Иран начал готовиться к радикальным выборам

Иранский парламент (Фото: Vahid Salemi / AP)

Реформистам преградили путь

В пятницу в Иране пройдут очередные парламентские выборы, по итогам которых ожидается усиление консервативного лагеря. Проблемы у политиков реформистского и умеренного толка начались еще на старте кампании в декабре прошлого года. Все желающие принять участие в выборах должны пройти проверку Советом стражей конституции (в него входит 12 человек — шесть представителей духовенства, назначаемых верховным лидером и руководителем страны Али Хаменеи, и шесть юристов от парламента), которую, как было объявлено в начале февраля, преодолели менее половины кандидатов — из почти 16 тыс. претендентов зарегистрированы были 7148 человек. По оценке британской The Guardian, отсеяно было 60% кандидатов, и это самый высокий показатель дисквалифицированных со времен революции 1979 года. На выборах 2016 года отсев составил 40% при примерно 12 тыс. претендентах.

Президент страны Хасан Роухани, политик умеренных взглядов, и председатель парламента Али Лариджани, принадлежащий к консерваторам, подавали в совет просьбы о пересмотре результатов отбора кандидатов. Однако получили отказ, при этом Совет стражей Конституции обвинил их в том, что они «плохо информированы» о том, что происходит в стране. В январе Роухани жестко раскритиковал совет за дисквалификацию реформистов и умеренных кандидатов и заявил, что «все одобренные Советом стражей Конституции кандидатуры представляют одну и ту же фракцию — сторонников жесткого курса».

В Иране, где политических партий в традиционном европейском понимании нет, политики делятся на три лагеря — реформисты (представляют наиболее либеральную часть политического спектра, выступают за сотрудничество с Западом), консерваторы (поддерживают политику верховного лидера, наиболее консервативные идеи, в том числе ограничения сотрудничества с Западом) и умеренные, занимающие промежуточные позиции.

Парламентские выборы фактически подконтрольны верховному лидеру, что и проявилось в массовой дисквалификации реформистов, считает консультант ПИР-Центра Юлия Свешникова. «По сути, весь состав Совета стражей Конституции зависит от Али Хаменеи, который прямо и косвенно через членов совета влияет на тех кандидатов, которые в итоге будут принимать участие в выборах», — объясняет она. «Шансов у сторонников Роухани, сторонников условного либерального курса, довольно мало», — согласен старший научный сотрудник Института востоковедения РАН, профессор Владимир Сажин: «Конечно, парламент будет заполнен по большей части оппозицией президенту, радикалами, представленными в основном Корпусом стражей исламской революции (КСИР). Возможно, будут также представлены «колеблющиеся» консерваторы».

Кому помогли протесты и развал ядерной сделки

За четыре года, прошедших с предыдущих выборов, победу на которых праздновал альянс реформистов и умеренных, ситуация в Иране и его отношения с внешним миром кардинально изменилась. Заключенный в 2015 году Совместный всеобъемлющий план действий по иранской ядерной программе (СВПД) был практически разрушен в 2018 году выходом из него США; иранская экономика сократилась из-за восстановленных американских санкций. Ликвидация США в начале года одного из самых влиятельных командиров КСИР Касема Сулеймани стало еще одним фактором, усиливающим позиции консерваторов.

Политика Дональда Трампа сыграла на руку самым радикальным антиамериканским и антизападным силам в Иране, что повлияет на увеличение их представленности в парламенте, констатирует Сажин. Все последние события выгодны консерваторам, они используют их в агитационной кампании, пытаясь представить ситуацию так, что на выборах они противостоят не реформистам, а внешней угрозе, отмечает Свешникова. Однако среди иранцев преобладает понимание того, что все последние проблемы Ирана вызваны не действиями США, а неумелым государственным управлением, добавляет она: «Трудно мобилизовать людей на этой платформе. Никто не предлагает серьезных программ, все стараются сыграть на эмоциях».

В ноябре прошлого года правительство Ирана объявило о 33-процентном повышении цен на топливо. Это вызвало массовые волнения: в течение нескольких дней демонстрации охватили практически все регионы страны. Согласно данным Reuters, около 1500 человек были убиты в столкновениях с силами правопорядка за две недели протестов. Агентство также называет ноябрьские протесты одной из самых серьезных проблем для иранских властей со времени Исламской революции 1979 года.

Еще до этого кризиса многие иранцы разочаровались во власти и собиралась бойкотировать выборы 21 февраля, утверждает Al Jazeera. 5 февраля государственная телерадиокомпания Ирана IRIB обнародовала результаты голосования в официальном канале Telegram, согласно которым 82% не собираются идти на избирательные участки 21 февраля. «Внутриполитическая ситуация чрезвычайно сложная, но полного бойкота выборов не будет», — уверен Сажин. Недовольство есть, но связано оно с театрализованностью политического процесса, отсутствием доверия к выборам, которые ничего не изменят в стране. «Прийти на выборы — значит укрепить легитимность действующего режима», — объясняет возможную низкую явку Свешникова.

Усиление консерваторов приведет к тому, что напряженность в отношениях между Ираном и США будет нарастать, считает Сажин: «Политическая линия, которой придерживался до последнего времени президент Роухани и его правительство, конечно, изменится». Если на выборах верх возьмут антизападные радикалы, продолжится сближение Тегерана с Москвой и Пекином, указывает он.