К чему может привести новый арест бывшего премьера Пакистана

Имран Хан (Фото: Sohail Shahzad / EPA / ТАСС)

9 мая представители МВД Пакистана взяли под стражу бывшего премьер-министра страны Имрана Хана. Это произошло в здании суда, который рассматривал одно из дел, возбужденных в отношении политика, — об отмывании средств с помощью образовательного фонда Al Qadir Trust, который Хан возглавляет вместе со своей супругой Бушрой Биби. Основание — ордер на арест от 1 мая.

Экс-премьер прибыл в суд, чтобы внести залог по другим возбужденным против него делам, которых насчитываются десятки. Его, в частности, обвиняют в том, что он продавал дорогие подарки, которые получил от иностранных лидеров, будучи у власти, и заработал на этом около $630 тыс. Также Хана подозревают в присвоении 36 млн пакистанских рупий ($127,7 тыс.). В марте 2023 года против Хана и его 17 помощников завели дело о терроризме и препятствовании работе полиции — это произошло после столкновений сторонников Хана и сотрудников МВД у здания суда 18 марта, когда пострадали более 50 полицейских, сгорело несколько автомобилей и мотоциклов.

Арест бывшего премьера спровоцировал в стране крупномасштабные беспорядки — многотысячные толпы на улицах Исламабада, Карачи, Пешавара, Лахора, Фейсалабада и других крупных пакистанских городов стали поджигать правительственные здания и резиденции чиновников, штурмовать военные базы и вести бои с полицией, которая применяла против митингующих слезоточивый газ. По информации СМИ, на протестах погибли по меньшей мере восемь человек, пострадали 290, были задержаны порядка 1,9 тыс.

Два дня спустя, 11 мая, Верховный суд назвал арест Хана незаконным. Он отменил решение Высокого суда Исламабада, который признал законность задержания. После этого экс-премьер должен был обратиться в Высокий суд столицы, чтобы он рассмотрел вопрос о внесении за него залога. Что Имран Хан и сделал — он попросил освободить его из-под стражи и пообещал являться на слушания по первому требованию инстанции. Судебная инстанция его ходатайство удовлетворила — 12 мая Хана выпустили под залог сроком на две недели. Суд также запретил властям до 17 мая арестовывать экс-премьера по любым новым делам, поданным после 9 мая.

Тем не менее это решение не гарантирует, что политик останется на свободе и дальше. Так, еще до того, как Хана выпустили под залог, глава МВД Рана Санаулла заявил, что власти вновь будут пытаться арестовать экс-премьера — либо добившись отмены решения суда, либо после того, как срок этого решения истечет. «Если его выпустят под залог, а какие-то дела еще останутся, мы его обязательно арестуем», — сказал министр.

Сам Имран Хан, который регулярно публикует видеообращения в соцсетях, еще будучи в здании суда, призвал своих сторонников быть готовыми к протестам. «Они похитили меня и держат здесь насильно. Я хочу обратиться ко всему народу и сказать, что это их злой умысел, они снова хотят что-то сделать, и вся нация должна быть готова», — заявил политик.

Несмотря на то что в подавлении протестов после первого ареста на помощь полиции подключилась армия (на улицах были видны танки), режим военного положения в стране вводить не собираются. Как заявил 12 мая представитель Минобороны генерал-майор Ахмед Шариф, «ни о каком военном положении не может быть и речи». Он также отверг предположения, что в связи с текущими событиями в самой армии начались беспорядки и отставки. «Несмотря на усилия злоумышленников внутри страны и внешних врагов, армия была, есть и будет единой под руководством [главнокомандующего] Асима Мунира. Никто не подал в отставку и не нарушил ни одного приказа», — заявил военный.

Армия в Пакистане — один из ключевых институтов, от ее поддержки зависит будущее того или иного высокопоставленного политика. «Это самый сильный политический институт, хотя она подчеркнуто держится в непубличной политике, — пояснил РБК доцент Института стран Азии и Африки МГУ Борис Волхонский. — Среди многих причин отставки Имрана Хана в прошлом году было то, что он потерял поддержку армии, хотя, когда он только пришел к власти, с армией у него были хорошие отношения. Но потом он начал вмешиваться в кадровые решения и эту поддержку потерял, после чего была открыта дорога к вотуму недоверия».

По оценке эксперта, повторный арест Имрана Хана и военный переворот в Пакистане маловероятны. «Власти столкнулись с беспрецедентной по масштабам волной протестов и решили отыграть назад, чтобы не балансировать на грани гражданской войны. И хотя руководство МВД грозит Хану новым арестом, думаю, что если один раз они столкнулись с протестами, то второй раз рисковать не будут, — отмечает Волхонский. — Оптимальным вариантом было бы проведение всеобщих выборов. Если они состоятся, то у сил Имрана Хана есть шансы получить в парламенте большинство».

В Пакистане действует два крупных политических клана: клан Бхутто из провинции Синд (Зульфикар Бхутто занимал должности премьера и президента, был свергнут в ходе военного переворота и казнен; его дочь Беназир Бхутто дважды возглавляла правительство Пакистана, погибла в 2007 году в результате теракта, ее сын Билавал Бхутто Зардари сейчас занимает пост министра иностранных дел) и клан Шариф из провинции Пенджаб (Наваз Шариф возглавлял правительство четыре раза, был отстранен из-за коррупции и заочно приговорен к десяти годам тюрьмы; сейчас эту должность занимает его брат — пришедший на смену Имрану Хану Шахбаз Шариф).

«Традиционно на протяжении второй половины XX века в Пакистане гражданские режимы сменялись военными. В гражданские периоды власть переходила из одного клана в другой, — поясняет Волхонский. — Синдхи и пенджабцы являются носителями государственного начала в Пакистане. Имран Хан происходит из пуштунской среды, его электоральная база — это северо-западная провинция Хайбер-Пахтунхва. Это такой тип популистского лидера, который не вписывается в традиционную двухпартийную систему и обращается напрямую к народным массам». Пакистан — страна, несвободная от коррупции, продолжает эксперт, и примечательно, что Хан пришел к власти с лозунгами о борьбе с ней. «И хотя в его делах речь идет о не очень больших суммах, в итоге по нему ударили его же оружием», — резюмировал Волхонский.