Логическая ошибка: к чему приведет запрет на аборты и бэби-боксы
Недавно патриарх Кирилл поставил свою подпись под обращением движений «За жизнь» и «Православные добровольцы», призывающим к запрету абортов, противозачаточных средств, а также к «запрету вспомогательных репродуктивных технологий, неотъемлемой составляющей которых является унижение человеческого достоинства и убийство детей, находящихся на начальных этапах эмбрионального развития». Председатель синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда уточнил, что сегодняшнее требование Русской православной церкви заключается не в полном запрете, а в выведении абортов из системы обязательного медицинского страхования (ОМС).
28 сентября появились сообщения, что правительство дало положительный отзыв на законопроект сенатора Елены Мизулиной о запрещении бэби-боксов. Официально обе инициативы объясняются защитой детей, к которым приравниваются эмбрионы с момента оплодотворения. А бэби-боксы, как считает Мизулина, «повышают опасность торговли детьми».
Аборты в России
Поднявшийся информационный шум вокруг абортов совершенно не соответствует степени остроты проблемы прерываний беременности в стране. Государственная политика конца 1980-х — начала 1990-х, нацеленная на продвижение современного планирования семьи, то есть на предотвращение нежелательных зачатий при помощи методов контрацепции, дала толчок тенденции неуклонного снижения всех показателей абортов, и эта тенденция ни разу не прервалась.
По данным Росстата, за постсоветские годы уровень абортов в стране снизился в пять раз. С 1988 по 2014 год абсолютное число прерванных беременностей уменьшилось с 4,6 млн до 0,9 млн, а специальный коэффициент абортов на 1000 женщин в возрасте 15–49 лет — со 127 до 26. В 2007 году произошло знаменательное событие — годовое число рождений в России превысило годовое число прерванных беременностей, чего не наблюдалось в течение нескольких десятилетий до этого. В 1967 году на 100 живорождений приходилось 293 аборта (максимум), в 1990 году — 206, в 2007 году — 92, а в 2014 году — 48 абортов. Иными словами, в 1960-е на одни роды приходилось около трех абортов, а в последние годы родов вдвое больше, чем абортов.
К слову, исследования показали, что официальной статистике абортов вполне можно доверять, и «5 млн» абортов, которые любит упомянуть Мизулина, — это миф. Правда, сравнение с развитыми странами пока не в пользу России, но разрыв сокращается. А по уровню абортов в подростковой возрастной группе наша страна уже переместилась в середину рейтинга развитых стран, обойдя Великобританию, Швецию и Францию.
Церковь считает аборт убийством, и позиция патриарха понятна, она могла бы быть и более жесткой. Организации и отдельные политики, разделяющие религиозную идеологию, не раз выдвигали законодательные инициативы по ограничению доступности абортов в стране. Но Россия остается светским государством и не может руководствоваться архаичными доктринами. Возможно, на недавние выступления противников права на аборт вдохновило назначение новым детским омбудсменом человека из «своих рядов».
Ни администрация президента, ни Министерство здравоохранения не поддержали инициативу выведения абортов из системы ОМС.
Возможные последствия
Классическим примером последствий законодательных запретов абортов стал опыт СССР с 1936 по 1955 год и Румынии с 1966 по 1989 год, выразившийся в катастрофическом росте материнской смертности и даже детоубийств. В условиях запрета быстро возникает система нелегальных услуг, получает распространение практика самоаборта, зачастую приводящая к трагическим результатам. Опыт многих стран свидетельствует, что распространенность абортов не зависит от законодательства, гораздо большее значение имеет доступность методов контрацепции.
Россиянки, настроенные сделать аборт, его все равно делают, несмотря на уговоры врачей, собственный тяжелый выбор и обвинения в безнравственности. Кто выиграет от того, что женщину вынудят родить нежеланного ребенка?
Российское общественное мнение в целом не одобряет аборт, никто не говорит, что аборт — это хорошо, но при этом большинство населения не поддерживает радикальные меры и предпочитает оставить решение этого вопроса на усмотрение семьи.
Бэби-боксы и репродуктивные технологии
Официальный отказ от новорожденного в России не запрещен. Однако, если женщина готова пойти по этому пути, она в любом случае не стала бы использовать бэби-бокс. Он предназначен для ситуаций, в которых иначе, очень вероятно, произойдет детоубийство, поскольку женщина слишком боится огласки. Так что лучше защищает жизнь новорожденных: бэби-бокс или его запрет? Ответ, на наш взгляд, очевиден.
С призывом запретить вспомогательные репродуктивные технологии, которые также содержатся в подписанном патриархом обращении, все еще более странно. Сложно понять, что имеется в виду под «унижением человеческого достоинства детей». Необходимость после оплодотворения провести несколько дней в холодной лабораторной посуде? Или, более того, вероятность замораживания на некоторый срок? А что означает в данном случае «убийство»? То, что не все эмбрионы, попавшие в матку, в результате прикрепляются к ее стенке и развиваются в детей? Так это определяет природа, а не человек. Наука пока не знает, как устроен механизм такого прикрепления. Во всяком случае всем эмбрионам, попавшим в матку, дается шанс на жизнь. Такой же, как и естественно зачатым, кстати...
Или под «убийством» имеется в виду то, что в случае, когда, наоборот, к матке прикрепилось слишком много эмбрионов, может произойти редукция, или частичный аборт одного или нескольких зародышей? Но в данном случае это можно считать абортом по медицинским показаниям, так как это служит спасению жизни остальных «детей». Даже тройни (в том числе естественно зачатые) нередко погибают все, так как рождаются на слишком раннем сроке, тем более дети из беременности четырьмя и более плодами.
В общем, похоже, сторонники обращения, во-первых, плохо разобрались в репродуктивных технологиях. Не говоря уже о том, что далеко не очевидно, что эмбрион является человеком. Может ли он существовать вне тела матери? Нет? Тогда почему его жизнь важнее ее жизни?
