Трансгендер из России выиграла в ЕСПЧ дело по родительским правам
Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) постановил выплатить €9,8 тыс. компенсации и €1 тыс. судебных издержек трансгендерной женщине из России, которую по инициативе бывшей жены ограничили в родительских правах. Это первое дело о родительских правах трансгендерного человека. Суд признал, что запрет контактировать с детьми нарушил право заявительницы на уважение частной и семейной жизни (ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод), а также привел к дискриминации (ст. 14 Конвенции).
В решении ЕСПЧ указывается, что российские суды, принявшие решение об ограничении родительских прав, «не провели всестороннего изучения всей семейной ситуации и не уделили должное внимание правам заявителя». Они полагались на выводы экспертных оценок, в которых не указан очевидный вред для детей, подчеркивает Страсбургский суд.
Меры, полностью лишающие общения с ребенком, должны применяться только при исключительных обстоятельствах. Однако российские суды не смогли продемонстрировать «надлежащих оснований» для таких ограничений, заключает суд.
ЕСПЧ также отметил, что гендерная идентичность заявительницы стала ключевой при ограничении родительских прав. С ней обращались иначе, нежели с другими родителями, которые также стремятся к контакту со своими отчужденными детьми, отметили судьи.
«Суд приходит к выводу, что, ограничивая родительские права заявительницы и общаясь с ее детьми без должной оценки возможного вреда для детей заявителя, национальные суды опирались на ее смену пола, выделяя ее на основании ее статуса как трансгендерное лицо, и проводит различие, которое неоправданно в свете существующих стандартов Конвенции», — говорится в постановлении.
После вступления в силу решения ЕСПЧ нужно вновь обращаться в российские суды, чтобы отменить решение об ограничении родительских прав, рассказала РБК юрист Татьяна Глушкова, которая вела дело А.М. в Страсбургском суде. «К сожалению, опыт показывает, что новое решение может содержательно ничем не отличаться от предыдущих», — отметила она. Поэтому, по ее мнению, российская практика может и не измениться.
Заявительница А.М. (суд не раскрывает ее личность) сообщила РБК, что удовлетворена решением суда и готова добиваться пересмотра дела внутри страны. «Я бы очень хотела наконец снова увидеть детей, участвовать в их воспитании и развитии, вместе проводить время — все то, что составляет понятие нормальной семьи. Очень надеюсь, что еще не все упущено, хотя многое, увы, и я еще смогу дать им массу хорошего», — сказала она.
Заявительница А.М. подала жалобу в ЕСПЧ от своего имени и от имени своих детей в сентябре 2019 года. Она родилась в 1972 году, в 2008-м А.М. вступила в брак с Н., в котором у них появилось двое детей. После развода в 2015 году заявительница совершила трансгендерный переход: сделала операцию по изменению пола и стала по документам женщиной. Суд оставил детей с матерью, А.М. платила алименты и виделась с детьми, однако по просьбе бывшей жены представлялась мужчиной и носила мужскую одежду. Вскоре Н. стала запрещать заявительнице встречи, а в 2017 году обратилась в суд с требованием ограничить родительские права А.М. Свое требование она обосновала тем, что трансгендерный переход нанес «непоправимый вред психическому здоровью и нравственности детей», а также мог привести к неполноценности и издевательствам в школе.
В 2018 году Люблинский районный суд Москвы вынес решение об ограничении родительских прав. В своем решении он опирался на судебно-психиатрическую, сексологическую и психологическую экспертизу А.М. и обоих детей, в которой указывалось: раскрытие трансгендерного перехода отрицательно скажется на психическом здоровье детей. А.М. обжаловала решение в Мосгорсуде, приложив альтернативную экспертизу, после отклонения подала апелляцию в Верховный суд. После отказов она обратилась в ЕСПЧ.
«Заявительница утверждала, что государство нарушило свое обязательство поддерживать и восстанавливать в случае необходимости отношения между детьми и их биологическими родителями и что вмешательство в ее семейную жизнь не было ни соразмерным, ни необходимым в демократическом обществе», — сказано в постановлении ЕСПЧ.
Заявительница настаивала, что суды не указали, почему информация о ее смене пола будет менее вредной для детей. Она также ставила под сомнение качество экспертизы и обращала внимание, что эксперты опирались лишь на одну научную статью, которая при этом не касалась воспитания детей трансгендерным родителем. Кроме того, в документе эксперты указывали, что не знают российских научных исследований о воспитании детей в таких семьях.
Российские власти, в свою очередь, утверждали: национальные суды «руководствовались наилучшими интересами детей, защитой их прав и их здоровым личным развитием».
Это первое высказывание Европейского суда по вопросу о том, можно ли запретить трансгендерному родителю видеть своих детей только потому, что он трансгендерный, сказала юрист Татьяна Глушкова. «Уже больше четырех лет человек не имеет возможности не только видеть своих детей, но и знать, что с ними происходит, — только потому, что гендерная идентичность человека не совпадает с приписанной при рождении. И российское государство считает, что это правильно, потому что у наших властей любое соседство аббревиатуры ЛГБТ и слова «дети» автоматически включает сигнал «опасность». А в чем опасность — оно объяснить не может», — отметила Татьяна Глушкова.
Тематический проект о российской винодельческой культуре, вине и спиртных напитках
