Как в Казахстане расследуют январские беспорядки

Фото: Сергей Гриц / AP

В Казахстане продолжается расследование причин январских беспорядков. В разгар событий власти заявляли, что в событиях участвовали террористы, а президент страны Касым-Жомарт Токаев утверждал, что Алма-Ату атаковали «20 тыс. экстремистов, прошедших подготовку в зарубежных лагерях террористов», но никаких подтверждений этому предъявлено пока не было.

В начале недели Генпрокуратура Казахстана заявила, что по подозрению в организации и участии в массовых беспорядках взяты под стражу 467 человек. Среди них 18 членов ОПГ и 35 членов запрещенных экстремистских организаций, в том числе членов движения «Демократический выбор Казахстана», которое возглавляет беглый банкир Мухтар Аблязов. Всего задержанных намного больше — еще около 800 человек арестованы по подозрению в кражах и грабежах, сообщило в четверг МВД страны.

Во время беспорядков, по официальным данным, погибли не менее 227 человек. Из них 19 — силовики. Однако власти, ссылаясь на тайну следствия, не называют имена погибших гражданских. Казахстанские правозащитники и журналисты составляют списки убитых и требуют публикации официального списка. По их мнению, есть основания считать, что многие были убиты не бандитами.

Вот некоторые из историй, собранных правозащитниками и журналистами. 7 января у площади Республики в Алма-Ате вечером были застрелены в машине супруги-пенсионеры Куат Биткенбаев и Гульзифа Кулсултанова. Они возвращались домой от родственников. К тому моменту в городе уже шла «зачистка», военные взяли под охрану площадь Республики. 6 января корреспондент РБК передавал из Алма-Аты: с площади постоянно доносилась стрельба — по ее периметру стояли расстрелянные машины с трупами внутри. Их убрали через несколько дней — собрали в один ряд на парковке на площади, чтобы было удобнее работать следователям.

Похожих историй множество по всей стране. Например, 8 января, когда беспорядки уже закончились, в Талдыкоргане расстреляли семью из трех человек. Супруги Нурболат Сейткулов и Алтынай Етаева и их 15-летняя дочь Нурай возвращались домой из гостей на своей машине в 20:30, не зная, что городские власти установили комендантский час раньше, чем по всей стране. Родственникам погибших позже сообщили в Южном региональном военно-следственном управлении МВД Казахстана, что действия военнослужащих носили «преступный характер», однако простреленная машина не подчинилась приказу военных остановиться во время комендантского часа, сообщает Радио Аззатык.

Две недели назад Human Rights Watch опубликовала доклад, в котором проанализированы десятки видео, снятых очевидцами 4–6 января. В организации сделали вывод, что жертвами силовиков и военных могли стать по меньшей мере десять мирных граждан, но число таких жертв, «скорее всего, выше».

1 февраля Human Rights Watch обратилась к властям Казахстана с призывом расследовать заявления о пытках и прекратить нарушения прав человека. В новом докладе организации говорится, что правозащитники получили «достоверные сообщения» о десятках случаев «произвольного задержания» полицией мирных демонстрантов и других людей, часть из которых столкнулись с жестоким обращением и пытками. В докладе приводится в пример история 48-летнего Жасулана Анафияева. Его, отца шестерых детей, забрали из дома после январских событий, отправили на 15 суток под административный арест по обвинению в участии в неразрешенном митинге, через несколько дней семье выдали тело со следами пыток. В свидетельстве о смерти Анафияева было написано, что он скончался от «хронического панкреатита».

О другом случае смерти со следами пыток сообщало агентство «Казтаг». 6 января в районе площади Республики пропал 49-летний археолог Ерлан Жагипаров. По данным агентства, через шесть дней родственники обнаружили его тело с простреленной грудью в морге: мужчина был закован в наручники и сильно избит.

Власти Казахстана признают, что проблема пыток есть. Об этом неоднократно говорил и Токаев. Однако, по его словам, в сообщениях о массовых пытках «есть большая доля преувеличения». В конце января в интервью государственному телеканалу «Хабар24» он заявил, что Генпрокуратура проверит все заявления от граждан. Сейчас у прокуратуры 250 жалоб о применении «недозволенных методов следствия», сообщил 9 февраля заместитель генерального прокурора Казахстана Асет Шындалиев на пленарном заседании мажилиса (нижней палаты) парламента. По ним возбуждены 133 уголовных дела. Все они под «строгим контролем» прокуратуры и по каждому делу назначен процессуальный прокурор, утверждает Шындалиев.

Казахстанская правозащитница, президент фонда «Ар.Рух.Хак» Бахытжан Торегожина говорит, что сейчас в основном люди жалуются на неоказание медицинской помощи. «Вчера мы получили сообщение, что в следственном изоляторе Алма-Аты содержатся задержанные с пулевыми ранениями», — приводит она пример. По ее словам, их забрали прямо из больниц.

В интервью «Хабар24» Токаев говорил, что властям сейчас «нужно пройти между Сциллой и Харибдой»: с одной стороны, нужно «найти людей, которые участвовали в бандитских акциях», а с другой — «права граждан не должны нарушаться», сказал он и добавил, что не оправдывает незаконные действия полиции, «если таковые имеются». Президент также заявил, что поддерживает работу общественных правозащитников и считает, что они помогают власти найти виновных в пытках. В их числе президент упомянул адвоката, председателя общественной комиссии по расследованию январских событий «Ақиқат» («Истина») Айман Умарову.

Умарова в разговоре с РБК отметила, что, по ее мнению, ситуация с правами человека в Казахстане начала меняться в лучшую сторону с 2019 года, как только Токаев пришел к власти. Уже весной 2020 года он подписал три закона — о мирных собраниях, выборах и политических партиях. Все они были направлены на либерализацию общественно-политической жизни. Так, например, стало возможным проведение митингов в уведомительном порядке, а не как раньше, когда надо было получать разрешения властей.

Прошло всего около месяца, как Токаев получил всю полноту власти и отстранил от власти людей Назарбаева, говорит Умарова. «Конечно, много что надо исправлять. Но все равно хоть маленькие, но есть изменения. Токаев не может сразу изменить систему, в которой 30 лет пытки были нормой», — говорит она.

В январе мы увидели начало переформатирования государственной системы сдержек и противовесов и этот процесс будет длиться еще какое-то время, говорит директор Информационно-аналитического центра по изучению общественно-политических процессов на постсоветском пространстве МГУ Дарья Чижова. Президент за последний месяц провел несколько закрытых встреч с правительством и бизнесом — это свидетельствует о том, что он в ручном режиме калибрует всю внутриполитическую систему, отметила эксперт в разговоре с РБК. «У Токаева сейчас ставка не на революционные изменения и резкий, качественный перелом — на это нет внутреннего ресурса, — а на медленное исправление ситуации. И сейчас для него самое важное не провалить социально-экономическое положение, ухудшение которого может затормозить реформы», — говорит она. Экономика действительно очень сильно пострадала из-за январских событий, добавляет Чижова.

По ее мнению, нельзя сказать, что ситуация с правами человека начала резко меняться при Токаеве — этот процесс был запущен при первом президенте страны Нурсултане Назарбаеве. «Токаев — дипломат, который долгое время работал при генсеке ООН. Поэтому все эти векторы на развитие гражданских свобод логично вытекают из его мировоззрений. Но нельзя сказать, что ситуация с правами человека при Назарбаеве была какой-то патовой, хотя есть и вопиющие примеры», — говорит она.

«То, что пытки есть, — это правда. Сначала был ужас. Но то, что на них реагируют сейчас, — это тоже правда», — сказала РБК Умарова. При этом она считает, что за пытками стоят те, кто намеренно пытается дискредитировать Токаева. В КНБ, бывший глава которого Карим Масимов арестован по обвинению в госизмене, остались люди, которые находятся под влиянием назарбаевского клана, считает Умарова. «Когда случились январские события, некоторые подразделения просто бросили оружие и ушли», — говорит она. По ее мнению, приказ стрелять на поражение, отданный Токаевым, был «адекватной мерой», потому что, если бы его не дали, «бандиты бы пошли на мирных жителей дальше».

О том, что в заговоре против властей участвовали силовики на разных уровнях, заявляет и Генпрокуратура страны. «Проявили бездействие и должностные лица департаментов КНБ Алматы, Алматинской и Кызылординской областей. Нами рассматривается версия, что некоторые руководители силовых органов намеренно блокировали действия спецподразделений, призванных обеспечивать правопорядок», — заявил на брифинге в понедельник начальник службы специальных прокуроров Генеральной прокуратуры Ризабек Ожаров.

Несистемные правозащитники Казахстана также склонны считать, что беспорядки были умышленно спровоцированы оппонентами Токаева. Бахытжан Торегожина уверена, что за январскими беспорядками стояли в том числе сотрудники КНБ. Свою версию она объясняет тем, что протесты закончились беспорядками в основном в областных центрах, Усть-Каменогорске, Актобе, Казылорде и других, — везде, где были местные департаменты КНБ. «В этих девяти городах у нас есть погибшие люди, потому что там власть была фактически на стороне бандформирований», — добавляет правозащитница. В других городах, например в Уральске и Актау, протестующие быстро распознали провокаторов и бандитов и не дали превратить мирный митинг в беспорядки — в том числе потому, что у протестующих были лидеры, считает она.