Эксперты Давоса предупредили о «новых и до жути знакомых» угрозах миру

Фото: Spencer Platt / Getty Images

Военные действия на Украине прервали возвращение к «новой нормальности» после пандемии COVID-19, породили новые продовольственные и энергетические кризисы, и «с началом 2023 года мир сталкивается с рядом рисков, которые кажутся одновременно совершенно новыми и до жути знакомыми», говорится в опубликованном 11 января Докладе о глобальных рисках, подготовленном Всемирным экономическим форумом (World Economic Forum). Исследование было написано на основе опроса 1200 экспертов форума и вышло за четыре дня до ежегодного форума в Давосе, который пройдет с 16 по 20 января.

К вернувшимся «старым рискам» опрошенные эксперты отнесли риски инфляции, кризиса стоимости жизни, торговых войн, оттока капитала с развивающихся рынков, широкомасштабных социальных волнений, геополитической конфронтации и угрозы ядерной войны. Эти риски усугубляются относительно новыми, среди которых неприемлемый уровень долга, начало новый эры низкого экономического роста и низких глобальных инвестиций, а также растущее давление последствий изменения климата.

В краткосрочной перспективе (два года) эксперты выделили как основной риск удорожания стоимости жизни, на втором месте — природные катастрофы, в том числе связанные с экстремальными температурами. В пятерке основных рисков, ранжированных по степени воздействия, также рост геоэкономической конфронтации, провал попыток смягчить изменение климата, поляризация общества. В десятке основных рисков еще два связаны с природными проблемами (вероятность крупных инцидентов, связанных с нанесением масштабного урона окружающей среде, и провал попыток адаптации к изменению климата), а также распространение киберпреступлений и масштабная вынужденная миграция.

В долгосрочной перспективе (в течение десяти лет) риск удорожания стоимости жизни перестанет входить в десятку, наибольшая угроза будет исходить от провала попыток смягчить изменение климата. По мнению экспертов, вторым по степени угрозы в этом разрезе будет риск провала адаптации к климатическим изменениям, на третье место выйдут риски, связанные с природными бедствиями, четвертым по значимости эксперты назвали сокращение биоразнообразия, замыкает пятерку масштабная вынужденная миграция. Далее следуют риски, связанные с сокращением природных ресурсов, эрозией социальных связей и социальной поляризацией, распространением киберпреступности, геоэкономической конфронтацией и крупными инцидентами, связанными с нанесением масштабного урона окружающей среде.

В расширенном перечне из 32 краткосрочных и такого же количества долгосрочных рисков (на горизонте двух и десяти лет, соответственно), ранжированных по степени потенциального воздействия, проблемы, классифицируемые ВЭФ как экономические, занимают позиции за пределами топ-10. В первую очередь это долговые кризисы, провалы в борьбе с инфляцией и продолжительный экономический спад. В долгосрочной перспективе экономические риски уходят на еще более дальний план (в том числе крах какого-либо системно значимого сектора или цепочки поставок, распространение незаконной экономической деятельности и разрывы пузырей цен на рынках активов).

Впрочем, в широком смысле к экономическим рискам можно отнести и те, которые ВЭФ позиционирует как социальные и геополитические. Главной краткосрочной угрозой респонденты ВЭФ назвали кризис дороговизны жизни (cost-of-living crisis), связанный с инфляцией и доступностью товаров первой необходимости. «Еще до пандемии COVID-19 стоимость базовых потребностей, таких как еда или жилье, нарастала. Их цена еще более выросла в 2022 году главным образом из-за продолжающихся перебоев с поставками энергоносителей и продовольствия из России и с Украины», — поясняют авторы доклада.

Другие социально-экономические опасности для человечества при вступлении в 2023 год включают торговые войны, отток капитала из развивающихся стран, социальную напряженность, «новую эпоху низкого экономического роста и низких глобальных инвестиций», деглобализацию. «Войны» в экономической сфере становятся нормой, констатируют авторы доклада: экономическая политика будет использоваться как в оборонительных целях (для обеспечения самодостаточности и суверенитета от глобальных экономических держав), так и в наступательных целях, чтобы сдержать развитие конкурентов.

В целом, по прогнозам респондентов, межгосударственные столкновения в ближайшие десять лет будут носить в основном экономический характер. Однако рост военных расходов и распространение новых технологий среди более широкого круга участников могут спровоцировать глобальную гонку вооружений в новых технологиях, предупреждают они. Транснациональные механизмы контроля над вооружениями должны быстро адаптироваться к этому новому контексту безопасности, чтобы предотвратить возможную случайную или преднамеренную эскалацию.

Впервые эксперты Всемирного экономического форума включили изменения климата в список наиболее опасных рисков в 2011 году. Сейчас они указывают на высокую вероятность того, что ограничить глобальное потепление полутора градусами Цельсия уже не удастся, так как обязательства, которые взял на себя частный сектор стран «Большой семерки», предполагают, что к 2050 году глобальная температура вырастет на 2,7 градуса, а это значительно выше планов, обозначенных в Парижском соглашении.

По оценкам ВЭФ, борьба с изменением климата страдает из-за геополитической напряженности и экономического давления. К примеру, Евросоюз, который сделал зеленую повестку одним из своих приоритетов, из-за военного обострения потратил за последнее время как минимум €50 млрд на инфраструктуру для поставок ископаемого топлива, а ряд стран вернулись к использованию угольных электростанций. То, что участники 27-й Конференции ООН по климату (COP27) в 2022 году не смогли договориться о постепенном отказе от ископаемых видов топлива, показывает, что страны выбирают быстрые решения в ущерб долгосрочным устойчивым стратегиям.

Многие игроки к теме климата подходят недостаточно добросовестно, предупреждает ВЭФ, в то время как некоторые страны обязывают частный сектор раскрывать информацию об их выбросах, ряд компаний еще даже не успели оценить риски, которые несет их деятельность для окружающей среды. В этом смысле со стороны государства необходимо последовательное регулирование и четкое правоприменение в сфере климата. Что касается стран, которые в большей степени зависят от ископаемого топлива, то они ратуют за справедливый энергетический переход, требуя поддержку и возмещение потерь, которые они потерпят при декарбонизации.

Замедлившийся и беспорядочный энергетический переход влечет следующие последствия:

• рост угрозы здоровью человека;
• ухудшение состояния природных экосистем;
• более активная миграция. В этом контексте эксперты утверждают, что климатические изменения провоцируют развитие террористических групп и конфликтов в Азии, Африке и на Ближнем Востоке;
• усугубление таких гуманитарных проблем, как голод, и рост числа стихийных бедствий и экстремальных погодных явлений (учащение наводнений, засух и т.д.).

В этом контексте у государственного и частного секторов есть три стратегии — аварийное восстановление, смягчение последствий и адаптация к новым климатическим условиям. Обычно выбирают второе, однако практика показывает, что в ближайшее время ресурсы придется вкладывать именно в адаптацию. Сейчас ее финансирования недостаточно — на нее выделяют всего лишь 34% от глобальных трат на борьбу с изменением климата.

В списке угроз на ближайшее два года — социальный раскол, ведущий к дестабилизации общества (респонденты поместили на пятое место). Его провоцирует целый ряд факторов: долговые кризисы и государственная нестабильность, высокая стоимость жизни и инфляция, затянувшийся экономический спад и климатическая миграция.

Разрыв в ценностях и неравенство представляют угрозу как для автократий, так и для демократических систем, подчеркивается в докладе ВЭФ. Поляризация по таким вопросам, как иммиграция, гендерные вопросы, репродуктивные права, этническая принадлежность, религия, климат, наблюдалась во время недавних выборов, референдумов и протестов по всему миру — от США и Китая до Ирана.

Поляризация снижает уровень демократии, в результате чего все больше стран переходят к гибридным режимам: если в 2011 году число автократий составляло 5%, то в 2021 году оно выросло до 36%; только 13% мирового населения живут в условиях либеральной демократии, в то время как 44% проживают в выборных автократиях.

Усиление разногласий приводит к принятию краткосрочных популистских программ. Растет напряженная конкуренция между нецентристскими движениями. Здесь показателен пример Бразилии: лидер левого движения Лула да Сильва победил на президентских выборах с мизерным отрывом в 1,8%. В этой ситуации значительная часть населения будет чувствовать себя отчужденной, а это, в свою очередь, приведет к еще большей конфликтности.

Поляризация, как указано в докладе, зачастую тормозит процесс принятия государственных решений и сокращает пространство для коллективного решения проблем. Крайне правые пришли к власти в Италии, они стали вторым по влиянию движением в Швеции; параллельно с этим в Латинской Америке возрождается левое движение. В ближайшие два года выборы пройдут в ряде стран «Большой двадцатки», среди них Аргентина, Индонезия, Мексика, Турция, США, ЮАР. Отсутствие центристских лидеров может привести к эрозии межстрановых союзов и ограничению глобального сотрудничества.