Экстремальная наука: как превратить экспедиции в прибыльный бизнес
Километры безлюдной тайги, ледяные броды, медведи, 20-килограммовый рюкзак и две недели в палатках безо всяких удобств — такой суровый отдых предлагает москвичам 27-летний гидробиолог Артем Акшинцев. Горожане могут принять участие в настоящей экологической экспедиции и узнать, как устроена жизнь на Камчатке.
Таежный роман
История любви Акшинцева к экстремальному туризму началась на первом курсе экологического факультета Российского университета дружбы народов (РУДН). К тому времени молодой человек уже объездил полмира автостопом и походные условия его не пугали, так что Акшинцев быстро влился в группу университетских походников.
Серьезные приключения начались на третьем курсе, когда Артем познакомился со своим будущим научным руководителем доктором физико-математических наук Григорием Баренбоймом. В 1980-х тот ездил в экспедиции на Камчатку, где изучал цианобактерии, обитающие в горячих источниках. Обычный белок при столь высоких температурах разлагается, а эти бактерии приспособились к жизни практически в кипятке. Ученый предположил, что эту способность можно было бы использовать для производства новых видов препаратов, увеличивающих человеческую выносливость. Но после перестройки финансировать проект перестали, и его пришлось свернуть. Акшинцев вызвался возобновить исследования. Под эти цели Баренбойм получил грант от Российского фонда фундаментальных исследований — 200 тыс. руб. На них студент и отправился в первую экспедицию на Камчатку в 2012 году. Причем один.
С дорогами за пределами крупных городов на Камчатке проблемы, добраться до нужного места можно только с оказией. Арендовать вездеход-«вахтовку» или вертолет — дорогое удовольствие: час летного времени тогда стоил от 180 тыс. до 260 тыс. руб. Приходилось дожидаться попутного транспорта и просить подбросить. Но больше Артема изводила необходимость вести связанную с грантом отчетность. «Я был скован в передвижениях и тратах, это убивало всю мотивацию заниматься реальной наукой, — вспоминает он. — Я эколог, я ненавижу, когда из деревьев делают бумагу, а тут еще и используют ее так бессмысленно».
Вернувшись из экспедиции, Акшинцев решил искать деньги на исследования другим путем. Одновременно к нему обратился Вадим Кириченко, сотрудник камчатского филиала Тихоокеанского института географии ДВО РАН, с которым Артем познакомился во время экспедиции. Кириченко проанализировал космические снимки Срединного хребта Камчатки и обнаружил проталины в снегу там, где согласно современным картам их быть не должно. Ученые предположили, что там могут быть еще не исследованные термальные источники, и решили отправиться на их поиски.
Снова связываться с грантом не хотелось, и Акшинцев решил собрать средства на исследование хребта через краудфандинговую платформу. В команду он позвал врача и аспиранта факультета фундаментальной медицины МГУ Алексея Маковского. Втроем они сняли ролик об одной из своих экспедиций и выложили его на сайте «Планета.ру». Запрошенные 130 тыс. руб. удалось собрать за полтора месяца. В качестве призов жертвователям обещали череп медведя, шаманский бубен и другие камчатские сувениры. Еще около 40 тыс. руб. заплатила небольшая туристическая компания за то, что ученые отправятся в поход с их корпоративным флагом. Собранных денег хватило на билеты до Камчатки и обратно, а также на вертолетный «заброс» к точке старта.
Полтора месяца пешком с рюкзаками, ограниченным запасом еды, без связи, в окружении медведей, которыми славится камчатская тайга, — затея казалась сумасшедшей. «Когда мы пришли регистрировать экспедицию в МЧС, нам сразу сказали, что тела наши прилетят забирать осенью», — смеется Артем. Коллеги из камчатского Института вулканологии и сейсмологии даже устроили тотализатор: ставили на то, как долго протянут эти трое. «То есть они даже не сомневались, что мы умрем, просто ставили флажки на карте. Побеждал тот, чей флажок окажется ближе к точке нашей гибели», — безмятежно рассказывает он. Зато когда Акшинцев вернулся, его доход с тотализатора составил около 30 тыс. руб.
Но условия действительно оказались суровыми. Идти надо было по перевалам, погода менялась на глазах. «Наверху нас часто накрывали ледяной дождь и густой туман. Мы не видели ничего дальше вытянутой руки и шли на ощупь», — рассказывает Акшинцев. Из-за тумана одежда покрывалась влагой, которую мгновенно превращал в ледяную корку холодный ветер. Не обошлось и без столкновений с медведями.
Несмотря на экономию продуктов, на последнюю четверть пути их не хватило. За время экспедиции каждый исследователь потерял по 10–15 кг. Зато собрали материал для дальнейших исследований и обнаружили несколько новых источников, гордится Акшинцев.
Болезнь севера
После всех этих приключений Артем решил забросить рюкзак на полку и заняться лабораторной работой. Но денег не было даже на исследования привезенных с Камчатки материалов. Чтобы получить бесплатный доступ к нужному оборудованию, Акшинцев устроился в Институт ядерных исследований оператором пневмопушки. Через несколько месяцев такой жизни он понял, что без походов не может.
Однако экспедиции были невозможны без средств. Просить денег у государства или собирать их через интернет не хотелось, и Акшинцев решил коммерциализировать то, что умел лучше всего, — ходить по тайге и рассказывать о любимой работе. Он создал группу во «ВКонтакте», где рассказал, что собирает экспедицию на Камчатку, и предложил всем желающим присоединиться, оплатив дорогу, еду и его работу как проводника. Путевка на две недели без учета авиабилетов до Петропавловска-Камчатского стоила 25 тыс. руб.
К удивлению Артема, желающих оказалось достаточно: на 13 мест в группе пришли 20 заявок. Отобрав тех, кто был готов к суровым походным условиям, Акшинцев вместе со своим другом-философом Иваном Кравцовым зарегистрировал туристический клуб Russian Travel Geek (RTG) и отправился в первую научно-коммерческую экспедицию. Группа шла от источника к источнику, помогала ученому собирать пробы, а он по дороге читал лекции. «Природа — это живой музей, неиссякаемый источник тем, — говорит Акшинцев. — Ты сидишь возле термального бассейна и говоришь: вот, ребята, точно так наша жизнь выглядела 3,5 млрд лет назад».
После оплаты всех связанных с экспедицией расходов у Акшинцева осталось около 90 тыс. руб. чистой прибыли. На них он объездил еще несколько термальных источников. «Уезжал я с пустыми карманами, в одних изношенных штанах, — вспоминает он. — Но понял главное: схема работает». Поняли это и другие ученые, которые сначала отнеслись к затее Акшинцева скептически. В следующем, 2016 году возглавлять экспедиции RTG вызвались еще семь человек — ботаники, этнографы, биологи, астрофизики из Москвы, с Камчатки и из Крыма.
Рассказы о нестандартном виде туризма разлетелись по соцсетям. В 2016 году RTG провел сразу шесть экспедиций на Камчатку, одну — в Крым и организовал партнерскую программу с проектом «Фрегат «Штандарт», где туристы примеряли на себя роль моряков, проходя маршрут вдоль берегов Европы на точной копии фрегата XVIII века. Число заявок превысило все ожидания: конкурс составил пять человек на место. «Людям уже неинтересно бесцельно перемещаться по миру и глазеть на достопримечательности, — считает Артем. — Мы даем возможность поддержать науку и узнать что-то новое об окружающем мире. Туризм выходит на новый уровень, становится осмысленным».
Рынок «гражданской науки»
Движение гражданской науки (Citizen Science) набирает популярность во всем мире. «Идея в том, чтобы привлечь к науке большое количество непрофессиональных ученых. Это отличный шанс дать людям узнать, как устроен окружающий мир, и почувствовать причастность к научному прогрессу», — говорит кандидат биологических наук и популяризатор науки Александр Панчин. В России этот тренд выражен в основном появлением научно-популярных лекториев, хакатонов (от англ. hacker и marathon, форум разработчиков. — РБК) и онлайн-проектов (Science Guide, Science Slam, «Курилка Гутенберга» и др.).
Западные ученые пошли дальше: они привлекают желающих к масштабным научным исследованиям. Самый первый такой опыт провели ученые из Университета Беркли в США, запустив проект SETI@Home, который формирует из тысяч компьютеров обычных людей аналог суперкомпьютера — объясняет Панчин.
Туризм для избранных
На сайте RTG прямо сказано: комфорта в походе не будет, придется тащить на себе личные и общие вещи, жить в палатках, проходить за день 10–20 км. Отбор основан на подробной анкете, которую должен заполнить каждый претендент. Вопросы (их больше 50) касаются состояния здоровья, уровня физической подготовки, походного опыта, основной работы и хобби. Кроме того, турист заполняет специальную форму, где подтверждает, что ознакомлен с правилами похода и дает согласие на обработку своих персональных данных. «Однажды мы уже почти взяли человека, но потом я увидел его плейлист [во] «ВКонтакте», который полностью состоял из песен «Каспийского груза». Это стало причиной для отказа», — рассказывает Акшинцев. По его словам, существенная разница в культурном бэкграунде внутри группы может привести к социальным конфликтам.
Иногда система отбора все-таки дает сбой и людей приходится снимать с маршрута. Их с кем-то из гидов отправляют к ближайшему населенному пункту. В форму договора этот пункт вошел, когда один из туристов в первый же день похода упал в обморок. «Когда мы стали разбирать его рюкзак, чтобы распределить вещи на всех, обнаружили десяток банок фасоли и 9 кг орехов», — рассказывает Акшинцев. Сам турист объяснил это тем, что он вегетарианец и ничего другого есть не может. Артему пришлось вести его к людям, сделав крюк в 50 км.
Отбор проходят и ученые, которые хотят вести экспедиции в рамках Russian Travel Geek: они должны рассказать о своем научном опыте и разработать подробный план путешествия. «Были у нас археологи, которые предлагали людям десять дней подряд просто копать. Это, конечно, не дело», — говорит Акшинцев. Из 48 гидов, которые подали заявки в RTG в 2017 году, он взял только пятерых.
Экономика науки
По расчетам основателя RTG, около 70% выручки уходит на покупку еды и оборудования на группу, закупку GPS-трекеров и оплату билетов для ученых. Из оставшихся 30% формируется «научный общак», который делится между гидами. Тратить эти деньги можно только на исследования. «У меня с этим строго», — говорит Артем.
По расчетам РБК, за летний сезон 2016 года RTG выручил более 3 млн руб., 1 млн составила прибыль. Сезон 2017 года должен принести уже около 5 млн руб. выручки: на ближайшие лето и осень запланированы 12 походов — на Камчатку, в Абхазию, Марокко, Исландию, Ирландию, Танзанию. По словам Акшинцева, практически все места раскуплены. Сейчас десятидневные походы на Камчатку стоят 50–60 тыс. руб. без авиабилетов. Самая дорогая экспедиция, в Танзанию, обойдется туристам в 100 тыс. руб. Цены в разы ниже, чем на «комфортные» туры с использованием вертолетов, и сопоставимы с тем, что предлагают местные турфирмы. Например, на сайте клуба путешественников «Странник» можно купить тур «Вся Камчатка за 12 дней (лайт)» за 84,9 тыс. руб., агрегатор туров Pro Adventure предлагает двухнедельный поход с рюкзаками по камчатским вулканам за 49 тыс. руб.
Акшинцев планирует привлекать новых гидов и расширять географию походов. Вместе с командой морских биологов он собирается запустить экспедиции на исследовательской яхте к берегам Арктики. Такая поездка будет стоить туристам 100–150 тыс. руб. В то же время увеличивать размер групп или развивать бизнес по франшизе он не собирается. «RTG — это в каком-то смысле клуб для своих. Если сделать продукт массовым, неизбежно пострадает качество и пропадет вся романтика, — уверен он. — На данном этапе мне хватает денег на исследования, а больше ничего не нужно».
Мечта ученого-предпринимателя — создать на основе экстракта из цианобактерий препарат-адаптоген, который поможет человеку адаптироваться к непривычным для себя условиям, в первую очередь к недостатку кислорода. По его словам, в 1980-х годах под руководством Баренбойма уже было доказано, что мыши, получавшие этот экстракт, оказывались намного устойчивее к кислородному голоданию. Но чтобы подтвердить эти результаты, нужно снова провести исследования в независимой лаборатории. Это будет стоить 2–3 млн руб.
Права на препарат Акшинцев надеется продать фармакологической компании, чтобы та наладила производство биологически активных добавок на основе экстракта. Пока же ученый продолжает разрабатывать новые маршруты, параллельно готовясь к защите диссертации. «RTG позволяет мне заниматься наукой и видеть мир. Это дороже любых денег», — уверяет Артем.
Взгляд со стороны
«Туризм для продвинутых вряд ли станет массовым явлением»
«Ниша научно-популярного туризма занимает маленький процент на российском рынке туризма. Подобные проекты рассчитаны на узкий сегмент продвинутых туристов и окупаются за счет достаточно высокой цены тура при условии небольшого числа участников.
Несмотря на то что сегмент нестандартных туров в последние 5–6 лет набирает популярность, научно-популярные экспедиции вряд ли смогут стать массовым явлением: общий уровень доходов населения падает, люди переключаются на более бюджетные варианты отдыха».
«Чтобы проект работал, нужна хорошая реклама»
«В России научно-популярный туризм существует в разных формах — это и круизы к Северному полюсу, и спелеологические экспедиции, сплавы и походы по горной местности. Развивать такой вид туризма довольно просто: можно взять за основу туристический продукт, но гида заменить на ученого, кандидата наук. Такой турпродукт ориентируется на взрослых, ищущих, интеллигентных людей и стоит дороже обыкновенной экскурсии. Чтобы люди его покупали, нужно довести до них качественные характеристики продукта. Это требует больших затрат на рекламу. На начальном этапе раскрутка будет съедать весь доход, но если кампания сработает эффективно, то можно рассчитывать на 50% прибыли на вложенный капитал».
«Наука становится модной»
«Чтобы монетизировать проект, нужно привлекать массовую аудиторию, осуществлять более регулярные, а не чартерные поездки. Пока что продукт рассчитан на ученых, их друзей или людей, так или иначе интересующихся наукой. Но потенциал большой. Интерес к научно-популярной и гик-культуре растет в России с каждым годом, это видно по росту числа научных лекториев, фестивалей и хакатонов. Быть умным становится модно, и это очень хороший тренд».
В разных районах Москвы и области
Квартиры в столице
с выгодой до ₽4,5 млн
Выгодные предложения
для семей с детьми
Видовые квартиры
в высотных башнях
Варианты с мебелью
и встроенной техникой
