Путч в пользу власти: кто выиграет от провала госпереворота в Турции

Сторонник действующего правительства позирует у захваченного танка мятежников возле парламента Турции в Анкаре (Фото: Reuters/Pixstream)

Госпереворот не состоялся

Днем в воскресенье, 17 июля, премьер-министр Турции Бинали Йылдырым, выступая на телевидении, констатировал, что жизнь страны после полутора суток неопределенности возвращается в нормальное русло. А президент Реджеп Тайип Эрдоган, присутствуя на похоронах людей, погибших в ходе предпринятой военными попытки государственного переворота, пообещал продолжить бороться с вирусом, который привел к путчу, во всех государственных институтах. Эрдоган в очередной раз за последние дни отметил, что за переворот несет ответственность группировка, которой руководит духовный деятель Фетхуллах Гюлен (последние 17 лет живет в США и является оппонентом Эрдогана). Эрдоган отметил, что гюленистам удалось «развалить армию» и сейчас их аресты ведутся на всех ступенях армейской иерархии.

Жертвами переворота в Турции стали по меньшей мере 290 человек. По обвинению в госперевороте ​были арестованы около 6 тыс. человек — прежде всего военные и сотрудники судебной системы. В числе задержанных оказались несколько высокопоставленных военачальников.

Мятеж произошел в ночь на субботу. Первым с официальным признанием того, что в турецкой столице Анкаре происходит попытка военного переворота (около 23:00 мск), выступил премьер Йылдырым. Премьер заверял, что власти держат ситуацию под контролем и не позволят мятежникам одержать верх, но уже спустя примерно полчаса турецкие телеканалы цитировали разосланное по электронной почте обращение путчистов. От имени организации «Совет мира в стране» военные объявили, что полностью взяли власть в свои руки. Свои действия они объяснили необходимостью восстановления конституционного порядка, прав и свобод человека, а также верховенства закона, которые, по их мнению, были нарушены. В заявлении «Совета мира в стране» объявлялось о введении военного положения и комендантского часа.

Президент Эрдоган, который на момент переворота находился на отдыхе вне столицы, вскоре нашел возможность выступить по телевидению — речь главы государства транслировалась через iPhone с помощью программы FaceTime. Эрдоган призвал рядовых граждан выйти на площади, для того чтобы сопротивляться перевороту. В итоге на призыв Эрдогана откликнулись десятки тысяч человек, что предопределило неудачу путчистов.

Ночью обстановка в Анкаре приблизилась к боевой. Вертолеты мятежников наносили удары по наземным целям, танки окружили несколько государственных зданий, в том числе здание парламента, а телеканалы перешли на работу в ограниченном режиме, некоторое время показывая только прогноз погоды. Сторонникам переворота на несколько часов удалось занять некоторые здания в Анкаре, в том числе здание турецкого Генштаба, взяв в заложники его начальника Хулуси Акара.

Однако уже около 3 часов ночи по Москве представитель Национальной разведки Турции заявил, что попытка переворота потерпела неудачу, здание Генштаба освобождено, а большинство участвовавших в событиях солдат арестовано.

Прибывший той же ночью в аэропорт Стамбула Эрдоган сразу заявил, что использует попытку переворота для того, чтобы провести чистку в армии. Эрдоган прибег к привычной для себя в последние годы риторике, обвинив в попытке переворота «параллельную структуру», которой руководит Гюлен. По мнению Эрдогана, сеть «параллельной структуры» охватывает важнейшие государственные институты Турции.

Мотивация военных

Причины попытки военного переворота следует искать в политике Эрдогана и правящей Партии справедливости и развития, направленной на исламизацию светской Турции, пишет The Wall Street Journal. При этом в последнее время Эрдоган опирался на военных как никогда за все время своего 14-летнего правления. Это связано с активизацией повстанцев из Рабочей партии Курдистана и общим ростом террористической угрозы (за последний год в Турции произошло около 50 терактов).

Сейчас в Турции действуют все три фактора, на фоне которых в стране традиционно происходит усиление военных на политической сцене, отмечал в своей статье для Московского центра Карнеги в феврале тюрколог Павел Шлыков. По словам эксперта, речь идет о внешней угрозе, активизации курдского движения и внутриполитического кризиса. Именно курдская проблема до недавнего времени рассматривалась экспертами как возможный спусковой крючок для активных действий военных.

Взять ситуацию в свои руки военных могло бы подстегнуть, в частности, увеличение количества терактов и выход из-под контроля ситуации в западных городах Турции, писала в мае глава Центра турецких исследований Института Ближнего Востока в Вашингтоне Генул Тол в своей колонке для американского журнала Foreign Policy.

Среди различных версий произошедшего есть и такие, которые говорят о том, что действия военных были лишь упреждающими по отношению к репрессиям, которые планировал Эрдоган. В частности, влиятельное турецкое ​издание Cumhuriyet со ссылкой на неназванный источник сообщило, что переворот начался из-за утечки информации о том, что в 4:00 16 июля должна была начаться масштабная операция по зачистке армии от представителей «параллельной структуры».

Есть и версия, согласно которой переворот с самого начала был «инсценировкой», которая помогла бы развязать Эрдогану руки для укрепления своего контроля над вооруженными силами и общего усиления авторитаризма. Как пишет британская газета Independent, турецкий источник корреспондента издания Politico Райана Хета считает, что события 15–16 июля были «фальшивым переворотом», который помог бы «фальшивому борцу за демократию» (Эрдогану). По словам источника, вполне вероятно, что после переворота последуют досрочные выборы, на которых Эрдоган гарантирует себе «невероятное большинство голосов». В свою очередь, это приведет еще к 10–15 годам «выборной диктатуры».

Эксперты сходятся во мнении, что переворот провалился в том числе потому, что военных не поддержали​​ ни оппозиция (в частности, курды публично осудили попытку переворота), ни народные массы. По мнению эксперта Московского центра Карнеги Алексея ​Малашенко, «они [военные] не осознали, насколько популярен Эрдоган». Кроме того, для переворота в такой стране, как Турция, обязательно нужен лидер, добавляет эксперт. «В прямом эфире должен быть человек в военной форме, а не какая-то девушка», — отметил он, вспомнив трансляцию сообщения военных на государственном телеканале TRT.

Военный переворот в Турции

Фотогалерея 

Влияние на отношения с Западом

Переворот создал дополнительную напряженность в отношениях между Турцией и США. Глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу заявил о причастности к перевороту военных с базы НАТО Инджирлик. Полеты военной авиации США, которые совершали с базы боевые вылеты против «Исламского государства», были почти на сутки приостановлены, а начальник базы Бекир Эркан Ван был задержан.

Выступая перед журналистами в Стамбуле днем 17 июля, Эрдоган в достаточно жесткой форме потребовал от США передать Гюлена турецкой стороне. «Если мы стратегические партнеры — ответьте на запрос вашего стратегического партнера. Когда вы хотели, чтобы мы выдали вам террориста, мы это сделали. Теперь мы говорим — отдайте нам этого парня из нашего списка террористов».

Госсекретарь Джон Керри в беседе со своим турецким коллегой заявил, что инсинуации по поводу роли США в провалившемся перевороте являются абсолютно ложными. Он также предупредил, что подобные заявления вредят отношениям между Вашингтоном и Анкарой.

США и Евросоюз осудили попытку переворота. Президент США Барак Обама и Керри поддержали «демократически избранное правительство Турции». Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини призвала все стороны в Турции к «сдержанности и уважению демократических институтов».

Эрдоган не пользуется популярностью среди западных лидеров, но «внезапная перспектива свержения президента, парламента и турецкой демократической системы окажет на Вашингтон и Брюссель быстрый и отрезвляющий эффект», считает обозреватель Guardian Саймон Тисдолл.

«У Эрдогана были противоречия с США касательно курдов и Сирии, с ЕС — по вопросу массовой миграции и беженцев, с арабскими соседями и Израилем — в отношении джихадистов, с Россией — по поводу нарушения границ. Его действия, затрагивающие вопросы прав человека и свободы СМИ, сталкиваются с усиливающейся критикой на Западе, — констатирует Тисдолл. — Но внезапное появление никем не избранной военной хунты в стране, которая является ключевым стратегическим союзником и членом НАТО, будет [для Запада] намного хуже». Обозреватель Guardian предрекает период поддержки турецкого президента со стороны стран Запада, которой прежде не было.

«В американских СМИ Турция называется ключевым партнером США на Ближнем Востоке. Эрдоган рассматривается как своеобразный политический деятель со своими амбициями, несговорчивый, но при этом не рассматривается как противник, поэтому претензии [Турции] к США — это не показатель поворота Турции в другую сторону, а антиамериканская риторика — скорее продукт внутреннего пользования», — отмечает руководитель Санкт-Петербургского центра изучения современного Ближнего Востока Гумер Исаев.

Эрдоган использует восстание не только в качестве повода для чисток в армии, отмечает обозреватель, но чтобы ужесточить «свою необъявленную войну» против курдов на юго-востоке, усилить преследование прокурдских и других оппозиционных политиков (хотя они и осудили переворот), усилить свою власть путем внесения «спорных» изменений в Конституцию и ужесточить преследование независимых СМИ, журналистов и ученых. При таком сценарии, по мнению Тисдолла, президент быстро потеряет поддержку стран Запада, а солидарность, которую проявил по отношению к нему народ на улицах, рассеется.

Маловероятно, что произошедшие в Турции события скажутся на ее внешней политике, но, безусловно, скажутся на внутренней, констатировала в беседе с РБК Ирина Звягельская, главный научный сотрудник Центра арабских исследований Института востоковедения РАН. Под удар Эрдогана могут попасть не только военные, но и другие группы населения, которых он считает нелояльными, указывает она.

Как изменятся отношения с Россией

Россия наряду с США и ЕС осудила попытку переворота. 17 июля президент России Владимир Путин провел с Эрдоганом телефонный разговор, в котором выразил соболезнования в связи с гибелью людей и пожелал скорейшего восстановления порядка. Президенты также подтвердили намерение встретиться лично, о чем прежде условились во время телефонного разговора в конце июня. По словам пресс-секретаря Путина Дмитрия Пескова, встреча может состояться в начале августа.

Отношения между Москвой и Анкарой резко осложнились в ноябре прошлого года, когда турецкие военные сбили российский Су-24, якобы нарушивший турецкое воздушное пространство. Путин назвал действия Турции «ударом в спину». Взаимодействие с турецкими властями было почти прервано. Последствия инцидента — введение Россией продуктового эмбарго, запрет на организованный туризм в Турцию, запрет чартерного сообщения — серьезно ударили по турецкой экономике. В декабре прошлого года вице-премьер Турции Мехмет Шимшек говорил, что санкции могут обойтись турецкой экономике в 0,3–​​0,4% ВВП, или $9 млрд.

29 июня Эрдоган по телефону извинился за сбитый бомбардировщик и заявил о желании нормализовать ситуацию. Москва извинения приняла. За день до попытки переворота заместители глав МИД России и Турции Алексей Мешков и Али Кемаль Айдын обсудили в Москве перспективы постепенного восстановления сотрудничества между странами, включая возобновление политического диалога и расширение торгово-экономического и культурно-гуманитарного сотрудничества. Российское внешнеполитическое ведомство заявило, что Москва готова работать с действующим правительством Турции, в том числе готова «к поиску эффективных путей решения злободневных международных вопросов, прежде всего связанных с противодействием угрозе терроризма».

Качественных перемен в российско-турецких отношениях не произойдет, но тенденция после извинений Эрдогана будет продолжена, считает Малашенко. «С одной стороны, после попытки путча Эрдоган укрепил свои позиции, с другой — он понимает, что лишних проблем ему сейчас не нужно», — отмечает эксперт.

Политическое потепление может сказаться и на экономическом сотрудничестве двух стран (см. врез).

По мнению Малашенко, со стороны Турции будет проявлено больше терпимости по отношению к президенту Сирии Башару Асаду — «в этом была главная проблема российско-турецких отношений». «Турки долго его критиковали и ненавидели. Мы же обвиняли Турцию в том, что они пособники ИГ, а в итоге выяснилось, что это не так, поэтому все это только вопрос интерпретаций», — говорит Малашенко.

Попытка переворота и обвинения Вашингтона в причастности к ней вряд ли серьезно ослабят отношения между США и Турцией и подстегнут процесс восстановления отношений с Россией, возражает Исаев​.​ ​По его словам, российское руководство не очень доверяет Эрдогану — «все еще существует осадок после событий, связанных с самолетом». «То, что Эрдоган оказался в тяжелой ситуации в связи с путчем, не отменяет того, что у России с Турцией есть существенные политические разногласия», — напоминает эксперт.