Амнистия к 70-летию Победы обойдет стороной фигурантов политических дел

Фото: ТАСС

​Проект постановления об амнистии, внесенный в четверг президентом Владимиром Путиным в Государственную думу, может привести к освобождению до 60 тыс. человек, приговоренных к реальному сроку заключения, и снятию судимости еще с 200 тыс. граждан. Однако большинства фигурантов дел, которые такие правозащитные организации, как центр «Мемориал» и «Союз солидарности с политзаключенными» (ССП), считают политически мотивированными, амнистия не коснется. Так, она не распространяется на обвиняемых и осужденных в мошенничестве, таких как братья Алексей и Олег Навальные, признанные виновными в нарушении ст. 159.4 УК РФ (мошенничество в сфере предпринимательской деятельности) по делу «Ив Роше». Не коснется амнистия и фигурантов уголовного дела о финансировании мэрской кампании Навального в сентябре 2013 года Владимира Ашуркова, Николая Ляскина и Константина Янкаускаса (ч. 4 ст. 159 УК РФ — мошенничество в особо крупном размере).

Амнистия в случае условного

Лишь несколько оппозиционеров могут рассчитывать на прекращение преследования или освобождение. Глава отдела расследований созданного Алексеем Навальным Фонда по борьбе с коррупцией Георгий Албуров обвиняется в краже картины владимирского художника Сергея Сотова «Плохой и Хороший человек» (ч. 2 ст. 158 УК), его соратники считают преследование политически мотивированным, говорит пресс-секретарь фонда Кира Ярмыш. Албуров не подпадает под амнистию, хотя его преступление квалифицировано как средней тяжести (кража по предварительному сговору предусматривает наказание до пяти лет). Он не признан участником боевых действий, не имеет несовершеннолетних детей или инвалидности I–II группы, не подходит и по возрасту — амнистия распространяется на обвиняемых в преступлениях небольшой и средней тяжести, если они несовершеннолетние или старше 50 лет (для женщин) и 55 лет (для мужчин).​ Единственный вариант, при котором Албуров может быть амнистирован, это если к моменту объявления амнистии суд уже вынесет приговор и назначит ему условное наказание или срок лишения свободы до года, говорит его адвокат Вадим Кобзев.

Преступлением средней тяжести является и «неоднократное нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования» (ст. 212.1 УК), максимальное наказание — до пяти лет лишения свободы. По данным правозащитного проекта ОВД-ИНФО, сейчас обвиняемых по этой статье, появившейся в УК прошлым летом, трое: это либеральные активисты Владимир Ионов, Марк Гальперин и Ильдар Дадин. «Мемориал» и ССП считают их политическими заключенными. Среди них есть шанс быть амнистированным у Владимира Ионова — он пенсионер, ему 75 лет. Гальперин и Дадин могут рассчитывать на амнистию, только если их осудят условно или присудят штраф, говорит РБК представитель ОВД-ИНФО Григорий Дурново.

В категорию преступлений средней тяжести входят ст. 280 УК (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности) и ст. 280.1 УК (публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации), по обеим максимальное наказание — до пяти лет лишения свободы. По этим статьям сейчас обвиняются краснодарские активисты Дарья Полюдова и Сергей Титаренко, участвовавшие в подготовке «Марша за федерализацию Кубани» в августе прошлого года. «Мемориал» относит их к политзаключенным. Адвокат Полюдовой Андрей Сабинин говорит, что его подзащитная не проходит по категориям социально незащищенных, поэтому амнистия ее коснется при назначении наказания, не связанного с лишением свободы. То же самое действительно и в отношении Титаренко, говорит Дурново.

Может подпасть под амнистию краснодарский эколог, член партии «Яблоко» Евгений Витишко, осужденный к трем годам условно за порчу забора дачи губернатора Краснодарского края Александра Ткачева. Ст. 167 УК (умышленное уничтожение или повреждение имущества) входит в категорию средней тяжести (до пяти лет), Витишко разведен и имеет двоих несовершеннолетних детей, говорит его адвокат Сергей Локтев. Однопартийцы по «Яблоку», «Мемориал», а также Amnesty International называют преследование Витишко политически мотивированным.

Не как перед Олимпиадой

Член президентского Совета по правам человека (СПЧ), руководитель правозащитной ассоциации «Агора» Павел Чиков называет президентскую амнистию «вегетарианской», отмечая, что в основном под нее подпадут те, кому осталось сидеть последний год. «Предыдущая амнистия была объявлена накануне Олимпиады, поэтому по ней вышли некоторые политзаключенные: Pussy Riot, активисты Greenpeace, часть фигурантов «болотного дела», антифашисты, нацболы. А под эту амнистию, похоже, подпадут случайные единицы», — рассуждает Чиков.

Амнистия не имеет политического измерения, рассуждает член СПЧ политолог Иосиф Дискин. По его словам, президент при разработке амнистии исходил из двух принципов: она «не должна подрывать принципа неотвратимости наказания и простить всех и вся» и «не должна быть воспринята теми, для кого юбилей Победы главный праздник, как несправедливая». «Согласно социологическим исследованиям ветераны предельно негативно и осуждающе относятся к тем, кого правозащитники называют политзаключенными, считают их «пятой колонной». Президент учитывал морально-этический аспект, амнистия этих людей была бы оскорблением для ветеранов и смазала бы праздник», — уточняет он.

По словам Чикова, «амнистия давно превратилась в ширму». «В стране с нормальным правосудием амнистия подрывает ценность суда и продвигает главу исполнительной власти. Амнистия, проводящаяся редко и с конкретной задачей, могла бы решать, например, вопросы тюремной реформы, изменения наркополитики, ресоциализации осужденных, но у нас она применяется, как лубочная открытка, к каждому большому празднику. И по содержанию амнистии практически идентичны», — говорит Чиков.

Бывший судья Конституционного суда, член СПЧ Тамара Морщакова отмечает, что под амнистию подпадают две группы граждан: совершившие преступления небольшой и средней тяжести и принадлежащие к числу лиц незащищенных категорий лиц и военных, а также осужденные за умышленные преступления, которые наказываются сроком до пяти лет, то есть тоже средней тяжести. Раздел о прекращении дел, говорит Морщакова, распространяется на те же категории. А раздел о сокращении неотбытой части наказания может затронуть и тех, кто осужден за тяжкие и особо тяжкие преступления (до десяти лет и выше), отмечает она. «За этот счет увеличивается число тех, кто может быть освобожден, хотя они не относятся к социально незащищенным и их преступления не относятся к категории средней тяжести, поскольку у таких людей до конца срока может оставаться немного времени», — рассуждает Морщакова.

Главное отличие президентской амнистии от варианта СПЧ — ее ограничение кругом обвиняемых и осужденных за преступления небольшой и средней тяжести, объясняет Морщакова.

«Вариант СПЧ был намного более широкий, поскольку предусматривались послабления по статьям с разной степенью тяжести и в зависимости от того, какой срок наказания уже отбыт, — предусматривалась амнистия в том числе для тех, у кого подходил срок для условно-досрочного освобождения. Перечня исключенных статей в варианте СПЧ было меньше. Проект СПЧ распространялся не только на те деяния, которые признаются преступлениями небольшой и средней тяжести. Мы предусматривали практически для всех лиц, отбывающих наказание, какое-либо послабление», — говорит она.

В то же время, отмечает Морщакова, нынешняя амнистия гораздо более серьезная, чем все предыдущие, по общему числу освобождаемых. Всего в местах заключения находится 647 тыс. человек, говорит источник РБК, близкий к руководству ФСИН. После амнистии их может остаться менее 600 тыс.

«Но в ней есть ужасный пункт — она не распространяется на осужденных, являющихся злостными нарушителями установленного порядка», — говорит она. По ее мнению, сделать заключенного «злостным нарушителем» можно за три дня, поскольку процедура наложения административных взысканий никак не прописана, а при обжаловании их в суде суд почти никогда не встает на сторону заключенного. В тексте постановления не указано, на какой момент заключенные должны получить статус злостного нарушителя, обращает внимание она. «Если бы было написано «на момент объявления амнистии», когда уже ничего нельзя приписать за шесть месяцев, когда действует амнистия, это бы ограничивало произвольные назначения дисциплинарных взысканий», — заключает эксперт.