Назарбаева сбросили с пьедестала: первые итоги протестов в Казахстане
И как они отразятся на России
Как развивались события
Протесты начались 2 января в Жанаозене, городе в Мангистауской области на западе Казахстана. Поводом для них стало двукратное с начала года повышение цены газа для автомобилей — с 60 до 120 тенге (с 10 до 20 руб.) за литр, вызванное введением биржевого ценообразования на сжиженный газ. Довольно быстро к протестам присоединился Актау, столица области, а потом и другие города, а требования от экономических (отменить решение по газу) превратились в политические (отставка правительства).
Протесты пришлись на выходные, объявленные в связи с празднованием Нового года, — 5 января было в Казахстане первым рабочим днем. Утром 5 января президент страны Касым-Жомарт Токаев (занял этот пост в марте 2019 года) объявил об отказе от рыночного механизма ценообразования на газ по меньшей мере на полгода и выполнил еще одно требование протестующих — отправил в отставку правительство. Помимо введения чрезвычайного положения, власти отключили по всей стране интернет.
К 5 января протесты проходили в Актобе (бывший Актюбинск), Караганде, Уральске, Талдыкоргане, Кызылорде, Шымкенте, столице Нур-Султане. В некоторых городах толпы скандировали «Шал, кет» («Дед, уходи»), имея в виду первого президента страны Нурсултана Назарбаева, в Талдыкоргане в среду сбросили с пьедестала памятник ему. Чрезвычайное положение сначала было введено в Алма-Ате, Алма-Атинской и Мангистауской областях, Нур-Султане, а в конце дня 5 января распространено по всей стране.
К вечеру 5 января бывшая столица страны (и ее крупнейший город с населением почти 2 млн человек) оказалась фактически под властью протестующих. Днем они подожгли здания местной администрации и прокуратуры, разграбили бывшую резиденцию президента, а вечером захватили местный аэропорт. Всего в городе, по данным коменданта Каната Таймерденова, были избиты более 500 гражданских. В ночь на 5 января, по его словам, были сожжены свыше 120 транспортных средств, в том числе 33 машины полиции, скорой помощи и пожарных. Разбиты и разграблены 120 магазинов, 180 предприятий общепита, порядка ста офисов.
Как усилился президент Токаев
Вечером 5 января Токаев выступил со вторым за сутки обращением к согражданам. Он обещал действовать «максимально жестко» и объявил о новой мере, необходимой для защиты «безопасности и спокойствия наших граждан», — возглавил Совет безопасности. До этого дня им руководил Нурсултан Назарбаев, носящий титул национального лидера. По закону должность председателя Совбеза была закреплена за Назарбаевым пожизненно. Такая властная конструкция позволила Казахстану два года назад начать транзит власти. Однако эксперты отмечали ее несбалансированность, в которой видели и причины нынешних протестов. «Дезориентация госаппарата, особенно его верхнего звена, и лавирование высокопоставленных чиновников между Акордой (резиденцией президента) или «Библиотекой» (офис Назарбаева. — РБК) негативно отразились на всех сферах жизнедеятельности казахстанского общества и государства. Особенно это проявилось в 2020 году в пик пандемии», — обратил внимание казахстанский политолог Андрей Чеботарев.
Должность главы Совбеза была последней, где Назарбаев обладал не представительской функцией. «Теперь с формальной точки зрения можно сказать, что Токаев обладает всей полнотой власти в ключевых структурах Казахстана», — сказала РБК директор Информационно-аналитического центра по изучению общественно-политических процессов на постсоветском пространстве МГУ Дарья Чижова.
На пост премьера Токаев вместо получившего должность еще при Назарбаеве Аскара Мамина назначил Алихана Смаилова, с которым давно работал вместе. В 2003 году он был замом Токаева, который тогда возглавлял МИД Казахстана.
Кто может стоять за протестами
Большинство опрошенных РБК экспертов не склонны считать протесты организованными какой-то одной политической силой или фигурой.
«Протесты — это продолжение системного недовольства и усталости казахстанского общества. Именно поэтому так сложно сейчас остановить протестную волну: нет единых требований, одно недовольство», — сказала Дарья Чижова. По ее словам, весь 2021 год социологи фиксировали тревожные постпандемийные эффекты. Жесткие карантинные меры повлекли изменения структуры доходов населения — под наибольшей угрозой оказался средний класс, чья доля резко упала; вслед резко выросла потребительская закредитованность, а доля казахстанцев, считающих, что у них есть перспектива на улучшение экономической ситуации, упала до 30% (против 50% в 2019 году, например), описывает ситуацию эксперт. Среди протестующих — много мужчин среднего возраста, обеспечивающих свои семьи и столкнувшихся с резким ростом цены на топливо, отмечает оппозиционный политик Серикжан Мамбеталин. Тем более что автомобили на газе чрезвычайно популярны, особенно в западной части страны, где и начались протесты.
Внешне события в Казахстане напоминают «бунт беспощадный», сказал эксперт по Центральной Азии Аркадий Дубнов. «И в этом большая проблема с точки зрения результативности этих протестов. С точки зрения возобновления реального политического диалога, который мог бы удовлетворить суть этих протестов», — отмечает эксперт. Происходящее — наглядный образец того, к чему приводит отсутствие реальной политической оппозиции в стране, которая были либо изгнана из страны, либо сидит в тюрьме, либо лишена какого-то политического представительства, добавил Дубнов.
Протест имеет исключительно внутренние причины и никем не организован, уверен оппозиционер Мамбеталин. Два года назад граждане дали карт-бланш Токаеву, приняв результаты президентских выборов, говорит он, однако за два года тот не смог доказать свою самостоятельность и запустить реформы — он не назначил ни одного своего министра, ни одного нового акима, у власти оставались люди Назарбаева. При этом политическая оппозиция практически полностью была уничтожена, продолжает политик.
За пределами и внутри Казахстана остаются некоторые активисты и политики, которых традиционно называют в числе тех, кто может быть заинтересован в смене власти в стране. Сказать категорически, что у протеста нет даже скрытых лидеров, нельзя, отмечает Дубнов. Есть Мухтар Аблязов, беглый олигарх и бывший представитель властвующей элиты, который неоднократно выводил людей на улицы (он и сейчас в своих соцсетях призывает к протестам). Еще одним интересантом эксперт называет бывшего премьера Акежана Кажегельдина, который последние 20 лет живет в Лондоне.
«Конечно, я участвую», — заявил РБК Мухтар Аблязов. Это участие, объяснил он, заключается в многолетней оппозиционной деятельности, а то, что люди вышли сейчас на улицу, — это результат неустанной агитационной работы.
Кому выгоден протест
«Особая вина за допущение протестной ситуации в связи с повышением цен на сжиженный газ лежит на правительстве, в частности на Министерстве энергетики, а также компаниях «Қазмұнайгаз» и «Қазақгаз», — заявил Токаев. 90% акций компании находятся в управлении АО «Казахстанский холдинг по управлению государственными активами «Самрук-Казына», еще 10% акций КМГ принадлежат Национальному банку Республики Казахстан. Совет по управлению «Самрук-Казына» возглавляет Назарбаев. Через этот фонд он продолжает контролировать «командные высоты» в экономике, заметил эксперт Центра политтехнологий Алексей Макаркин.
В данном конкретном случае не просматривается борьба олигархических кланов, уверен старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН Станислав Притчин: в стране действует всего четыре НПЗ, конкуренции внутри Казахстана среди них нет. Решение о повышении цены, вероятнее всего, принималось при участии государства, но была или недооценка влияния, или попытка искусственного провоцирования кризиса, ведь власти моментально отыграли назад, когда появился протест, продолжает Притчин. Если считать решение о повышении цены провокационным шагом, то главным его бенефициаром следует признать Токаева, который в результате событий возглавил Совбез, отмечает эксперт. Однако же, если принять как версию, что протест рукотворен, то он явно вышел из-под контроля, доказательством чему служат события в Алма-Ате. Так что пока промежуточным итогом можно считать развитие двух треков — трека на усиление Токаева и трека на развал государственности, резюмирует Притчин.
Внешнего влияния на протест нет, уверен политик Мамбеталин. Иностранные посольства и иностранная пресса активно работают в Казахстане, но в целом для работы западных неправительственных организаций был создан довольно жесткий режим, такого режима, как в Грузии, на Украине или в Киргизии, в Казахстане не было и нет, отмечает эксперт Притчин. Для координации протестующие использовали как западные платформы вроде WhatsApp, так и созданную в России Telegram.
Что события в Казахстане значат для России
В конце года оба лидера Казахстана побывали в Санкт-Петербурге на неформальной встрече глав СНГ и провели переговоры с Владимиром Путиным. И если о встрече с Токаевым Кремль дал краткое сообщение о достигнутой договоренности о его визите в начале года в Россию, то содержание беседы с Назарбаевым было изложено подробно. «Мы выстроили с вами особые отношения. Я надеюсь, что так оно будет продолжаться и при новом президенте, потому что мы соседи, богом данные друг другу, и от этого отходить нам нельзя, это во взаимных интересах», — говорил на этой встрече Назарбаев Путину.
«Казахстан — важнейшее звено интеграционных процессов с участием России (ЕАЭС и ОДКБ), поэтому нестабильность в этой стране может быть на руку ее противникам», — указывает киргизский эксперт, сопредседатель клуба региональных экспертов «Пикир» Игорь Шестаков.
У российских властей как минимум два повода для напряжения в связи с событиями в Казахстане, говорит российский политолог Константин Калачев. Первый связан с «проекцией событий на себя» — возможность перерастания социального кризиса в политический, риски раскола элит, гипотетическая нелояльность выращенных национальным лидером представителей суперэлиты, внешнее влияние — все это не может не беспокоить Кремль с учетом наличия у двух государств общего и в экономике, и в политике. Второй повод для беспокойства — тема русских в Казахстане, положение которых может ухудшиться в случае смены власти, продолжает Калачев.
«Волнения в Казахстане — негативное развитие событий для российской власти, тем более что многие аспекты (например, падение уровня жизни) соизмеримы с Россией. И хотя вирусный протест в России это создать не может, в целом ситуация неприятная», — согласен политолог Михаил Виноградов. Еще одним последствием может стать признание нежелательным казахстанского варианта транзита власти, говорит Виноградов.
Тематический проект о российской винодельческой культуре, вине и спиртных напитках
