Жанна Немцова — РБК: «Бастрыкин одинок в своем мнении»

Жанна Немцова (Фото: imago/ТАСС)

«Бастрыкин одинок в своем мнении»

— Прошел год с убийства Бориса Немцова. Глава Следственного комитета Александр Бастрыкин в конце января заявил, что дело раскрыто, причем раскрыто еще в прошлом году. Как ты оцениваешь ход расследования и какие твои дальнейшие действия?

— Мне кажется, Бастрыкин одинок в своем мнении: я не слышала, чтобы кто-то еще сказал, что дело раскрыто. Это, по-моему, просто ложь на 100%. Следствие закрыто в отношении исполнителей, дело передано в суд, и судебный процесс, наверное, начнется в апреле. Но дело организаторов и заказчиков выделено в отдельное производство, и следствие продолжается. Мне кажется, даже с точки зрения Следственного комитета дело раскрытым считать нельзя.

— Дело уже получило международную огласку и продолжение, его будут рассматривать в ПАСЕ. Москва отказалась от участия в Генеральной ассамблее, аргументируя это тем, что ПАСЕ использует дело Немцова как элемент политической провокации против России. Как ты расцениваешь такое заявление и что конкретно ждешь от решения ПАСЕ?

–Я неоднократно говорила о том, что буду использовать механизмы международного контроля над расследованием дела об убийстве моего папы. Таких механизмов очень мало. ПАСЕ — один из них, именно инструмент контроля, а не расследования. Я участвовала в последних слушаниях ПАСЕ по этому делу. Был подготовлен документ, который называется Motion for resolution. Его подписали более 60 депутатов. Считается, что этот документ, необходимый для назначения спецдокладчика, должен быть подписан как минимум 20 депутатами из пяти разных стран. Мы перевыполнили план в первый же день.

Россия является членом ПАСЕ, а в рамках ПАСЕ есть такой инструмент, как специальный докладчик. Если Россия член ПАСЕ, почему назначение ПАСЕ специального докладчика по данному делу — это провокация против России? Видимо, сказать больше нечего, потому что сказать, что они против расследования, потому что дело раскрыто, у них не хватает все-таки не то чтобы смелости, но не хватает бессовестности.

«Основания подозревать Кадырова есть»

— Как ты относишься к словам главы Чечни Рамзана Кадырова, который заявил, что внесистемная оппозиция — враги народа?

— Как я могу к этому относиться? Я считаю, что это беспредел, который допускается и приветствуется российскими властями. Я считаю, что заявления Кадырова — это еще один повод для того, чтобы он был допрошен. Я неоднократно подавала ходатайство о допросе Рамзана Кадырова. СК его отклонил, суд тоже.

Я считаю, что основания подозревать Кадырова, безусловно, есть, а самая главная причина заключается в том, что Заур Дадаев, один из подозреваемых в исполнении, на момент убийства служил в батальоне «Север». Батальон «Север» — это внутренние войска, которые находятся под контролем МВД России, это часть внутренних войск МВД России, но де-факто он контролируется Кадыровым. И я не верю, что подобное преступление может быть совершено без его ведома.

— Рамзан Кадыров через СМИ приглашал тебя в гости на чай. Он сказал, что выразит тебе соболезнования и ответит на твои вопросы. При каких обстоятельствах ты могла бы принять такое приглашение?

— Он сказал, что я должна прекратить искать заказчика в Чечне и обратить внимание на ближайшее окружение своего отца. Да, и при этом пригласил на чай, чтобы выразить соболезнования. Меня это не интересует, меня интересует только то, чтобы он дал показания. Он, кстати, это обещал сделать, но не сделал — вот это очень важно для следствия. Меня интересует только объективное и всестороннее расследование.

— Насколько я знаю, твой отъезд из России был достаточно неожиданным даже для тебя. Мы с тобой говорили в марте, и ты не собиралась так резко покидать страну. Что произошло, что конкретно вынудило тебя покинуть Россию?

— В России убили моего отца. К тому моменту было уже понятно, что следствие не ведется так, как это положено, что есть желание не раскрывать это убийство, и оно исходит от российских властей. Путин сказал, что возьмет под контроль это расследование, — вот результат его контроля. Результат очень простой: даже Геремеева, а это один из возможных организаторов, по мнению следственной группы, не объявили в федеральный розыск и не предъявили ему заочного обвинения. Два раза постановление не подписывал Бастрыкин — это информация РБК.

Я получала угрозы в социальной сети, в том числе физической расправы. Я к этому отношусь серьезно. Сейчас угрозы, правда, прекратились. И наконец, то, что случилось с Владимиром Кара-Мурзой-младшим: сейчас уже нет сомнений, что он был отравлен. Когда я об этом узнала, я решила больше не возвращаться в Россию. К тому же я не видела своего продолжения работы в России в качестве журналиста.

— Ты видишь себя как политика, думаешь о политической карьере?

— Не очень вижу. Для российских властей я и так политический деятель, потому что моя фамилия Немцова. Немцов — это политический бренд. То, что я требую расследования объективного и всестороннего, в мире считается абсолютно нормальной линией поведения, в России это считается политической деятельностью, даже оппозиционной и антипутинской.

То, что я создала фонд, — это тоже может с точки зрения властей рассматриваться как политическая деятельность, но у меня нет каких-то политических амбиций. Нет каких-то амбиций попасть в Думу. Я хочу быть журналистом.

— Ты почти год не была в России, не приезжала даже в гости. При каких обстоятельствах ты вернешься в Россию и думаешь ли ты возвращаться назад домой? ​

— Да, конечно, я думаю об этом чисто теоретически. Сейчас я не вижу для себя такой возможности. Но рано или поздно, когда ситуация изменится к лучшему, когда Россия все-таки выберет правильный путь развития и станет не государством, где царит беззаконие, а правовым государством, я вернусь. Второе условие — это возможность найти себе работу в России. У меня нет никакого окончательного решения, что я больше никогда не приеду в Россию.

— В Германии ты создала «Фонд Бориса Немцова за свободу». На какие средства создан этот фонд, каковы его цели и задачи?

— Я действительно живу в Германии, с августа я работаю репортером в русской редакции Deutsche Welle. Фонд зарегистрирован в Германии. Немецкое законодательство достаточно жесткое: благотворительные организации не имеют права заниматься политической деятельностью. Фонд получил статус некоммерческой организации, и все резиденты Германии, которые перечисляют деньги в фонд, могут вычесть эту сумму из налогооблагаемой базы.

Есть несколько источников финансирования фонда. Во-первых, в этом году я стала лауреатом польской премии Леха Валенсы, и там в том числе есть и денежное вознаграждение. Это достаточно большая сумма, она разделена на три части. Часть средств предназначается именно лауреату, и он может с ними делать то, что он считает нужным. Я сочла нужным перечислить эти деньги в фонд. Это около €200 тыс. Второй источник — это грант, который удалось выиграть фонду, сейчас мы подали еще на один грант. Третий источник — это книга, которая выйдет в Германии 12 февраля. Это моя книга «Разбудить Россию». Название взято из цитаты моего отца.

В этом году мы планируем учредить премию Бориса Немцова за отвагу, она будет вручаться человеку, который связан с Россией, за отвагу в отстаивании демократических ценностей. Премия может быть вручена не только общественно-политическому активисту, она может быть вручена и журналисту, и культурному деятелю. Вознаграждение — €10 тыс.

Второй проект — это форум Бориса Немцова, мы хотим его провести в день его рождения 9 октября. Возможным местом проведения может стать Берлин. Мы хотели бы пригласить на него в качестве экспертов не только лидеров оппозиции, политических деятелей, но и экономистов, и социологов. Предполагаем сделать три панели: политическая, экономическая и панель про общество, социологическая.