За что в России преследуют и наказывают журналистов
С 1997 года в России возбудили уголовные дела в отношении по меньшей мере 74 журналистов, а в данный момент расследуются или слушаются в суде дела как минимум 15 работников СМИ, следует из открытых данных, которые проанализировал РБК.
21 сотрудник СМИ за последние 20 лет получил реальный тюремный срок.
Как изменилось число дел в отношении журналистов
С 1997 по 2015 год количество сотрудников СМИ, которые в течение одного года были обвинены в уголовных преступлениях, не превышало четырех (исключение — 2006 год, когда под следствие попали пятеро сотрудников СМИ). С 2016 года это число стало расти и в 2018 году достигло девяти, а в течение 2019 года по всей России возбудили уголовные дела против 16 журналистов.
Это были в том числе спецкорреспондент Meduza Иван Голунов, обвиненный в сбыте наркотиков, редактор махачкалинской газеты «Черновик» Абдулмумин Гаджиев и журналистка «Эха Москвы в Пскове» Светлана Прокопьева, которым вменили террористические преступления.
С начала 2020 года по всей России возбудили уголовные дела в отношении как минимум троих действующих и бывших работников СМИ — экс-корреспондента «Коммерсанта» и «Ведомостей», советника главы «Роскосмоса» Ивана Сафронова (его обвиняют в госизмене), издателя «Медиазоны» Петра Верзилова (следствие считает, что он не уведомил власти о втором гражданстве) и корреспондента нижегородского портала «Репортер-НН» Александра Пичугина, которому вменили распространение фейков о коронавирусе.
«В последние годы число дел, связанных с ограничением свободы слова, стало больше. Логично, что журналисты, которые находятся на первой линии, стали чаще попадать в сферу внимания полиции, СК и ФСБ. Причем речь идет не только о расширении практики преследования за выражение мнения, но и о ее ужесточении. Еще лет семь-восемь назад реальный срок за это казался дикостью, сейчас этим никого не удивишь, и штраф 500 тыс. руб., назначенный Светлане Прокопьевой, воспринимается как убедительная победа. Это по сути и есть победа, потому что, к примеру, Иван Любшин за короткий комментарий в ВК на эту же тему получил пять лет колонии», — сказал РБК аналитик международной правозащитной группы «Агора» Дамир Гайнутдинов.
Рост интенсивности преследования журналистов связан с тем, как меняется отношение государства и спецслужб к информации вообще, считает директор Центра защиты прав СМИ Галина Арапова: «Идет демонизация информационной сферы, нагнетание угроз, исходящих прежде всего от интернета, но в том числе и от журналистов», — говорит юрист.
Арапова добавляет, что дела в отношении журналистов меняются не только количественно, но и качественно: иным становится содержание обвинений.
За какие слова и дела преследуют журналистов
Самый распространенный уголовный состав, применяемый против журналистов, — клевета (по меньшей мере 20 случаев), но дела по этой статье УК редко имеют судебную перспективу.
В 15 случаях журналистов преследовали по статье о вымогательстве: так, главный редактор калининградского издания «Новые колеса» Игорь Рудников якобы требовал $50 тыс. у начальника областного СК Виктора Леденева, а бывшая шеф-редактор и владелица екатеринбургского Ura.ru Аксана Панова, как считало следствие, требовала взятки за отказ от публикации компромата на экс-чиновника свердловского правительства Евгения Кремко и гендиректора областного телеканала ОТВ Антона Стуликова.
Около 45 журналистов за последние два десятилетия были обвинены в преступлениях, связанных с их публикациями: помимо клеветы им вменяли оскорбление, заведомо ложный донос, призывы к экстремизму, терроризму или массовым беспорядкам.
Еще более чем 30 сотрудникам СМИ вменяли преступления, не связанные с текстами или высказываниями: от насильственного захвата власти и участия в террористическом сообществе (это случай крымских журналистов Османа Арифмаметова, Ремзи Бекирова и Сервера Мустафаева) до наркотических или экономических преступлений. Так, главреду газеты «Знамя» из ХМАО Веронике Ильиной и главреду воронежской газеты «Молодой коммунар» Александру Пирогову вменяли растрату.
Набор преступлений, за которые в разных странах особенно часто преследуют журналистов в связи с их профессиональной деятельностью, примерно одинаков, говорит Арапова. Это разглашение конфиденциальных данных, клевета, оскорбление, разжигание ненависти и язык вражды в разных формах: «И Россия долгое время не была исключением. В 1990-е большинство дел на журналистов было по этим статьям, и многие заканчивались оправдательными приговорами». Однако все чаще журналистам вменяют общекриминальные статьи, констатирует юрист: «Это обвинения, которые не связаны с профессиональной деятельностью напрямую. Они тяжкие, часто подразумевают меру пресечения, связанную с изоляцией, дорогостоящую защиту».
«В таких случаях расчет на то, что общественное мнение не будет на стороне журналиста. Это дискредитирует его, подрывает доверие общества к журналисту и к изданию, где он работает. Безусловно, задача преследования Жалауди Гериева по делу о наркотиках или Абдулмумина Гаджиева по делу о терроризме — дискредитировать «Кавказский узел» или «Черновик», которые являются больной мозолью для местных властей», — полагает Арапова. По ее мнению, именно такие дела в последние годы во многом обеспечивают рост количества случаев преследования журналистов.
В последнее время журналистам зачастую вменяют преступления, которые относятся к приоритетным для государства областям, например борьбе с наркотиками или терроризмом, говорит Арапова. Она констатирует, что не во всех случаях преследования журналистов можно говорить именно о наступлении на свободу прессы — «какой-то процент дел, к сожалению, обоснован». Но часто обвинения в адрес журналистов вызывают серьезные сомнения, заключила она: «Наверняка есть журналисты, которые употребляют наркотики, но все дела о наркотиках в отношении журналистов, которые мы знаем, похожи на провокации».
Чем заканчивается преследование журналистов
Начиная с 1997 года как минимум 21 журналист получил реальный тюремный срок. Среди них — бывший корреспондент РБК Александр Соколов, осужденный на четыре года по делу об экстремизме, корреспондент «Кавказского узла» Жалауди Гериев, получивший три года по «наркотической» статье.
В семи случаях суды оправдывали журналистов, а еще в 11 — следственные органы прекращали дела по тем или иным основаниям. Сейчас в России расследуется по меньшей мере 15 уголовных дел против журналистов.
«Чаще общественный резонанс играет за обвиняемого, и в этом смысле при прочих равных журналисту проще», — полагает Гайнутдинов. Однако он указывает, что «большинство дел в отношении «обычных» граждан рассматривается в особом порядке, с признанием вины и вынесением обвинительного приговора без исследования доказательств», тогда как журналисты, как правило, настаивают на своей невиновности.
Тематический проект о российской винодельческой культуре, вине и спиртных напитках
