Водный шантаж: как террористы используют нехватку природных ресурсов
Ресурсы ИГ
Организация «Исламское государство» с момента своего создания значительно выделялась на фоне «Аль-Каиды» (также запрещена в РФ), чьим филиалом когда-то была в Ираке, за счет принципиально иного отношения к формированию своей экономической и финансовой базы. Как настоящее государство, террористическая организация стала использовать все доступные ресурсы, прежде всего природные, и стремилась взять под контроль новые.
В большинстве исследований, посвященных ИГ, особое место уделяется значению нефти для экономики этой организации. При этом многие забывают, что ИГ продолжает получать немалые доходы от продажи и других природных ископаемых — газа, фосфатов, породы для производства цемента, добыча которых продолжается на захваченных территориях. ИГ занимается и продажей продовольственных товаров.
По данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО), провинции Ниневия и Салах ад-Дин, контролируемые ИГ, являются самыми плодородными в Ираке. На них приходится 30% от общенационального производства пшеницы, что составляет приблизительно 1 млн т, а также 40% национального производства ячменя. Подобное производство возможно в этом районе только при доступе к полноценной системе орошения, то есть непосредственно связано с одним из ключевых ресурсов — водой.
Безводный мир
Проблема нехватки воды всегда была одним из главных катализаторов конфликтов в странах Ближнего Востока. На эту часть света приходится лишь 0,9% мировых запасов воды, притом что на территории проживает 5% мирового населения. Общий возобновляемый запас воды в регионе составляет около 2,4 млрд куб. м в год, в то время как потребление воды — 3 млрд куб. м. Число стран Ближнего Востока и Северной Африки, нуждающихся в воде, постоянно растет, а существующий дефицит воды либо компенсируется извлечением воды (без пополнения) из грунтовых и подземных источников, либо за счет экспорта. В регионе, где более 50 млн человек не имеют возможность потреблять хорошо очищенную воду, а 96 млн вообще не имеют доступа к очищенной воде, подобная ситуация не может не порождать конфликты вокруг такого важнейшего ресурса.
В свое время покойный король Иордании Хусейн бен Талал, до сих пор признаваемый в качестве одного из авторитетнейших политических лидеров Ближнего Востока, утверждал, что «единственный вопрос, который может ввергнуть Иорданию в войну, — это вода». В 2012 году в США был опубликован доклад, в котором аналитики различных ведомств заявляли, что в ближайшее десятилетие в мире возникнет «водная нестабильность», которая может использоваться для оказания давления на различные государства. Большинство израильских аналитиков, исследующих эту актуальную для Израиля проблему, выделяют пять причин острой нехватки воды в регионе: естественные природные явления, бедность, быстрый рост народонаселения, нерациональное использование воды и нерациональную политику в отношении водных ресурсов. Все это в условиях политической и военной нестабильности — дополнительные факторы для разворачивания крупномасштабных военных действий.
«Виртуальная вода»
В целом пока острота водной проблемы в регионе немного снижена за счет «виртуальной воды», т.е. того объема, который заключен в продовольствии или других продуктах, необходимых для его производства. К примеру, для производства одного килограмма пшеницы необходимо приблизительно 1000 л воды, таким образом, виртуальная вода килограмма пшеницы составляет 1000 л. При торговле продовольственными культурами или любыми другими товарами происходит виртуальный переток воды из производящих или экспортирующих регионов в страны, которые потребляют и импортируют эти товары. Богатые страны региона, такие как Катар или ОАЭ, импортирующие до 100% основных продуктов питания, осуществляют свои миллиардные закупки преимущественно за счет своих доходов от продажи нефти.
Но не все страны этого региона готовы оплачивать закупки продовольствия, поскольку не обладают достаточными финансовыми или природными ресурсами, средства от продажи которых можно было бы направить на субсидирование закупок продовольствия или различные компенсации населению. К этим странам можно отнести Египет, Иорданию, Йемен, Тунис, Палестину и ряд других. Йемен, например, импортирует приблизительно 80% злаковых при значительных проблемах в экономике. За последние четыре года цены на пшеницу и хлеб в этой стране утроились, что привело к увеличению бедности на 6% за тот же период. Не стоит забывать, что «арабская весна» началась именно с хлебных бунтов в Египте, а нерешенная проблема бедности — один из главных аргументов, которую вербовщики ИГ используют для привлечения новых сторонников.
Козырь в рукаве ИГ
Если посмотреть на карту боевых действий, станет понятно, что до сих пор ИГ контролирует все крупные источники пресной воды, что делает власть организации на занимаемых территориях едва ли не безграничной. По мере своего продвижения по территории Ирака и Сирии ИГ задействовало водные ресурсы не только для собственного снабжения, но и для оказания особого давления на завоеванные территории или те, что планировалось завоевать.
Например, после того, как сторонники ИГИЛ заняли Рамади, стратегический город, расположенный в провинции Анбар на реке Евфрат, они захватили плотину и постарались ограничить водный поток. В итоге он снизился на 50%. Возможность контролировать распределение воды стало важным этапом становления «Исламского государства», заставило местное население воспринимать его как основную силу, способную лишить их источника существования.
Хотя ИГ никогда не пыталась полностью разрушить гидросистему подконтрольных ей территорий, неоднократно заявлялось о готовности при необходимости идти до конца. Организация может ухудшить ситуацию со снабжением водой в подконтрольных территориях за счет строительства плотин и создания препятствий для продвижения водных потоков, разрушения существующих дамб и заводнения территорий вниз по течению, возведения новых сооружений с отводом русла рек и отравления воды. Такие шаги могут привести к масштабной продовольственной катастрофе. Поэтому «выбивание» сторонников ИГ из районов с доступом к воде является сейчас не менее важным, чем спасение Пальмиры, поскольку может обеспечить скорое уничтожение этой организации, по крайней мере на территории Ирака и Сирии.
