мы были инициаторами всех этих интеграционных проектов. Я помню, как начиналось ЕврАзЭС — на кухне у Путина. Мы сидели втроем — я, Путин и [бывший президент Украины Леонид] Кучма. И мы начали работать, там же писали все это на коленях, диктовали [свои мысли] Путину, молодому тогда еще президенту.
Почему мы пошли в Таможенный союз? Потому что рассчитывали, что он будет создан на условиях равноправия. Если условия неравные, то для чего туда идти?
Но мы постоянно страдаем из-за того, что условия не равны. Из-за этого мы уже потеряли $15 млрд. В России признают эти цифры. И даже дали нам сейчас кредит $5 млрд. Изъяли у нас наши же деньги и вернули нам треть от них под сумасшедшие проценты».
О вступлении в НАТО
«Мы не Украина, мы не анти-Россия. Мы не стремимся в НАТО. Мы свято бережем договоренности о защите нашего пространства, нашего общего отечества».
О россиянах
«Никогда не обижайте россиян. Это наши люди. Президенты уходят и приходят, а народы остаются. Рано или поздно мы все равно обо всем договоримся».
О закрытии границы между Россией и Белоруссией
«Россия обеспокоена, что мы отменили визы для поездок в Белоруссию для иностранцев. Она обеспокоена, что кто-то нежелательный может приехать в Россию через Белоруссию, при том что Россия сама кого только у себя не принимает, даже бывших террористов.
А мы не хотим требовать виз у этих иностранцев. Мы считаем, что от их приезда мы получим больше денег. Мы восстанавливаем контакты, это нормально и цивилизованно, тем более мы позиционируем себя как евразийский центр. Как центр может быть изолирован?
Тем более что все осталось как раньше. Мы разрешили иностранцам приезжать без виз только через минский аэропорт, и там люди все равно проходят проверки. У нас с Россией есть общая база невъездных, которым запрещено приезжать в Россию и Белоруссию, — в ней 1,5 млн человек.
Что так задело Россию? Я думаю, то, что мы приняли это решение без них. А мы имеем такое право. Мы суверенная и независимая страна. Более того, мы доводили до России информацию о том, что такое решение [об отмене виз] будет принято».
О возможности российской оккупации
«Если кто-то думает, что уже несколько тысяч вагонов загрузили и нас оккупируют, Россия вводит сюда свои войска, не будьте наивными. Что, Россия вообще уже с глузду съехала и не умеет воевать? Как же можно воевать на железнодорожных платформах? То, что будут войска сюда введены, то ровненько они отсюда и уйдут. Сегодня даже не оговаривается такой ситуации. Войска высадят где-то возле полигона, разобьют лагерь, там будет мизер боевых припасов — только чтобы отстрелять по мишеням, остальное — холостые боеприпасы. Все под контролем»
Об отношениях с Трампом
«Удивляет мотивация [России] — «вот Трамп там пришел к власти, и теперь белорусы могут на многое не рассчитывать». Сколько раз я уже говорил, в том числе и руководству России, — не делайте вы Трампу хуже. А то чуть ли не они назначили президента США.
Когда мы с Путиным обсуждали эту проблему, я ему сказал: вот представьте, сидим за столом переговоров, мы с тобой и Трамп. А у него лозунг написан: «Сделаем Америку сильной». Ну и в каком вагоне ты будешь сидеть? В первый не посадят, сиди в 27-м. Согласишься? Нет. И я бы не согласился.
А как потом реагировать на это? Ведь это же вы назначили Трампа, и что, он теперь тоже плохой? Как Обама плохой, так и этот плохой? Надо понять, что Америка избрала проамериканского президента, а не пророссийского и не пробелорусского. И не настолько он глуп, как некоторые думают. В Америке много умных людей — 80% евреев, так что не скажешь, что это глупые люди. Нация далеко не глупая».
Тематический проект о российской винодельческой культуре, вине и спиртных напитках
