Россияне стали лучше относиться к ВЧК и КГБ

Социологи Левада-центра выявили в России рост позитивных ассоциаций, связанных с ВЧК и КГБ. Респонденты все меньше связывают советские спецслужбы с политическим террором и все больше — с защитой интересов государства

Демонтаж памятника Феликсу Дзержинскому у здания КГБ СССР на Лубянской площади. Август 1991 года (Фото: Александр Поляков / РИА Новости)

Разведчики, а не доносчики

Количество россиян, ассоциирующих Всероссийскую чрезвычайную комиссию (ВЧК) с политическим террором и репрессиями инакомыслящих, с 1997 года упало в два раза — с 23 до 12%. Об этом свидетельствуют итоги январского опроса Левада-центра об отношении россиян к советским спецслужбам (есть у РБК).

Социологи, в частности, задавали вопрос: «Знаете ли вы, чем занималась ВЧК?», на который респонденты могли дать более одного ответа. Выяснилось, что россияне все меньше ассоциируют спецслужбу с «борьбой с противниками советской власти, контрреволюцией и саботажем» (снижение с 1997 года с 40 до 32%) и борьбой с преступностью (с 42 до 28%), но при этом все чаще связывают ВЧК с контрразведкой (рост с 9 до 15%) и разведкой (с 8 до 13%).

Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете народных комиссаров, ставшая «прародителем» ОГПУ, НКВД, МГБ и КГБ, была создана 20 декабря 1917 года и просуществовала до 1922 года. Идеологом создания структуры был Владимир Ленин. С началом Гражданской войны ВЧК получила чрезвычайные полномочия, в том числе и право внесудебного расстрела противников советской власти — массовые приговоры революционных трибуналов стали частью красного террора.

Социологи выявили также рост позитивных ассоциаций, вызываемых деятельностью Комитета государственной безопасности (КГБ). Если о защите интересов государства и гостайн в декабре 2000 года в связи с КГБ вспоминали 22% респондентов, а в декабре 2007 года — 31%, то в январе 2018 года — уже 41%.

rbc.group

Рост негативных ассоциаций с КГБ у граждан незначителен. Если со слежкой и доносами КГБ в 2007 году связывали 15%, то в 2018-м — 19%. В то же время с 2000 года КГБ стали меньше связывать с репрессиями и временем Большого террора — 1937 годом (падение с 22 до 17%). С 2000 года все больше респондентов считают, что среди чекистов служили профессионалы и «дураков там не держали» (с 12 до 15%). С 8 до 15% выросло число ответов, связывающих КГБ с борьбой с коррупцией в брежневские и андроповские годы.

КГБ при Совете министров СССР был создан в 1954 году. Эта структура пришла на смену НКВД, ОГПУ и МГБ. КГБ получил полномочия в сфере оперативной и разыскной деятельности, разведки и контрразведки, охраны госграниц, защиты советской элиты, а также борьбы с инакомыслием.

Опрос Левада-центра был проведен 19–23 января 2018 года по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения численностью 1,6 тыс. человек в возрасте 18 лет и старше в 137 населенных пунктах 48 регионов страны. Исследование проводилось на дому у респондентов методом личного интервью. Статистическая погрешность при выборке 1,6 тыс. человек (с вероятностью 0,95) не превышает: 3,4% для показателей, близких к 50%; 2,9% для показателей, близких к 25%/75%; 2,0% для показателей, близких к 10%/90%; 1,5% для показателей, близких к 5%/95%.

ВЦИОМ опрашивал респондентов насчет оценки работы ВЧК в ноябре 2013 года. Тогда около трети опрошенных (37%) высказали мнение, что чекисты принесли больше пользы стране, чем вреда; пятая часть респондентов (20%) негативно оценили их работу. Люди в возрасте 60 лет и старше в два раза чаще, чем молодежь, называют итоги деятельности ВЧК полезными для государства (50 и 25% соответственно). Российские спецслужбы, по мнению россиян, должны равняться на президента России Владимира Путина (21%), руководителя ВЧК Феликса Дзержинского и генсека ЦК КПСС и председателя КГБ Юрия Андропова (по 17%), показал тот же опрос.

Запрос на порядок

Социолог Левада-центра Денис Волков назвал несколько причин улучшения отношения россиян к советским спецслужбам. По его мнению, это связано с общим повышением легитимности государства и силовых органов после референдума в Крыму и войны в Сирии, отсутствием критики работы спецслужб по ТВ и преобладающим положительным образом чекистов в фильмах и сериалах.

«Вряд ли у государства есть комплексная программа в отношении улучшения имиджа спецслужб», — сказал РБК Волков. Но при этом изменение отношения россиян к чекистам он связывает в том числе с давлением властей на организации, занимающиеся историей политических репрессий. Так, с 2014 года Минюст начал включать различные структуры «Мемориала» — НКО, которая занимается исследованием политических репрессий в СССР, — в перечень иноагентов.

Позитивное отношение россиян к спецслужбам связано с нарастающим запросом на усиление порядка и справедливости, предположил директор Центра экономических и политических реформ Николай Миронов. «Правовая незащищенность, коррупция и социальные проблемы беспокоят граждан, и на фоне многолетней мифологизации истории укрепляются позитивные ассоциации с советским, в том числе и сталинским временем, — сказал РБК политолог. — Тем не менее тема репрессий не изжита: многие негативно относятся к советской карательной системе и не хотели бы ее повторения и в настоящее время».

Позитивное отношение граждан к спецслужбам ведущий научный сотрудник Института социологии РАН Леонтий Бызов связывает с «типичным синдромом оборонного сознания». В пример он привел результаты опросов своего института, согласно которым более 60% респондентов связывают проблемы страны с деятельностью внешних врагов России (США, ЕС или пятая колонна) и лишь 30% — с внутриполитическими аспектами. «Пропаганда внушает людям ощущение «осажденной крепости», поэтому люди и связывают проблемы страны с Западом, а не, например, с ошибками экономического планирования или работы властей», — отметил Бызов. По его словам, в подобной картине мира в массовом сознании растет роль спецслужб, которые должны, как и в 1930-е годы, заниматься «борьбой с вредительством и разоблачать внутренних врагов».