Мария Колесникова отказалась просить Лукашенко о помиловании
«Я невиновна и ни о каком прошении о помиловании не может быть и речи», — заявила Колесникова РБК. Сейчас она находится в СИЗО № 1, занимающем здание Пищаловского замка в центре Минска — там она ожидает слушаний по обжалованию приговора. РБК смог передать ей вопросы и получить ответы.
По словам Колесниковой, ей неоднократно предлагали пойти на сделку, в том числе дать интервью государственному телеканалу, чтобы сократить срок или взамен на свободу, но она каждый раз отказывалась. «Предложения семье покинуть Беларусь, написать прошение о помиловании, письма, сняться в кино и быть на свободе — это свидетельства того, что власть не понимает, что проблема не во мне и в Максиме [Знаке], проблема в том, что власть утратила легитимность, доверие в глазах белорусов», — говорит она. Колесникова уверена, что это «не решить ни репрессиями, ни фильмами» и что «банде наперсточников веры нет и быть не может, раз даже в такой ситуации они неспособны к честной игре».
6 сентября Минский областной суд приговорил Марию Колесникову и Максима Знака, адвоката и члена координационного совета белорусской оппозиции, к 11 годам колонии общего режима и десяти годам колонии строгого режима соответственно. Их признали виновными в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 357 (заговор с целью захвата власти), ч. 3 ст. 361 (призывы к действиям, направленные на причинение ущерба национальной безопасности), ч. 1 ст. 361-1 (создание экстремистского формирования) Уголовного кодекса Белоруссии. Приговор Колесниковой и Знаку — предпоследний в череде дел против основных политических оппонентов президента Александра Лукашенко. Решения суда в СИЗО ждет Сергей Тихановский, задержанный первым из лидеров оппозиции — в мае прошлого года.
По словам Колесниковой, когда она услышала приговор, то улыбнулась и подумала, что «это приговор не нам, а всей системе», рассказывает она. «Самой власти, которая нас испугалась на «11 лет», самим судьям, которые срывающимися голосами с трудом дочитывают приговор. Процесс исторический, и все его участники сделали свой выбор», — говорит Колесникова.
Все заседания суда над Марией Колесниковой и Максимом Знаком, не считая того, на котором был оглашен приговор, проходили в закрытом режиме. Все участники этого процесса связаны подпиской о неразглашении. Колесникова называет выдвинутое ей обвинение «полной ахинеей, составленной по неведомым доселе грамматическим и логическим правилам».
«41 том материалов — сбор макулатуры, который ни о чем, помимо нашей невиновности, не свидетельствует, несмотря на жалкие попытки внедрить фейковые улики», — говорит она. Колесникова уверена, что если бы у обвинения были бы доказательства, то процесс был бы открытым. «Но я счастлива была видеть Макса спустя год, мы много смеялись в ходе «процесса» и постоянно получали замечания (прямо как в школе)», — говорит она, имея в виду, что впервые встретилась с ним лично в клетке зала заседаний. По словам Колесниковой, во время допроса и последнего слова ее часто перебивали и не давали высказаться.
В заключении она старается «максимально полезно проводить время». По ее словам, в изоляторе хорошая библиотека. Ей удалось выписать себе журналы Forbes и «Дилетант», «Независимую газету», «Науку и жизнь». Она также смотрит государственное телевидение и читает государственные газеты. Колесникова занимается спортом, рисует. «Весь год пишу жалобы, так как нарушаются мои основные права: на юридическую помощь, на переписку (она фактически отсутствует), мои письма не только родным не уходят, но не поступают и в суды, Генеральную прокуратуру, Следственный комитет, департамент исполнения наказаний и даже адвокатам. Когда проводят полный досмотр, меня снимают видеорегистратором», — рассказывает она и добавляет, что уже почти полгода сидит в одиночной камере, «поскольку якобы некурящих женщин, которых ко мне можно было бы подселить, во всем СИЗО нет».
По ее словам, несмотря на приговор, прошедший год был самым счастливым в ее жизни. «Счастьем было проехать всю Беларусь и видеть светлые горящие глаза невероятных белорусов. Мы все как заново родились, победили безразличие и страх — это счастье. Счастье говорить правду, не врать, не бояться, счастье быть собой и жить, «ніколі не пазбаўляючыся годнасці і волі» (цитата Максима Знака, «никогда не утрачивая достоинства и свободы». — РБК). Но даже в тюрьме весь этот год это чувство счастья живет во мне, несмотря ни на что», — сказала она.
Марии Колесниковой 39 лет, она профессиональная флейтистка, 12 лет прожила в Германии, в 2019 году вернулась в Белоруссию и приняла предложение занимавшего тогда пост председателя правления Белгазпромбанка Виктора Бабарико возглавить арт-пространство «ОК16». Когда в 2020 году Бабарико объявил о решении баллотироваться в президенты, Колесникова стала координатором его штаба.
Максиму Знаку 40 лет, он был юристом в команде Бабарико. В августе 2020 года Колесникова и Знак вошли в координационный совет белорусской оппозиции, целью которого декларировалось ведение переговоров с властью, но власть на них не пошла.
В начале сентября прошлого года Колесникову и двух других членов команды Бабарико, Антона Роднекова и Ивана Кравцова, попробовали силой вывезти на Украину, но она порвала на границе свой паспорт.
Тематический проект о российской винодельческой культуре, вине и спиртных напитках
