Полная запись прослушки переговоров Сечина и Улюкаева

Алексей Улюкаев и Игорь Сечин (слева направо) (Фото: Михаил Метцель / ТАСС)

Телефонный разговор главы «Роснефти» и министра

Сечин: Алло, Алексей Валентинович? Дорогой! (Смешок).
Улюкаев: Да, Игорь Иванович, весь внимание. Как я рад тебя слышать.
Сечин: Да не говори, я тоже. Ну во-первых, у меня там неисполненные поручения были, а готовность есть по итогам работы там...
Улюкаев: Да.
Сечин: А значит, во-вторых, еще масса вопросов накопилась там и по советам директоров, и по всему.
Улюкаев: Ну так давай обсудим все.
Сечин: У меня только просьба одна: если можно на секундочку к нам подъехать, потому что тут, может быть... Покажу вообще. Ну вообще на компанию посмотреть.
Улюкаев: Да, с удовольствием посмотрю на компанию, а чего ж.
Сечин: А и по времени... Вот у меня сейчас большие переговоры в 14 начнутся часа на два.
Улюкаев: Угу.
Сечин: Вот где-нибудь в 16.30: вот так можно?
Улюкаев: Вполне можно, да. Я же завтра лечу. А ты, кстати, в Лиме будешь?
Сечин: Я в Лиме буду.
Улюкаев: Ну вот я тоже в Лиме буду, там еще сможем продолжить.
Сечин: Поработаем.
Улюкаев: Продолжить, поработать. Давай, это самое, сейчас...

Сечин: Семнадцать, вот...

Улюкаев: Сейчас, подожди секундочку... Нет, чуть-чуть позже, если можно.
Сечин: Давай.
Улюкаев: Да, потому что у меня в 16 начнется.
Сечин: Во сколько? В 18?
Улюкаев: Давай в 18?
Сечин: Пораньше бы немножко, пораньше.
Улюкаев: В 17.30?
Сечин: Ну давай в 17?
Улюкаев: А?
Сечин: В 17 сможешь?
Улюкаев (вздыхает): Да у меня тут, в том числе, и ваши, по-моему, разные компании по закупкам. Там я их и собираю. Ну давай в 17.
Сечин: В 17? Спасибо большое.
Улюкаев: Давай, все.
Сечин: Все, обнимаю, спасибо.

Первое записывающее устройство

Неизвестный: Скажи Шокиной, пускай корзинку в 206-й поставит и чай приготовит.

Слышен шум, шорох и скрип двери.
Сечин: Ой слушай, а ты без куртки...
Улюкаев: (Неразборчиво.)
Сечин: Вообще надо курточку какую-то.
Улюкаев: Не надо, не надо.
Сечин: Да? Ну вы посидите пока, ладно?
Слышен шорох, звук шагов.
Сечин: Ну, затянули выполнение поручения. В командировке были.

Улюкаев: Ну...

Сечин: Пока туда-сюда собрали.

Слышны стуки, шепот, звуки застегиваемой молнии, шорох одежды.
Сечин: Утепляюсь уже.

Улюкаев:... (неразборчиво)
Сечин: Да не говори.
Улюкаев: Надо узнать, когда машина, и это самое...
Сечин: А?
Улюкаев: Всегда когда короткая дистанция.
Сечин: Ну да.
Улюкаев (вздыхает): Что...
Сечин: Направо?
Улюкаев: Зеленая изгородь.
Сечин: Так. Шокина чай принесет?
Неизвестный: Да-да-да...
Сечин: И корзинку там с колбасой.
Неизвестный: Есть, есть.
Сечин: Так. (Кашляет.) Так, несколько слов, поподробней немножко о компании. Ну в 1998 году, когда мы начали заниматься, в принципе компания добывала 4 млн т нефти. Собственно, она никому не нужна была... Так она и проскочила в эпоху приватизации.

Улюкаев: за границу?

Сечин: Значит, ну потом суды, потом возврат выведенных активов начался. Вот интересная страничка четвертая.

Слышен шелест бумаги.

Улюкаев: Угу

Сечин: Что за это время мы создали. Вот основные показатели компаний, акции которых торгуются на бирже: значит, это ресурсная база, текущая добыча и расходы на добычу. Сравнивали только публичные компании. Значит, ну вот по ресурсной базе, по геологоразведке — первое место в мире. По текущей добыче среди публичных компаний — первое место в мире. Себестоимость тоже как бы самая высококонкурентная. Ну тут надо...
Улюкаев: Вот если смотреть — извини, перебью — капитализацию компаний, вот эти позиции, то видно будет, что актив стоит там кратно, в 2–2,5 раза, дешевле, чем сопоставимые по характеристикам иные активы.
Сечин: Но есть за исключением одного нюанса — налоговая база. У нас налоговая база самая тяжелая по сравнению с любыми другими компаниями и вообще самая тяжелая в мире. Вот можно к этим двум-трем [вероятно, имеется ввиду себестоимость добычи: $2–3 себестоимость добычи барреля нефти на скважине — РБК] добавить смело 25, и это будет с учетом налоговой базы. И плюс транспорт. Вот, считай. Условно говоря, 35 — для нас нижний предел такой, который...
Улюкаев: (Кашляет.) Операционной доходности?
Сечин: Нет, я имею в виду нижний уровень цены.
Улюкаев: Я и говорю — операционной, без учета обслуживания кредитов... возвратов.
Сечин: Да, который позволит нам операционную доходность обеспечивать. Поэтому ситуация не такая простая. Все равно надо заниматься налоговой базой.
Улюкаев: Надо заниматься обязательно. Она у вас не только большая, но она растущая, она растущая.
Сечин: Ну так, растущая и убивающая.

Улюкаев:... (неразборчиво)

Сечин: Это я разговаривал с (неразборчиво) из Eni. 2 млрд евро сдают Eni в бюджет Итали. Мы 50 млрд руб., это плюс к тому, что ты просишь нас сегодня добавить 17. Часть мы уже дали, а 50 млрд ежегодно мы и так формируем. Поэтому, конечно, надо об этом думать. У Exxon большая фискальная нагрузка — 43%. Конечно, и акции стоят дорого.

Улюкаев: Ну конечно.

Сечин: Потому что она стабильно 43%. А у меня — 80%. Значит, и мы рассчитываем на рост интереса там. Тяжело, да. Вот. Значит, что вот интересно. Например, BP, я вот почему сейчас работаю с акционерами и говорю им о недооцененных элементах, которые они обязательно должны учитывать. Вот бипишники были в первом... (неразборчиво) в первой колонке, за рамками первых десяти. Как только купили наши акции, стали четвертыми.

Улюкаев: Угу.

Сечин: Почему? Потому что мы разрешили им на баланс пропорционально владению поставить ресурсную базу.
Улюкаев: То есть у них же 20%? (у BP 19,75% акций «Роснефти». — РБК).

Сечин: Да, они, по сути...

Улюкаев: Пятая часть?

Сечин: Да, и они сразу выскочили на другой уровень.

Улюкаев: Подожди, а если они ставят на баланс твою ресурсную базу, у тебя на балансе не остается? Это... получается.
Сечин: Остается, остается. Нет, остается. Но для нас это вообще ничего не стоит, это просто разрешение использовать им. Вот. И они же отчитываются геологоразведкой нашей. Мы там замещение делаем на 150%, они тоже 20% от этого замещения себе считают. И это ковенанты улучшает для них там и... То же самое по добыче. И они никогда бы не вышли на этот уровень добычи, если бы не давали на наши проекты тоже.

Улюкаев: Ну да, что... было бы два с хвостиком, небольшим.

Сечин: Да, да, да, да.

Улюкаев: Соответственно, они были бы ниже десятки.

Сечин: Да, да. Точно абсолютно. Да, значит, очень серьезный шаг мы сделали, как ты знаешь, в Индии по приобретению Essar (Essar Оil, владеет крупным НПЗ близ города Вадинар, сетью АЗС и портом, сделка уже закрыта. — РБК). И я хотел попросить, тоже мы будем обращаться, там надо по проектному финансированию будет поддержать.

Улюкаев:... (неразборчиво)

Сечин: Этот проект, да.
Улюкаев: Слушай, а нефть там будет иранская?
Сечин: Мы думаем, часть иранская, часть венесуэльская, часть иранская, 20 млн т переработки. Очень высокий индекс Нельсона — 11,8 там (чем выше этот индекс, тем выше стоимость НПЗ и качество его продукции. — РБК). Глубоководный порт, 2700 заправок, поэтому это такой проект для этого рынка уникальный просто.
Улюкаев: А через свою сеть заправок какая часть пойдет переработки?
Сечин: Ну примерно, я тебе не могу сказать, примерно, наверное, ну где-то четвертая часть.

Улюкаев: Четвертая часть.

Сечин: Да. Четвертая часть. Они... Там завод, может быть. Терминал позволяет экспортно-импортные операции делать, сырую нефть...

Улюкаев:... потому что к индусам зайти — это такое большое дело.

Сечин: Да.
Улюкаев: Это, по сути, первая такая крупная покупка.
Сечин: Это правда.
Улюкаев: Это никому еще не удавалось.
Сечин: Это правда. Да. Ну так, что еще могу сказать? Ну по технологии разработки мы занимаем серьезные ведущие позиции. И если не приближаемся к мировым лидерам, то наступаем на пятки очень так серьезно. Но у нас еще зависит... Это связано с нашим оборудованием. Скажем, в Штатах для гидроразрыва оборудование позволяет ну, скажем, сейчас до 30 и выше разрывов делать за раз. Ну мы делаем 12–15, там до 20, может быть там. Но у них другие компрессора, там большое давление, другие пропанты. Значит, пропант — это специальная фракция, которая закачивается при гидроразрыве в трещины и не позволяет породе схлопываться, создавая коллекторную базу для сбора нефти или газа там, значит. Раньше у нас применялся песок, но песок вот вымывается водой. Американцы сейчас применяют новые виды пропантов с изменяющим центром тяжести, они цепляются, там всякие острые краешки у них есть, они цепляются и не вымываются из породы. Вот много нюансов. Но развитие у нас идет, несмотря на пожелания ОПЕКа (усмехается). Я думаю, что мы должны быть готовы все равно вот к лукавству. И я докладывал Владимиру Владимировичу тоже об этом. Дело в том, что они все равно готовят развитие добычи. Все! Значит, Венесуэла — ну я просто точно знаю, абсолютно — сейчас провели тендер, и «Шлюмберже» выиграла на $3,6 млрд по увеличению бурового сервиса. То есть они планируют поднять добычу на 250 тыс. баррелей в сутки в течение полугода. Значит, первое. Второе: Иран будет увеличивать. Они сейчас уже три и девять, четыре и девять (3,9–4,9 млн баррелей в сутки. — РБК), у них замысел дойти, добавить миллион баррелей. И этот миллион баррелей...

Улюкаев: Ну они вроде бы четыре и две где-то готовы, это, замораживаться.

Сечин: Ну.

Улюкаев: Ну тоже, наверное, да.

Сечин: Хм. Да. Я думаю, что правды никто не говорит. Причем вот им всем надо, вот я считаю: Ирак, Нигерия — им всем надо, им всем надо полгода примерно для выдачи дополнительных объемов. А эти полгода, если мы заморозим, то дадут возможность американцам чуть-чуть кислорода дать нефтяным сланцам. И здесь, вот мне кажется, лукавство в этом заключается: сейчас поддержать сланцевую нефть.
Улюкаев: Угу.

Сечин: Значит, а дальше...

Улюкаев: Эти воспользуются.

Сечин: А дальше они на полгода скажут: «Ну мы заморозили на полгода, — а эти имеют временной лаг (видимо, США. — РБК) для подготовки новых объемов». И мы будем терять рынки.Они с новыми объемами будут выходить на рынки.

Улюкаев: Плюс за это время администрация Трампа тоже, значит, там же очень... Традиционные источники он очень сильно собирается поддерживать, добычу.​
Сечин: Да, он хочет добычу поддержать, это правда. Он и заявлял об этом.

Улюкаев: Он готов будет и на налоговые...

Сечин: Льготы и финансирование. Он заявлял об этом неоднократно. Это тезис его предвыборной программы. И это надо...

​Улюкаев: Это надо учесть. Ему потребуется какое-то время, потому что там адаптация, там администрации, ты знаешь... Но центральный, пожалуй, пункт...
Сечин: Да, это надо учитывать, но в общем мы потихонечку работаем, Леша.
Улюкаев: Да нет, смотри, что касается налогов, я двумя руками полностью, вот во всем значит на твоей стороне и считаю, мы поступаем близоруко, значит нелепо. Мы искажаем совершенно будущую картину мира. Мы хотим инвестиции привлечь. Мы не привлечем инвестиции и подорвем собственную инвестиционную базу. И это вот совершенно тупиковый путь, особенно что касается всех старых месторождений. Потому что там просто нужно бурить и качать, бурить и воду заливать. Но это нельзя остановить этот процесс, а если у тебя Ирак (неразборчиво) падает, ну ты тут...
Сечин: Ну, как...
Улюкаев: Себе в убыток что ли будешь делать? Это странная
Сечин: Конечно.

Улюкаев: Странная, значит, логика, никуда, никуда не годящаяся. Вот. Поэтому, безусловно, вот ну как бы 100% за. И конечно же, действительно, нужно вот международных несколько таких...

Сечин: Ну Леш, я прошу тебя, ты на нас не обижайся. За вот затяжки все эти...

Суды Улюкаева: как изменился экс-министр с момента задержания

Фотогалерея 

Улюкаев: Нет, Игорь, а чего я, ну...
Сечин: Я ж почувствовал, ну это, как заштормило чуть-чуть... (усмехается) Да.
Улюкаев: Нет, ты не...
Сечин: По приватизации мы работаем. Я и сегодня встречался, завтра улетаю в Европу. Но основное я тебе скажу тебе следующее: значит кредитовать готовы в полном объеме, покупать особо не хотят. Поэтому мы делаем разные там всякие предложения, разные «морковки» сочиняем для того, чтобы затянуть в акции. Значит, в Азии подвижки идут. Японцы, ты же знаешь, они внесли сейчас изменения в законодательство все-таки, там сейчас император, правда, должен подписать, но уже внесли в парламент. С ними тоже работаем.

Улюкаев: С? ..

Сечин: Ну со всеми там.

Улюкаев: Ну, хорошо...

Сечин: Там больше с молодыми.

Улюкаев: С молодыми больше?

Сечин: Да. Вот. Ну работаем и не расслабляемся. Я в общем пока ничего говорить не хочу, но мы настойчиво работаем, чтобы задание выполнить полностью.
Улюкаев: Вот мне вот честно из сегодняшних соображений очень хотелось японцев привлечь. Индийцы все эти — все это не то. От индусов ты ничего не получишь.
Сечин: С корейцами работаем... Нет, ни китайцы, ни индусы... Это...
Улюкаев: Не нужны совершенно...
Сечин: С ними никакой синергии уже не будет.
Улюкаев: Абсолютно. А у тех еще можно получить.
Сечин: Эти могут, да. Вот я тоже считаю, что эти могут. Настроены они так очень прагматично. Они, конечно, хотят выполнить свою главную задачу — получить политические плюсы, по территории там... Нам даже в ходе переговоров такие вопросы ставили, но мы отвергли это.
Улюкаев: Ну конечно.
Сечин: Сразу сказали: «Ребята, нет!»
Улюкаев: Им сейчас неплохо. Что значит решить? Абэ должен что-то показать своим. Они ему говорят: «Ты идешь на постоянные уступки русским». Он скажет: «Ну почему? Я приобретаю очень интересные активы — это гарантированное обеспечение нашей страны, значит, энергоресурсами на десятилетия вперед. Я для японцев создаю». Им это было довольно выгодно.
Сечин: Знаешь, я им так и говорю, что: «Ребята, значит, тут суть предложений наших такая: вы получаете долю в компании — это первое условие для развития совместных проектов. Значит, второе наше предложение следом за долей — это создание на... (неразборчиво) по добыче, транспортировке и совместной работе на рынках». Мы им дали предложение: «Что если вы это делаете, то вы получаете доступ там к Центрально-Татарскому участку, к Верхнечонской доле (видимо, речь о Верхнечонскнефтегазе. — РБК) и еще ряд месторождений, которые мы осваиваем вместе с вами? Вы, правда, получаете миноритарный пакет. Но если вы на это идете, то при форс-мажоре мы берем обязательство по поставке только на японский рынок».
Улюкаев: Для них это очень важно. У них очень большая зависимость от Залива.
Сечин: Да.

Улюкаев: Им нужно сбалансировать...

Сечин: Мы вот именно это и говорим. А что такое форс-мажор? Можем прописать изменение цены на 20%, например. Повышение цены на 20% или понижение ее на 20%. Резкое изменение рыночной обстановки. Все, тогда вот это предприятие начинает поставлять весь объем производства только в ваш адрес, и вы снижаете любую зависимость от любых поставщиков. В общем, предложения у нас очень приличные, взвешенные такие, и мы работаем. Там есть риски затягивания сроков. Значит, поэтому сроки здесь имеют принципиальное значение для них. Они пытаются завести рака за камень по поводу тендерных процедур там, значит, и так дальше, но сами ждут результатов визита.

Улюкаев: Да.

Сечин: Поэтому мы им сказали, вот вышло распоряжение правительства, поэтому мы ничего не знаем, мы сами в такой же ситуации. До 5-го числа мы должны подписать, вы это имейте в виду. Тут уже не наша компетенция, это компетенция правительства была. Пожалуйста, можем 15-го объявить, если у нас все состыкуется с вами.

Значит, да, на дату подписания мы им сказали, 10% аванс сюда нам перечислите, который, если вы не завершаете сделку, переходит в собственность компании.
Улюкаев: Ну понятно. Важно будет вот сейчас, 20-го числа в Лиме начальник будет встречаться с Абэ. Это обязательно.
Сечин: Да-да.

Улюкаев: Вот это вот.

Сечин: Я буду в Лиме.
Улюкаев: Да, я тоже буду. А еще до этого днем раньше я встречаюсь с этим Сэко (Хиросиге Сэко, японский министр по экономическому сотрудничеству с Россией. — РБК). Надо его поддавить, министра этого самого, ответственного за Россию.
Сечин: Ну да, да. Ну так они шаги делают. Это я не могу сказать, что они как-то нас совсем, там, оставляют в стороне.
Улюкаев: Угу, угу.
Сечин: Нет. У них замысел есть. Ну попытки делают, прям нам говорили, вот, нам будет тяжело, если не будет подвижек. Я сказал: «Нет, ребята, вы знаете, вы по этим вопросам ко мне не обращайтесь. Мы солдаты — нам что говорят, мы и делаем». Леша, ну спасибо тебе большое, не задерживаю. Да. У тебя сложный график.
Улюкаев: Да, сейчас на курсы заскочу еще.
Сечин: Угу, (неразборчиво).

Улюкаев: По дороге. Потом где-нибудь...

Сечин: Пойдем?

Мужчина: От Ивановича? (смеется)

Сечин: Да. Там в тот подъезд надо.

Улюкаев: ... (неразборчиво)
 

Второе записывающее устройство

Шум мотора.
Сечин: Ну, ладно, х-й с ним. А вот сюда можно, туда как бы? А вот, ага...
Неизвестный: Сюда, заезжаешь...
Сечин: Да и... Скажи Шокиной, пускай корзинку в двести шестую поставит и чай приготовит пока. Угу. Да, хватит...
Сечин: Ой, слушай, а ты без куртки, а?
Улюкаев: ... (неразборчиво) просто...
Сечин: Как ты ходишь-то вообще так?

Улюкаев: А?..

Сечин: Это самое, надо курточку какую-то...
Улюкаев: Не надо, не надо, зачем?
Сечин: Да? Ну одну секунду... Вы посидите пока, ладно? ...

Шорох, шаги.

Сечин: Так, ты, сейчас, одну секунду. Секундочку... Ну, я так коротко тогда, чтобы ты не замерз. Ну во-первых, приношу извинения, что затянули выполнение поручения, ну в командировке были.
Улюкаев: Ну жизнь, конечно.
Сечин: Так, пока туда-сюда, собрали объем. Ну, вообще-то, можешь считать задание выполненным. Вот забирай, клади и пойдем чайку попьем.
Улюкаев: Да?
Сечин: Вот ключ на всякий пожарный.
Улюкаев: Да, пойдемте?
Сечин: Ага.
Стуки, шорох, звуки застегиваемой молнии, шаги.

(...)

Сечин: Угу. У меня уже организм не переносит холода вообще. Утепляюсь...

Улюкаев: Надо узнать, когда машина, и это самое... перегрева.

Сечин: А...

Улюкаев: Всегда, когда короткая дистанция.

Сечин: Ну да.

Улюкаев: ... решение... (вздыхает)

Сечин: Направо.

Улюкаев: Зеленая...

Сечин: Так Шокина чай принесет? ​
Неизвестный: Да, да.
Сечин: И корзинку там...
Мужчина: Есть, есть!
Сечин: (Неразборчиво.)
Неизвестный: Чай принеси.
Периодически слышны слабо-различимые голоса людей, кашель, скрип дверей, звук шагов, телефонные звонки.

Неизвестный говорит по телефону: Алло, да? Ах... (вздыхает). Давай, сейчас я уточню. Там все нормально, пьет чай. Вот. Тут просто согласно вашим распоряжениям, никакие машины с территории не выпускаются Сохраняем этот режим или можно выпускать? А-а... А так, а да. Угу. Ну пьет с посетителем чай. Да. Ага. Все, я понял, да, хорошо, есть! Все есть, ага. Хорошо, хорошо, есть, ага! Алло- алло? Ну, все нормально, да. В смысле, сохраняется режим. Все, давай. Ну... Алло-алло. Да. Все, хорошо, есть. А я наберу просто и... все. А да-да-да, я понял, хорошо. Да-да-да, ага.
Слышен шум мотора, телефонный звонок.

Неизвестный говорит по телефону: Да. А я... Я... А... Ну вот я, да-да-да. Алло-алло... Алло, да... Машина подошла. Я приготовил. Ну.

Шум мотора.

Сечин: ... (Неразборчиво.)
Неизвестный: От Иваныча? (Смеется.)
Сечин: Да, там. подъезд.
Шорох одежды, стук.
Сечин: Ага. Спасибо.
Улюкаев: Корзиночку...
Сечин: Да, корзиночку забирай.
Улюкаев: (Неразборчиво.)
Сечин: Все... Счастливо. Спасибо тебе большое, угу.
Улюкаев: (Неразборчиво.)
Сечин: До свидания.

Третье записывающее устройство

(Слышен шум мотора машины.)

Сечин: На стоянку встань там. На стоянку пускай... Да, ты на стоянку встань там, на стоянку встань, на стоянку встань, там. Ладно, бог с ним, этот ладно, это, х...й с ним, он в стороне стоит, там, ну. А ну тоже, сейчас...

Неизвестный: Сань, на стояночку поставь, пожалуйста.

Сечин: Да, здорово. На стоянку сейчас поставь, да.

(Слышны треск, шум мотора, хлопки дверцы и шорох одежды.)

Сечин: А он знает, куда ехать-то?

Неизвестный: Там... охрану выставили.

Сечин: А?

Неизвестный: выставили на улице людей, чтоб подсказали, как проехать.

Сечин: А-а... Хорошо.

Неизвестный: ... (неразборчиво)

Сечин: А, ну ладно, х...й с ним. А вот сюда можно, туда? А вот, ага.

Неизвестный: ... (неразборчиво)

Сечин: Скажи Шокиной, пускай корзинку в 206-ю поставит и чай приготовит пока... Ой, слушай, а ты без куртки?

Улюкаев: Просто...

Сечин: Как ты ходишь-то вообще так?

Улюкаев: А?

Сечин: Это самое, надо курточку какую-то?

Улюкаев: Не надо, не надо.

Сечин: Да? Ну одну секунду. Вы посидите пока, ладно? (Слышны шорох и шаги.)

Сечин: Так, ты сейчас. А ну я так, коротко тогда, чтоб ты не замерз. Ну во-первых, приношу извинения, что затянули выполнение поручения, ну в командировке были.

Улюкаев: Жизнь...

Сечин: Так, пока туда-сюда, пока собрали объем. Ну... Можешь считать задание выполненным. Вот забирай, клади и пойдем чайку попьем.

Улюкаев: Да?

Сечин: Так, вот ключ на всякий пожарный.

Улюкаев: ... (неразборчиво)

Сечин: Ага.

(Слышны стуки, шорох одежды.)

Сечин: У меня уже организм не переносит холода.