Суд приговорил журналистку Прокопьеву за «оправдание терроризма»

Светлана Прокопьева (Фото: Антон Ваганов / Reuters)

Второй Западный окружной военный суд приговорил журналистку из Пскова Светлану Прокопьеву к штрафу 500 тыс. руб. по обвинению в «оправдании терроризма» (ст. 205.2 УК). Такое решение судья вынес по итогам выездного заседания в Пскове, сообщил РБК ее адвокат Виталий Черкасов.

«Основная задача выполнена, в отношении Светланы вынесен приговор, не связанный с лишением свободы, и это самое главное: она осталась на свободе, она продолжит заниматься своей профессиональной деятельностью, потому что суд не лишил ее этого права», — сказал Черкасов. Он уточнил, что защита собирается обжаловать этот приговор. «Сейчас мы ожидаем получения мотивированного приговора, и естественно, мы его обжалуем. Сторона защиты стоит на том, что в действиях нашей подзащитной нет состава преступления», — добавил адвокат.

Гособвинитель Наталья Мелещеня запрашивала для Прокопьевой реальный тюремный срок — шесть лет колонии. Судья признал журналистку виновной в том, что она совершила «оправдание терроризма», в 2018 году зачитав в эфире «Эха Москвы в Пскове», а затем опубликовав на сайте издания «Псковская лента новостей» текст о вероятных мотивах подростка Михаила Ж., который взорвал себя в здании УФСБ по Архангельской области. Прокопьева связала теракт с «репрессивным» поведением государства по отношению к гражданам, со сфабрикованными уголовными делами и невозможностью россиян законно отстоять свои права.

В поддержку Прокопьевой высказались многочисленные российские журналисты и общественные деятели.

Подложная экспертиза и секретные свидетели

Через несколько недель после публикации текста и выпуска радиопередачи Роскомнадзор вынес предупреждения редакциям «Эха Москвы во Пскове» и «Псковской ленты новостей». Впоследствии издания были оштрафованы на 150 тыс. и 200 тыс. руб. Параллельно СКР возбудил в отношении Прокопьевой уголовное дело. У нее прошел обыск, а в сентябре следующего года — через десять месяцев после публикации — журналистке официально предъявили обвинение. В декабре 2019 года прокуратура вернула дело на доследование, не став утверждать по нему обвинительное заключение. Однако впоследствии дело все же дошло до суда.

Писатели из Петербурга потребовали закрыть дело журналистки Прокопьевой

Общество

Преследование Прокопьевой началось с того, что 7 ноября «автоматизированная система мониторинга средств массовых коммуникаций» в ФГБУ «Главный радиочастотный центр», среагировав на слова «террорист» и «взрыв», обнаружила статью с возможными признаками преступления. Специалист группы мониторинга СМИ из Главного радиочастотного центра Мирослава Степина прочла текст, сочла подозрительным и доложила в управление Роскомнадзора по Псковской области, говорила она сама на допросе. Затем сотрудники управления Эдуард Кожокарь и Дмитрий Федоров согласились, что в тексте есть «оправдание терроризма».

Следствие основывало вывод о виновности журналистки также на показаниях районного депутата от партии «Коммунисты России» Вячеслава Евдокименко, главы местного Союза ветеранов кавказских войн Игоря Иванова и нескольких учителей истории — все говорили, что колонка их оскорбила. В деле были также показания двух засекреченных свидетелей, которые в том числе указывали, что журналистка «агитирует за оппозиционных лидеров и выказывает недоверие к власти», писала «Медиазона».

Кроме того, по постановлению следствия было проведено несколько экспертиз, авторами которых выступили Александр Сорговицкий и Анастасия Гершликович из Главного радиочастотного центра, психолог Виктор Кисляков и лингвист Алексей Рыженко из Южного экспертного центра, лингвист Наталья Пикалева и психолог Анастасия Лаптева из Северо-Западного регионального центра судебной экспертизы Минюста.

Авторы экспертиз пришли к выводу, что целью Прокопьевой было «формирование положительного отношения к терроризму», теракт она рассматривала «как единственное возможное решение для привлечения внимания к проблемам в современной России», приписывала подрывнику «высокие цели и благородные мотивы» и выступала с точки зрения «сторонников оппозиции», «акцентируя негативные черты государственного устройства современной России».

Ключевую экспертизу по делу провели психолог Ольга Якоцуц и лингвист Юлия Бойкова. И применительно к этому исследованию защита Прокопьевой заявляла о подлоге. Так, заключение было оформлено на бланке Хакасского государственного университета, который опроверг свою причастность к нему. «Экспертизы осуществляются на основании официального решения суда или постановления правоохранительных органов, доведенных официальным письмом до руководителя вуза (иного должностного лица). Такого решения суда или иного запроса на проведение экспертизы в университет не поступало. Соответственно, никакие организационные действия по проведению экспертизы не осуществлялись. О проведенной экспертизе в университете впервые стало известно из обращения адвоката», — сказали РБК в Хакасском государственном университете.

Как указывали адвокаты журналистки Виталий Черкасов и Тумас Мисакян, специалисты Якоцуц и Бойкова не имели права выступать от имени учреждения, к тому же они преувеличили свой исследовательский стаж, а бланк содержал ошибки. Однако суд не стал исключать эту экспертизу из дела.

Что говорила Прокопьева

Журналистка категорически отрицает вину. Прокопьева в суде объясняла, что ее задачей было не оправдать терроризм, а предупредить государство и общество об опасности произвола силовиков, в том числе на историческом примере с народовольцами XIX века.

Верховный суд признал «Хайят Тахрир аш-Шам» террористической организацией

Общество

«Государственная власть, попавшая в руки циничных и жестоких людей, становится самой страшной угрозой для безопасности граждан, — заявила Прокопьева в своем последнем слове. — Репрессии развиваются постепенно. Невозможно предугадать, когда ограничение прав и преследование инакомыслия превратятся в концлагеря и расстрелы. История говорит нам о том, что такое превращение возможно даже в самом культурном и цивилизованном обществе при условии соответствующей государственной политики и пропаганды. Именно поэтому и нужна свобода слова, чтобы вовремя забить тревогу».

«Мне не страшно критиковать правоохранительную систему и говорить силовикам, что они порою неправы. Потому что я знаю, что по-настоящему страшно станет, если я этого не скажу, если никто не скажет», — заявила журналистка, попросив суд при вынесении приговора учесть «не только докладные записки и протоколы, но и самые общие принципы, на которых строится наше общество: это свобода слова, это статус журналиста, это миссия прессы».

В пользу невиновности Прокопьевой в суде высказывались, в частности, лидер псковского «Яблока» Лев Шлосберг и сотрудничавшая с Национальным антитеррористическим комитетом лингвист Юлия Сафонова, которая категорически опровергла наличие признаков «оправдания терроризма».

Какова реакция на дело

После прений сторон по делу Прокопьевой журналисты в Москве провели серию одиночных пикетов в ее поддержку, инициатором акции стал журналист «Новой газеты» и политик Илья Азар.

Глава Союза журналистов России Владимир Соловьев заявил «РИА Новости», что объединение верит в невиновность Прокопьевой: «Конечно, мы поддерживаем Светлану и очень хотим, чтобы не было приговора. Тем более там есть предложение от прокурора вообще вопиющее — четыре года без профессии. В первый раз о таком вообще слышу».

В октябре около 20 российских изданий опубликовали открытое письмо Прокопьевой, где та назвала свое уголовное дело «кулаком в лицо каждому журналисту нашей страны» и «банальной местью обиженных силовиков», на которых возложила ответственность за архангельский взрыв: «Я написала о том, что репрессивное государство дождалось ответной реакции. Что жестокая правоохранительная политика ожесточает граждан <...>. На мой взгляд, этим уголовным делом государство лишь подтвердило мои тезисы».

Прекратить дело Прокопьевой осенью требовал Совет по правам человека, члены которого, обращаясь к прокурору Псковской области, писали, что журналисты должны иметь право свободно высказываться на тему «психологических аспектов терроризма». Незадолго до приговора глава этого органа Валерий Фадеев отказался комментировать журналистам дело Прокопьевой, указав, что «рано еще об этом говорить» и что «позиция из СПЧ может быть только в том случае, если собирается целиком СПЧ и голосует».