Прозрачный мир: почему у офшоров скоро не останется тайн
Международный консорциум журналистов-расследователей и Центр по исследованию коррупции и оргпреступности опубликовали в воскресенье результаты совместного расследования на основании баз данных панамской юридической фирмы Mossack Fonseca, одного из крупнейших регистраторов офшоров в мире. «Панамское досье» стало одной из самых масштабных «утечек» информации об офшорах и офшорных сделках за всю их историю. Тем не менее этот громкий скандал — бомба только с точки зрения журналистских расследований. С точки зрения налоговых и правоохранительных органов получение всей этой информации было лишь вопросом времени.
Преступление и наказание
Сначала о последствиях. Для бизнесменов само по себе обладание офшором, а также проведение сделок с участием офшорных компаний и использованием зарубежных счетов не являются ни налоговым, ни административным, ни уголовным правонарушением, если в результате их совершения были уплачены налоги, не были нарушены валютные процедуры и операции не имели целью отмывание преступных доходов.
Для чиновников (как российских, так и зарубежных) иметь офшорную компанию или зарубежный счет в банке тоже не преступление. Да, закон прямо запрещает многим категориям чиновников иметь счета в иностранных банках. А по закону «О противодействии коррупции» российские госслужащие начиная с президента и заканчивая муниципальными клерками обязаны ежегодно предоставлять сведения о собственных доходах и имуществе (офшорные компании и иностранные счета не исключение), а также о доходах и имуществе своих супругов и несовершеннолетних детей.
Однако если офшорные операции не были связаны с коррупцией и отмыванием преступных доходов, а единственным правонарушением является лишь факт неподачи декларации, то нарушитель может понести только дисциплинарное наказание в рамках Трудового кодекса — это замечание, выговор или увольнение. В других странах вопрос решается аналогично: чиновника увольняют или он уходит сам. В мировой практике незадекларированные активы — дисциплинарное нарушение, но не преступление.
Другое дело, что обнародованные материалы могут стать поводом для проведения проверок со стороны налоговых и правоохранительных органов. Они обязаны реагировать на подобного рода публикации, если в обнародованных сведениях есть признаки правонарушений. Усмотрят они их или нет — вопрос субъективный, отданный на усмотрение сотрудникам соответствующих служб, причем как в России, так и за рубежом. Однако в большинстве западных стран механизмы общественного контроля и СМИ неминуемо заставят налоговиков и силовиков реагировать. Эффективность таких расследований и последствия «утечек» зависят не столько от законодательства, сколько от развития общественных институтов в стране.
Смерть офшоров
С 1 января 2015 года в России вступил в силу закон о контролируемых иностранных компаниях. Его суть сводится не к наказанию за использование офшоров, как многие до сих пор считают, а к необходимости декларирования иностранных (включая офшорные) компаний и уплаты налогов с их доходов. Не исключено, что те из россиян, кто попал в опубликованные списки, уже отчитались перед налоговой о наличии у них офшоров (это по закону покрыто налоговой тайной) и, соответственно, широкое распространение информации о принадлежащих им компаниях может причинить лишь моральный дискомфорт. Если же пока фигуранты «российского списка» не сообщили в налоговые органы о контролируемых иностранных компаниях, их ждет относительно легкое наказание: по 100 тыс. руб. за каждую компанию, о которой они умолчали.
Неприятно в последнем случае то, что после уплаты штрафа придется декларировать офшорные доходы и платить с них налоги, но это неизбежность, к которой движется не только Россия, но и весь мир. В этом смысле громкая информационная утечка демонстрирует уровень финансовой и налоговой открытости, к которому движется мир и планирует прийти в 2019–2020 годах. 23 февраля 2014 года на сайте ОЭСР (Организации по экономическому сотрудничеству и развитию) были опубликованы единые стандарты автоматического обмена налоговой информацией.
Налоговые органы стран — участников ОЭСР будут автоматически обмениваться информацией, которая будет включать в себя сведения об инвестиционных доходах (дивидендах, процентах, доходах от страховых контрактов и продажи финансовых активов и недвижимости), сумме остатка денежных средств на банковских счетах, бенефициарах трастов и акционерах компаний и т.д. Данную информацию должны будут предоставлять банки, структуры коллективных инвестиций, а также финансовые институты, управляющие чужими капиталами, владеющие секретной информацией или отвечающие за сохранность ее секретности. Это, в частности, депозитарии, брокеры, инвестиционные фонды, страховые компании.
Россия заявила о том, что присоединится к международному налоговому обмену в 2018 году, а 40 государств, в том числе популярные в России офшорные юрисдикции Британские Виргинские острова и Гибралтар, утвердили график, в соответствии с которым они начнут автоматический обмен информацией уже в 2017 году (так называемые early adopters). Поэтому выброшенная «информационная бомба» была своевременной лишь с той точки зрения, что совсем скоро публикацией информации, подобной «панамскому досье», налоговиков и правоохранителей нельзя будет удивить. Они и так будут все про всех знать.
По сути, все это означает, что использовать офшоры в качестве «тайного кармана» мировой элиты будет уже невозможно. Очевидно, что многие компании (Google, Apple) продолжат использовать офшорные юрисдикции для оптимизации налогов, но скрывать там ворованные деньги будет уже невозможно.
