По китайскому пути: что власть и бизнес думают о предложениях Бастрыкина

Председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин (Фото: Зураб Джавахадзе/ТАСС)

18 апреля журнал «Коммерсантъ-Власть» опубликовал статью председателя Следственного комитета России Александра Бастрыкина «Пора поставить действенный заслон информационной войне». В материале глава СК изложил свое видение «путей и методов борьбы с экстремизмом в России». Человек, близкий к администрации президента, сказал РБК, что большинство предложений главы СКР вряд ли имеет перспективу быть принятыми. Тем не менее РБК выделил ключевые предложения Бастрыкина и узнал, как к ним отнеслись представители бизнеса и власти.

Запретить иностранные онлайн-СМИ​

Бастрыкин предлагает государству определиться с «пределами цензурирования в России глобальной сети интернет» и перенять опыт стран, «противостоящих США и их союзникам». В частности, он ссылается на «запрет на работу электронных СМИ, полностью или частично принадлежащих иностранным резидентам», введенный с 10 марта 2016 года в Китае. По словам председателя Следственного комитета, среди положений, которые можно было бы перенести на российскую почву, — разрешение уполномоченного органа исполнительной власти как обязательное условие любого сотрудничества с иностранными онлайн-СМИ, запрет на работу иностранцев в руководстве национальных СМИ и запрет на размещение серверов онлайн-СМИ за рубежом.

Китайские поправки, о которых упоминает Бастрыкин, вступили в силу 10 марта 2016 года. Теперь любой издатель онлайн-контента, включая «тексты, изображения, карты, игры, анимацию, аудио- и видеозаписи», обязан получать в специальном госоргане разрешение на сотрудничество с любой иностранной компанией, гражданином или совместным предприятием. Кроме того, онлайн-СМИ должны размещать все оборудование, серверы и другие устройства для хранения данных в Китае.

Реально приостанавливать деятельность иностранных онлайн-изданий со вступлением в силу новых поправок никто не стал. После 10 марта ничего не изменилось, за исключением того, что публикации всех иностранных СМИ в интернете теперь вне закона, говорила порталу Jing Daily известный китайский медиаменеджер Хуанг Хуан, издающая пекинскую версию журнала Time Out. «Пусть пока с этими компаниями ничего не случилось, отныне они не могут чувствовать себя в безопасности. Это цензура за счет страха. Запрет, не приведенный в исполнение, уже заставляет иностранные СМИ «вести себя хорошо», — отметила издатель.

В России с 2016 года уже действует запрет на владение иностранными компаниями и гражданами более 20% любых СМИ. Соответствующие поправки в закон «О СМИ» были приняты осенью 2014 года. Это привело к масштабному переделу собственности на рынке СМИ и уходу из России ряда крупных международных издателей — финской Sanoma, немецкой Axel Springer, американских Dow Jones и FT Group. Другие иностранные акционеры российских СМИ либо сократили свои доли в российских СМИ, либо перерегистрировали права собственности в российской юрисдикции.

Источник в одном из крупных издательских домов отмечает, что понятия «онлайн-СМИ» в российском законодательстве сегодня не существует, так что понять, к каким именно сайтам относятся предложения Бастрыкина, невозможно. «Например, сайты lifestyle-изданий, как правило, не регистрируются как СМИ, так что инициатива скорее может коснуться общественно-политических изданий», — предположил собеседник РБК.

Из текста Бастрыкина непонятно, означает ли «запрет на работу», к примеру, отсутствие технической возможности заходить на домены .com, говорит главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов (миноритарным пакетом «Эха Москвы» владеет американская EM-Holding). Фраза председателя СК «пределы цензурирования» и вовсе выглядит антиконституционно, говорит Венедиктов: цензура в России запрещена Основным законом.

Ограничение на участие иностранцев в капитале российских СМИ уже больно ударило по рынку, дальнейшее ужесточение законодательства было бы «совершеннейшим безумием», считает Максим Васюков, генеральный директор ДП «Бизнес Пресс» (издает газету «Деловой Петербург», 20% принадлежит шведской группе Bonnier AB). По его словам, серверы «Делового Петербурга» находятся в Москве, а шведский акционер, если придется, законопослушно избавится от своей доли в издании.

Представитель агентства Reuters отказался от комментариев. В Минкомсвязи на вопросы РБК об инициативах Бастрыкина не ответили.

Усилить регулирование интернета

Бастрыкин также предложил ряд мер по ужесточению регулирования в интернете. Так, интернет-провайдерам, по мнению председателя СК, необходимы «единые правила хранения личной информации клиентов и пользователей в нужном объеме на тот случай, если подобные сведения будут затребованы при расследовании нарушений в сфере кибербезопасности». Также Бастрыкин считает нужным внедрить «фильтры, ограничивающие доступ к сайтам, содержащим экстремистские материалы, в общественных местах доступа».

Подобные фильтры уже существуют, говорит основатель компании «Безопасный интернет» Виталий Саттаров. В Москве из крупных операторов установкой фильтров занимается МГТС, напоминает руководитель некоммерческой организации «Роскомсвобода» Артем Козлюк. Кроме того, крупные игроки рынка публичного доступа в Сеть, такие как «Максима Телеком» (в частности, обеспечивает доступ к Wi-Fi в московском метро) и Hot Wi-Fi, давно ввели авторизацию пользователей по номеру мобильного телефона или по аккаунту в соцсети, подчеркивает Саттаров. Фильтровать информацию, например от потенциально опасного для детей контента, операторы обязаны по закону и сейчас, отмечает эксперт. Саттаров считает, что речь может идти об обеспечении для провайдеров технической возможности обнаруживать контент, внесенный в список экстремистских материалов Минюстом. Такая технология стоит миллиарды рублей и недоступна небольшим игрокам рынка, говорит он.

Еще одно предложение Бастрыкина — «внесудебный (административный) порядок включения информации в федеральный список экстремистских материалов, а также блокировки доменных имен сайтов, которые распространяют экстремистскую и радикал-националистическую информацию». Эта инициатива представляется «спорной», сказал РБК председатель комитета Госдумы по информационной политике, IT и связи Леонид Левин: «Существующая система внесудебной блокировки экстремистского контента по решению генерального прокурора или его заместителей [...] достаточна и соответствует международному уровню».

Сажать за отрицание крымского референдума

Отрицание итогов референдума о вступлении Крыма в состав России следует включить в статью УК «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности» (ст.280), полагает Бастрыкин. Также, по его словам, Уголовный кодекс необходимо дополнить признаком, «предполагающим призывы к экстремистской деятельности, если они сопряжены с фальсификацией сведений об исторических фактах и событиях».

Бастрыкин ссылается на международный опыт. Например, председатель СКР утверждает, что в Израиле существует закон, предусматривающий наказание за отрицание холокоста, а во Франции введена уголовная ответственность за отрицание геноцида армян. В Израиле такой закон действительно существует и предусматривает наказание до пяти лет лишения свободы, но с Францией Бастрыкин допустил ошибку. Сенат страны одобрил такой законопроект 23 января 2012 года, но через месяц Конституционный совет Франции признал, что документ не соответствует Основному закону страны, и закон так и не был принят.

Депутаты Госдумы и члены Совета Федерации относятся к инициативе Бастрыкина осторожно. Член конституционного комитета Госдумы, единоросс Владимир Поневежский сказал РБК, что в непризнании итогов референдума есть «экстремистские нотки», но на вопрос, нужна ли в этом случае уголовная ответственность, ответить не смог. По словам председателя комитета Совета Федерации по международным делам Константина Косачева, надо сначала «четко прописать юридические параметры». Спикер Госдумы Сергей Нарышкин отказался оценивать эту идею.

Зато Бастрыкина поддерживает первый заместитель председателя комитета Совфеда по обороне и безопасности Франц Клинцевич. «Идеология Бастрыкина мне близка, с точки зрения наведения порядка я его поддерживаю. Порой из-за несовершенства российского законодательства люди, прикрываясь либеральной демагогией, пытаются навредить государству», — объяснил он свою позицию РБК.

Тем не менее советник Конституционного суда Тамара Морщакова считает, что эта инициатива не соответствует нормам уголовного права. «Составы деяний, которые запрещено совершать в соответствии с УК, должны быть четкими, понятными и не допускающими произвольного толкования. Эти формулировки допускают любое произвольное применение», — сказала Морщакова РБК.

Лишить родственников террористов пособий

Бастрыкин предлагает лишать близких родственников лиц, причастных к терроризму, права на пособие в связи с потерей кормильца и других соцвыплат.

Ранее принцип коллективной ответственности уже предлагал ввести глава Чечни Рамзан Кадыров. «Пришел конец времени, когда говорили, что родители не отвечают за поступки сыновей или дочерей. В Чечне будут отвечать!» — написал он в своем аккаунте в Instagram после теракта в Грозном в декабре 2014 года. После этого в Чечне было снесено несколько домов родственников боевиков. Слова Кадырова вызвали критику со стороны правозащитников и спровоцировали конфликт главы Чечни с руководителем «Комитета против пыток» Игорем Каляпиным.

Против сноса домов выступил даже президент Владимир Путин. «Как правило, родственники людей, которые совершают теракты, знают об этом. Это как минимум, в подавляющем большинстве случаев. Но это не дает никому, в том числе и руководителю Чечни, право на какие-то досудебные расправы», — заявил президент на пресс-конференции.

Предложение Бастрыкина не будет эффективным, полагает юрист правозащитного центра «Мемориал» Кирилл Коротеев. По его словам, потенциальных террористов, решившихся лишить себя жизни, вряд ли можно будет испугать утратой пособий, сказал Коротеев РБК.

Конфискация как вид наказания

Для эффективной борьбы с терроризмом Бастрыкин предложил ввести в Уголовный кодекс в качестве наказания конфискацию имущества. Об этом руководитель СКР регулярно говорит уже несколько лет.

Конфискация имущества в пользу государства содержится в Уголовном кодексе и сейчас. Но формально она не является наказанием. Ст.104.1 УК разрешает конфисковывать только имущество, полученное в результате преступлений. Распространяется такая мера на 50 уголовных составов — преступления против личности (убийства и тяжкие телесные повреждения), преступления в сфере экономической деятельности, коррупционные преступления, преступления против госбезопасности и терроризм. В том числе конфискации подлежат средства, которые шли на финансирование терроризма и бандформирований.

Конфискация как наказание применялась с советских времен до 2003 года, когда была исключена из УК. С 2006 году эта мера существует в нынешней форме.

Еще в январе этого года депутаты от КПРФ Юрий Синельщиков и Александр Куликов внесли в Госдуму законопроект, возвращающий конфискацию в качестве наказания за тяжкие и особо тяжкие преступления. Но правительство направило отрицательный отзыв на инициативу, а профильный комитет так и не стал рассматривать проект.

«Такая мера [конфискация имущества] адекватна только для экономических преступлений, — считает адвокат Алексей Михальчик. — Терроризм — это преступление идеологического характера, бороться с ним нужно другими методами. А для того, чтобы отрезать террористам финансирование, закон и сейчас предусматривает уголовную ответственность». По мнению Михальчика, введение конфискации как наказания не даст положительных результатов, а, напротив, может повлечь злоупотребления.

При участии Михаила Рубина, Елизаветы Антоновой, Марии Макутиной, Алены Сухаревской