Старый новый президент: Николя Саркози возвращается в большую политику

Фото: AP

Бывший президент Франции Николя Саркози планирует вернуться в большую политику. Об этом он заявил в пятницу, 19 сентября, на своей странице в Facebook и в прямом эфире телеканала France2 два дня спустя. Саркози намерен участвовать в ноябрьских перевыборах главы «Союза за народное движение» (UMP) — ведущей правоцентристской партии страны. О желании участвовать в президентских выборах 2017 года он прямо не упоминал, но успех на внутрипартийном голосовании укрепит позиции его кандидатуры на фоне растущей популярности французских ультраправых.

По словам самого Саркози, поражение на президентских выборах два года назад «сделало его хоть и менее энергичным, зато более мудрым». Обвиняя своих оппонентов из Социалистической партии в развале экономики, экс-президент заверил зрителей телеканала, что вернуться в большую политику его заставили не личные амбиции, а «потеря надежды, злость и недальновидность», которыми заразился французский народ в период правления Франсуа Олланда. Резко критикуя правящих социалистов, Саркози утверждал, что его целью является лишь внутрипартийная борьба: «Я сменю название партии, ее организационную структуру и привлеку в нее новых членов и новых доноров».

В ответ на критику однопартийцев премьер-министр от Социалистической партии Мануэль Вальс заявил, что дела UMP его не касаются, и у него есть более важные проблемы, чем возвращение экс-президента в большую политику. Аудитория телепередачи с участием Саркози собрала в среднем 8-9 млн зрителей, по данным Le Figaro. Последнюю пресс-конференцию президента Олланда смотрели лишь 1,4 млн человек. Вне зависимости от электоральных шансов Саркози, интерес к нему среди сограждан силен.

Саркози и его противники

Если харизма Саркози позволит ему победить на внутрипартийных выборах, ему придется сначала вывести из кризиса свое движение UMP, а уж потом думать о президентской кампании. В мае 2014 года вскрылись данные о махинациях в ходе предвыборной кампании Саркози 2012 года: в работе с пиар-агентством Bygmalion партия UMP активно использовала фальшивые счета-фактуры, чтобы скрыть превышение уровня расходов своего кандидата. Руководитель UMP Жан-Франсуа Копе подал в отставку, его место временно заняла коллегия из трех экс-премьеров страны: Алена Жюппе, Жан-Пьера Раффарена и Франсуа Фийона.

Планы Саркози переименовать и переорганизовать партию уже натолкнулись на противодействие «триумвирата». Жюппе выступает за усиление системы праймериз во внутрипартийной жизни, тогда как Саркози, по данным источника The Wall Street Journal, не горит желанием «участвовать в конкурсах красоты». Помимо этого, в августе Жюппе объявил о намерении идти в президенты, что может помешать амбициям Саркози. По данным социологов компании Ipsos на 19 сентября, у Жюппе самый высокий рейтинг одобрения среди ведущих политиков Франции – 52%.

При этом в сравнении с нынешним президентом Олландом позиции Саркози смотрятся более чем выигрышно. В августе президентский рейтинг в очередной раз обновил минимум со времен Второй мировой войны и составил всего 13%, гласят данные TNS-Sofres. Около 85% французов высказываются резко против участия Олланда в выборах 2017 года. Проведенный уже в сентябре опрос Ifos показал: в гипотетическом втором туре выборов Саркози победил бы Олланда с результатом 61%. Как альтернативный кандидат от UMP, Жюппе набрал бы 66% против 34% у Олланда.

Серьезным препятствием на пути Саркози к президентскому креслу может стать «Национальный фронт» Марин Ле Пен. Праворадикалы воспользовались кризисом в UMP и за последний год сумели отобрать у него солидную часть правого электората. В исследованиях Ifos Ле Пен стабильно имеет наивысший электоральный рейтинг среди ведущих политиков страны. На прошедших в конце мая выборах в Европарламент «Национальный фронт» занял первое место по Франции с 26% голосов, опередив как UMP (21%), так и Социалистическую партию (14%).

Накануне этих выборов Саркози, глядя на разрыв между его партией и «Национальным фронтом», решил «разыграть популистскую карту» и призвал к ограничению иммиграции и проведению в Евросоюзе административной реформы. Самой UMP на выборах в Европарламент это помогло мало, а рейтинг Саркози в сравнении с Ле Пен продолжил снижаться. Еще в апреле экс-президента готовы были поддержать 67% французов, если его противником во втором туре выступит Ле Пен. В сентябре этот показатель составил уже 60% против 40% у лидера националистов.

Президент Франции Николя Саркози приветствует лидера Ливии Муаммара Каддафи в Елисейском дворце. Декабрь 2007 года

(Фото: AP)

Экономическая карта

Саркози, если он действительно намерен вернуться в политику, не может полагаться только на раскол французской политической элиты. Скорее всего, бывший глава государства напомнит согражданам о достижениях своего президентства – они будут выгодно смотреться на фоне неурядиц администрации Олланда. В этом сценарии сильной стороной Саркози может стать экономика.

По данным французского Национального института статистики и экономических исследований (INSEE), во II квартале 2014 года средний уровень безработицы в стране достигал 10,2%. Формально безработица была на таком же уровне весной 2012 года, когда Саркози проиграл выборы. Более того, высокий уровень безработицы тогда был одним из факторов, который сыграл против бывшего президента.

Но Саркози может проигнорировать эти цифры и даже заработать политические очки, если сместит акценты и представит этот вопрос в более широком контексте. Прежде всего он может указать на то, что социалисты за два года у власти так и не смогли справиться с этой проблемой. Во время президентства самого Саркози безработица, как правило, не превышала 10% – незначительное, но все же преимущество над Олландом.

Другим аргументом бывшего президента может стать отсылка к реформам трудового законодательства, которые сделали французский рынок труда более гибким. Речь идет о возможности нанимателей и сотрудников по взаимному согласию досрочно прекращать «постоянные» контракты (CDI). Эта мера была призвана облегчить для бизнеса найм нового персонала. Кроме того, Саркози удалось минимизировать ущерб для рынка труда от 35-часовой рабочей недели. Вместе с «постоянными» контрактами именно она считается одной из причин высокой безработицы во Франции.

В свое время было решено, что 35-часовая рабочая неделя будет способствовать большей занятости, и в начале 2000-х годов казалось, что цель достигнута – с 2002 по 2008 годы во Франции было создано около 350 тыс. новых рабочих мест. Однако критики 35-часовой недели с самого начала указывали, что в перспективе она может негативно отразиться на занятости. Дело в том, что найм нового работника сопряжен во Франции со значительными социальными расходами для нанимателя. Крупные компании, в том числе иностранные инвесторы, избегали расширять свой штат. Кроме того, негибкий рынок труда на значительном временном отрезке делал французские компании менее конкурентоспособными, что, в свою очередь, мешало их развитию и увеличению занятости.

При Саркози работодатели получили льготы в случае удлинения количества рабочих часов в неделе, а сотрудники – право на надбавку в 10% за переработку. Вместе с ужесточением требований к получателям пособий по безработице все это привело к большей гибкости рынка труда, что оценили как бизнесмены, так и многие рядовые французы.

Саркози также может поставить себе в заслугу рост ВВП. За пять лет его президентства ВВП Франции снизился лишь однажды – в кризисном 2009 году. Но уже в 2010 году экономика страны выросла на 2%, а в 2011 году – на 2,1%. Правда, уже по итогам 2012 года ВВП увеличился лишь на 0,3%, но ответственность за это шестой президент вполне может переложить на своего преемника. Тем более что в 2013 году ВВП Франции также подрос лишь на 0,3%, а по итогам I полугодия 2014 года и вовсе остался неизменным.

Впрочем, этим достижения Саркози в экономике на посту президента ограничиваются. Другие макроэкономические показатели свидетельствуют, скорее, против него. Например, Франция за время его президентства увеличила дефицит бюджета по отношению к ВВП. Если в 2013 году дефицит достигал 4,3% ВВП, то в 2011 году – 5,2%, а годом ранее – 7%. При этом Саркози как во время первой президентской кампании 2007 года, так и в 2012 году апеллировал к необходимости соблюдения бюджетной дисциплины. Более того, он являлся одним из сторонников «фискального пакта» – обязательства не допускать дефицита бюджета выше 3% ВВП. В реальности в 2008 и 2009 годах Франция наращивала дефицит бюджета и уровень государственного долга, чтобы помочь своей экономике. Расхождение риторики Саркози с его реальными действиями не осталось незамеченным в ЕС.

Тактик от политики

Еще в 2007-2010 годах в СМИ появлялись различные исследования, посвященные анализу экономической программы бывшего французского президента. Например, Bloomberg в 2007 году предупредил, что Саркози не нужно воспринимать, как новую Маргарет Тэтчер – агентство усомнилось, что у преемника Ширака есть желание радикально реформировать экономику страны. Отказ от значительных преобразований изначально ограничивал успех модернизации французского бизнеса.

В 2009 году в Newsweek появилась статья «Безумные французские экономические планы». Ее автор – Трейси Макниколл – раскрыла ключевые, с ее точки зрения, особенности экономической политики Саркози. По мнению Макниколл, у шестого президента не было продуманной программы действий. Например, сокращение французской бюрократии, начатое в 2007 году, принесло бюджету ежегодную экономию в €500 млн. Но уже на следующий год Саркози решил запретить рекламу на государственных телеканалах (что было частью политической программы социалистов). В 2009 году бюджет из-за этого недосчитался €450 млн.

Макниколл также раскритиковала бывшего на тот момент главой государства Саркози за непродуманные планы по развитию столичного французского региона (Grand Paris) стоимостью в €35 млрд и меры поддержки науки и образования, которые в 2009 году оценивались также в €35 млрд евро. Из этой суммы €22 млрд предполагалось выделить из бюджета, что было воспринято в штыки Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) как «запоздалый шаг, который затруднит или даже сделает невозможным достижение сбалансированного бюджета».

«Саркози – прагматик. Но прагматизм хорош для тактики, а не для стратегии», – привела журналист мнение сотрудника Института Томаса Мора в Бельгии Жана-Тома Лесюра. Он возглавлял исследовательский проект, который отслеживал реализацию инициатив бывшего французского президента.

О том, что у преемника Ширака нет собственного экономического кредо, в 2010 году писал и сотрудник факультета политологии Университета Беркли Йона Леви. По его оценке, Саркози не был ни неолибералом или, тем более, последователем Тэтчер, ни этатистом, то есть сторонником активного участия государства в экономике. Леви, как и другие эксперты, утверждал, что бывший президент Франции был прежде всего политиком, который рассчитывал удержаться у власти. Для этого ему пришлось лавировать между различными группами интересов, в том числе сильными во Франции профсоюзами и государственной бюрократией.

Таким образом все экономические реформы или даже попытки преобразований в 2007-2012 годах изначально носили компромиссный характер. Кроме того, Леви обращает внимание, что экономические планы Саркози были скорректированы мировым финансовым кризисом 2008-2009 годов, вынудившим его санкционировать непродуманное вмешательство в экономику.

В октябре 2008 года французское правительство оказало банковскому сектору помощь в €40 млрд и гарантировало банковские обязательства на €320 млрд евро. В 2008 году во Франции был создан Стратегический инвестиционный фонд (FSI) с капиталом в €20 млрд. Его целью стала помощь французским производителям, в том числе с целью недопущения их поглощения иностранными конкурентами.

В 2009 году Париж направил €7,8 млрд на помощь автопроизводителям и их подрядчикам. Кроме того, по немецкому образцу была запущена программа утилизации, которая предусматривала значительные скидки при покупке нового автомобиля.

Сами по себе предпринятые администрацией Саркози меры не были уникальными – схожие инициативы получали одобрение как в других европейских странах, например, в ФРГ, так и Соединенных Штатах, где традиционно настороженно относятся к государственному вмешательству в экономику. Но действия шестого президента в контексте французского исторического опыта напомнили Леви политику «дирижизма» – активного участия государства в планировании и контроле за экономикой. Он был характерен для послевоенной Франции, а частичный отказ от него произошел только во второй половине 1970-х годов.

В результате, пишет Леви, действенность эклектичных действий Саркози в экономике оказалась невысокой.

Энергичный Саркози

Несмотря на все неудачи, Саркози едва ли можно обвинять в бездействии – его администрация была чрезвычайно активна. По сведениям Института Томаса Мора, за пять лет правления различные правительства Саркози выдвинули свыше 1300 законодательных инициатив, из которых было реализовано 47,43% или 627 штук. Впрочем, энергичность администрации не всегда свидетельствовала о ее эффективности. Эксперты, которые проводили исследование, назвали президентство Саркози «активным, но лишенным стратегии и видения».

Импульсивность Саркози проявилась и на международной арене. Иногда она шла пользу главе государства, а иногда – наоборот.

В августе 2008 года Саркози сыграл ключевую роль миротворца в переговорах между Москвой и Тбилиси в ходе конфликта в Южной Осетии. После этого его рейтинг начал расти, а к концу года достиг, по данным Ipsos, 50% — впервые со времени женитьбы на Карле Бруни и в последний раз за пять лет его президентства. Год спустя начались первые переговоры по покупке Россией двух вертолетоносцев «Мистраль». Сделка, которая сейчас находится под угрозой из-за войны санкций между Москвой и Западом, принесла французскому бюджету €1,2 млрд.

Политика Саркози в Африке была куда менее удачной. Серьезный репутационный урон нанесла ему позиция в отношении Ливии. Через полгода после своего избрания президентом республики Саркози пригласил ливийского лидера Муаммара Каддафи в Париж. Тогда резко против визита выступили глава французского МИДа Бернар Кушнер и ряд правозащитников.

Уже весной 2011 года Саркози стал одним из организаторов интервенции западных сил в гражданскую войну в Ливии на стороне противников Каддафи. Тогда же сын Каддафи Саиф аль-Ислам заявил, что в 2007 году ливийский лидер пожертвовал на избирательную кампанию Саркози €50 млн, год спустя эти данные подтвердило расследование портала Mediapart.

Еще через год, в апреле 2013 года, французская прокуратура открыла следствие по этому делу с формулировкой «предполагаемое незаконное финансирование избирательной кампании». Это не единственный скандал, фигурантом которого стал Саркози после того, как лишился президентского иммунитета два года назад (см. врез).

К концу президентского срока французы устали от постоянных скандалов, которые сопровождали гиперактивного Саркози. Неслучайно, что его соперник на выборах 2012 года – Олланд – эксплуатировал имидж «месье нормальность», чем и завоевал симпатии избирателей.

Творец истории

«Французы склонны к так называемой республиканской монархии. Сейчас мы видим возрождение мифа провидца, спасителя, который защитит народ в пору кризиса. Эта восходящая к Бонапарту идея всегда отвергалась левыми, но на правом фланге многие склонны идеализировать Саркози», — уверен историк Жан Гарриге.

В своем выступлении 21 сентября Саркози уже представил себя как будущего спасителя государства. Традиционный для политика риторический прием во Франции неизбежно отсылает к Шарлю де Голлю, который стал основателем Пятой республики и ее первым президентом в 1958 году. До этого де Голль уже возглавлял Временное правительство в 1944-1946 годах. В 1955 году генералу пришлось распустить свою партию «Объединение французского народа». Тогда казалось, что голлизм как политическое движение обречен, а сами последователи генерала называли этот период «переходом через пустыню». Но именно де Голль в результате стал президентом новой республики и государственным деятелем, который завершил алжирский кризис – очевидный пример для Саркози.

Менее лестным для него может стать сравнение с Аленом Жюппе. В 1995-1997 годах он был премьер-министром Франции. Уже в 2004 году, будучи мэром Бордо, он был осужден судом за растрату государственных средств, что вместе с запретом на занятие выборных должностей в течение 10 лет и поражением в гражданских правах должно было поставить крест на его политической карьере. В итоге Жюппе удалось выиграть апелляцию, сократив срок своего наказания. В 2006 году он был вновь избран мэром Бордо, а в мае 2007 года вернулся в правительство в статусе министра. Сейчас Жюппе является одним из лидеров UMP и потенциальным соперником самого Саркози.

Успешное возвращение на государственные посты – не самый частый феномен современной европейской политики. В Италии примером для Саркози может стать бывший премьер-министр Сильвио Берлускони, который возглавлял итальянское правительство в 1994-1995 годах, а затем возвращался в кресло премьера в 2001-2006 и 2008-2011 годах. Правда, Берлускони, в отличие от Саркози, не заявлял о своем уходе из политики.

В послевоенной истории Великобритании был лишь один случай возвращения на пост премьер-министра. В 1951 году правительство после шестилетнего перерыва возглавил Уинстон Черчилль. Но его четыре года у власти не стали успешными.

Еще менее удачным был, наверное, самый известный политический «камбэк» во французской и мировой истории – попытка Наполеона сбежать с острова Эльба, чтобы вновь возглавить французскую империю. Саркози следует быть аккуратным, чтобы его слова о спасении государства напоминали согражданам де Голля, а не мятежного корсиканца.