Обвиненный в госизмене ученый рассказал о «деле водородного самолета»
Какую роль в аресте профессора МФТИ сыграли бельгийский инженер и экспертиза «Роскосмоса»
Научный сотрудник Центрального аэрогидродинамического института им. Жуковского, профессор МФТИ Валерий Голубкин, арестованный по обвинению в госизмене (ст. 275 УК), в письме из СИЗО, написанном с его слов адвокатами, рассказал, что его арест связан с показаниями его начальника Анатолия Губанова, а обвинение — с участием в международном проекте по созданию высокоскоростного пассажирского самолета, план работы по которому утверждал Минпромторг. Письмо РБК передали адвокаты Голубкина.
Что Голубкин рассказал об уголовном деле
Дело в отношении Голубкина возбудили «в связи с участием в исследованиях по международному научному проекту по разработке концепции высокоскоростного пассажирского самолета», который «выполнялся согласно заранее принятой открытой программе и плану, согласованным с Минпромторгом России», сообщается в письме из СИЗО.
Речь идет о проекте HEXAFLY-INT (High-speed Experimental Fly Vehicles), говорили ранее источник «Интерфакса» и собеседник ТАСС в правоохранительных органах и подтверждал адвокат Голубкина Иван Павлов.
«Поскольку данный проект, как и все его результаты, с самого начала были открытыми и предназначенными для общего использования партнерами по проекту, я не согласился с предъявленным обвинением. Состава преступления в моих действиях не было, поэтому я отклонил предложение следователя признать себя виновным. Общение со следователем происходило нечасто, и давления с его стороны я не испытывал, хотя он дал мне понять, что мое признание облегчило бы его работу по делу», — рассказал Голубкин в письме.
В рамках проекта предполагалось создать гражданский самолет на водородном топливе, который мог бы преодолеть расстояние между Токио и Брюсселем примерно за два часа, а между Брюсселем и Сиднеем — за три, сообщалось на сайте Европейского космического агентства. Проект стартовал в 2014 году и завершился в 2019-м. Задачей ученых из ЦАГИ было провести «расчетные исследования, наземный эксперимент и изготовить опытный образец для летных испытаний», говорилось на сайте Минпромторга.
На сайте института опубликованы материалы, посвященные участию в HEXAFLY-INT; статьи об экспериментах в рамках проекта, в том числе за авторством Валерия Голубкина и также арестованного Анатолия Губанова, публиковались в журнале института.
В исследованиях принимали участие четыре российские научные организации, несколько европейских и австралийских, а также корпорация Airbus, следовало из сообщений Минпромторга и Еврокомиссии. Координатором программы был Европейский центр космических исследований и технологий при Европейском космическом агентстве (ESA-ESTEC). Бюджет проекта составлял €11,5 млн, из которых чуть менее половины предоставил Евросоюз; информации о гранте для ЦАГИ на сайте Еврокомиссии нет.
В Минпромторге отказались от комментариев по поводу уголовного дела. На вопросы, обращалась ли ФСБ в ведомство в рамках дела и могла ли работа в рамках HEXAFLY-INT затрагивать секретные сведения, в министерстве ответили, что эти сведения составляют «охраняемую законом тайну».
Как с делом мог быть связан инженер из Бельгии
В письме из СИЗО ученый не стал раскрывать деталей обвинения. Павлов, уехавший за рубеж, в понедельник опубликовал в своем Telegram-канале сообщение, что ФСБ считает «контактом» Голубкина гражданина Бельгии Йохана Стиланта — представителя Европейского космического агентства, который координировал проект HEXAFLY-INT.
«В ноябре 2018 года по указанию своего начальника Голубкин передал координатору проекта HEXAFLY-INT Йохану Стиланту (ESA-ESTEC), которого следствие считает так называемым контактом, отчеты о проделанной работе. Сам он не занимался сбором информации для этих отчетов, а лишь помогал оформлять их. Защита считает, что вины Голубкина в передаче отчетов нет, поскольку он действовал, выполняя распоряжение своего непосредственного руководителя», — рассказал в Telegram-канале Павлов. По его словам, сведения в отчетах касались только HEXAFLY-INT.
Павлов подтвердил РБК подлинность своего сообщения в Telegram-канале.
В открытых источниках сообщается, что Йохан Стилант — ведущий инженер Европейского центра космических исследований и технологий, расположенного в Нидерландах, и профессор кафедры машиностроения Католического университета бельгийского Лёвена. Он автор 165 публикаций, индексируемых базой данных Scopus, в том числе в области аэродинамики и гидродинамики, многие его статьи посвящены гиперзвуковому транспорту и двигателям. Индекс Хирша у Стиланта — 25, что для физика свидетельствует о довольно высоком уровне цитируемости. В соавторстве с российскими учеными, включая Голубкина и других научных сотрудников ЦАГИ, он публиковался в том числе в российских научных изданиях.
Стилант как минимум трижды — в 2012, 2014 и 2015 годах — приезжал в Россию, указано в открытых источниках. На конгрессе в Санкт-Петербурге он встречался с исполнительным директором ЦАГИ Сергеем Чернышевым, в совещании по HEXAFLY-INT в Жуковском участвовал вместе с представителями Летно-исследовательского института им. Громова и Центрального института авиационного моторостроения им. Баранова. На совещании партнеров Еврокомиссии на тему гражданского высокоскоростного транспорта вместе с ним присутствовали представители Минпромторга, госкорпорации «Рособоронэкспорт», ракетостроительных концернов «Факел» и «Радуга» (pdf).
В пресс-службе Европейского космического агентства не ответили на вопросы РБК, знают ли они об уголовных делах против российских ученых — участников проекта HEXAFLY-INT — и о том, связывались ли российские власти с представителями ESA по этому поводу.
Как дело связано с показаниями начальника Голубкина
Единственное доказательство, которое следственное управление ФСБ на данный момент представило Голубкину, — это показания ученого Анатолия Губанова, сообщил Голубкин в своем письме. Губанов — коллега ученого по МФТИ и ЦАГИ, который курировал работу института в рамках HEXAFLY-INT, рассказал Голубкин, утверждая в письме, что его начальник пошел на сделку с ФСБ: «Следователь опирается на показания моего начальника, заключившего досудебное соглашение со следствием. Все инкриминируемое мне было взято из показаний, полученных ранее по делу Губанова».
В день задержания Губанова 3 декабря 2020 года у Голубкина прошел обыск, говорится в письме: «После ареста Губанова мой арест был только делом времени — я это понимал, так как во время обыска меня предупредили, что я могу быть следующим».
Адвокат Губанова Ольга Динзе сказала РБК, что не может отвечать на вопросы о его деле «из соображений своей собственной безопасности и безопасности клиента».
Адвокат Павлов соoбщил в Telegram, что в материалах, которые были доступны адвокатам для ознакомления, «упоминается заключение специалистов из «Роскосмоса», Государственного ракетного центра им. академика Макеева и Военно-космической академии им. Можайского: специалисты должны были ответить на вопрос, содержат ли гостайну представленные им на анализ материалы». «Заключение составлено за несколько месяцев до ареста Губанова летом 2020 года. Самого заключения защита не видела, но составление такого документа перед возбуждением уголовного дела является обычной практикой по делам о госизмене», — уточнил Павлов в своем канале.
Валерий Голубкин утверждает, что не имел «ничего общего с гостайной».
В «Роскосмосе» отказались от комментариев, РБК направил запросы в ракетный центр им. Макеева и в Академию им. Можайского.
Как задерживали ученого
Голубкин рассказал в письме, что сотрудники ФСБ с понятыми пришли к нему рано утром 12 апреля: «Такой вот подарок преподнесли к 60-летию первого космического полета человека — нашего Юрия Гагарина».
«Они сказали, что им меня нужно допросить, для чего я должен поехать с ними. Надеясь, что допрос долго не затянется, я не взял с собой никаких вещей, с какими надо уходить при аресте, да и никто из приехавших за мной ничего об этом не сказал, как будто трудно было. Поехал в обычном рабочем костюме, с пустыми руками, и оказалось — напрасно. Потому что в следственном управлении мне объявили о возбуждении против меня уголовного дела и задержали, а во второй половине дня Лефортовский суд избрал мне меру пресечения в виде содержания под стражей. Только поздно вечером, уже в одиночной камере следственного изолятора «Лефортово», удалось впервые за этот праздничный день положить что-то в рот», — говорится в письме Голубкина.
Голубкин сообщил, что содержится в камере один; его день начинается в 6:00 с физической зарядки, молитвы, завтрака и влажной уборки пола и стен. Ежедневно заключенному положена часовая прогулка. В дни, когда нет следственных действий, встреч с адвокатами, необходимости ехать в суд или посещать медсанчасть, существенную часть его времени занимает чтение книг, писем и написание ответов на письма.
Как институты отреагировали на дело профессора
Голубкин в своем письме назвал обвинение «оскорбляющим человеческое и гражданское достоинство», а уголовные дела против ученых — «современным трендом», который угрожает реальным ущербом безопасности страны, так как прорывные научные исследования, «в том числе имеющие оборонное значение», невозможны без сохранения преемственности научных школ.
«Дела против ведущих ученых не только «обезглавливают» эти школы, но и приводят к реальному оттоку молодых, но уже квалифицированных специалистов, не желающих тоже оказаться за решеткой, — говорится в письме Голубкина. — Все больше научных сотрудников отказываются от выполнения работ по международным контрактам, глядя на наш с Губановым печальный опыт и посадки других ученых».
Голубкин пишет, что получил много писем от коллег и учеников, в том числе по работе в ЦАГИ, но отмечает, что ему ничего не известно о реакции высшего руководства института и руководителя проекта, с которым связано обвинение. «Полагаю, что они заинтересованы в замалчивании произошедшего», — допустил ученый.
В письме профессор отметил «мощную поддержку и сочувствие» студентов и преподавателей МФТИ, которые «уверены в невиновности и абсурдности преследования». В МФТИ он преподавал 40 лет.
«МФТИ надеется на справедливое разбирательство в делах Губанова и Голубкина. Они оба долгое время преподавали в МФТИ в качестве совместителей и зарекомендовали себя квалифицированными специалистами», — сказали РБК в вузе, отказавшись комментировать обвинения в отношении преподавателей. РБК направил запрос в ЦАГИ.
Известные дела о госизмене против ученых
Валерий Митько — 78-летний президент Санкт-Петербургской арктической общественной академии наук — обвиняется в том, что во время одного из визитов с лекциями в Китай вывез в своем чемодане документ с характеристиками подводных лодок, в том числе российской.
Алексей Воробьев — доцент МАИ, преподавал теорию и проектирование ракетных двигателей. В апреле получил 20 лет колонии; кроме госизмены ему вменялось приготовление к незаконной передаче сырья, оборудования или технологий, которые могут быть использованы при создании вооружений, и покушение на контрабанду таких материалов. В суде упоминалось, что у Воробьева есть «обширные, устойчивые связи за пределами территории Российской Федерации, в том числе в Китайской Народной Республике».
Виктор Кудрявцев, Владимир Лапыгин, Сергей Мещеряков и Роман Ковалев — научные сотрудники ЦНИИмаш — головного научного предприятия «Роскосмоса». Обвиняются в госизмене по разным основаниям; дело Кудрявцева, например, связано с исследованием в области аэродинамики, проведенным совместно с европейскими институтами. Кудрявцев скончался от рака в апреле 2021 года. Он находился на свободе, следствие в отношении него было приостановлено.
Алексей Темирев — профессор электромеханического факультета Новочеркасского университета, получил семь с половиной лет колонии. По данным «Коммерсанта», ему вменяли утечку сведений о технике для ВМФ; издание отмечало, что Темирев работал с аспирантом из Вьетнама.
Александр Луканин — физик из Томска, бывший сотрудник НИИ ядерной физики, Института физики прочности и материаловедения СО РАН и Томского политехнического института, работавший в Китае и Южной Корее; фабула обвинения не раскрывалась.
Тематический проект о российской винодельческой культуре, вине и спиртных напитках
