Спор об умеренности: как потери России в Сирии повлияют на ход конфликта
Глава думского комитета по обороне Владимир Шаманов не исключил, что ответственность за гибель четырех российских военнослужащих, о которой стало известно 27 мая, лежит на «умеренной оппозиции», поддерживаемой международной коалицией во главе с США.
Новое столкновение произошло недалеко от места нашумевшего февральского боя, в котором при атаке на позиции американского спецназа и проамериканских «Сирийских демократических сил» погибли, по данным СМИ, несколько десятков российских добровольцев. Российские военнослужащие погибли в провинции Дейр-эз-Зор — это юго-восток Сирии. Но напавшие на них боевики, по мнению Шаманова, могли прийти из расположенного еще южнее района Эт-Танф, где находится зона деэскалации, контролируемая силами США и их союзников из рядов сирийской оппозиции.
Эти разговоры не стали неожиданностью. Российское Минобороны давно сообщает о боевиках «Исламского государства» (запрещено в России), которые якобы просачиваются в тыл проасадовских сил из района Эт-Танф. Доказывающих этот факт съемок со спутников или беспилотников нет, однако такое возможно — в этом пустынном районе Сирия граничит с Иорданией и Ираком, и мобильные группы «халифата» вполне могут беспрепятственно маневрировать.
Сейчас судьба зоны Эт-Танф обсуждается на интенсивных переговорах между США, Россией, Иорданией и Израилем. Если именно из Эт-Танфа пришли боевики, напавшие на российских военных, это может стать для России дополнительным аргументом в пользу ликвидации зоны и передачи ее под контроль Дамаска.
Привязка к местности
Костяк немногочисленной оппозиции Эт-Танфа в ее нынешнем составе — это мужчины из лагеря беженцев Рукбан, лишенные возможности заработка, и уроженцы пограничного с Ираком города Аль-Букамаль. Последние и без американской поддержки не отличаются любовью к сирийскому режиму и в 2017 году объявляли о создании структуры «Лива Тахрир Дейр-эз-Зор», цель которой — борьба и с ИГ, и с режимом Асада, а также объединение с другими фракциями оппозиции для создания новой сирийской армии.
Примечательно, что российские военные погибли в районе, официально зачищенном от ИГ, но очень важном для Ирана и проиранских формирований. Эти группировки постепенно укореняются среди местного населения, открывая центры сторонников иранской революции и бесплатные больницы, вербуя суннитов в сирийский аналог «Хезболлы» — «Локальные силы обороны». Понятно, что активность иранских шиитов создает весьма благодатную почву для пропаганды радикальных суннитов из ИГ.
Попытки распространения шиизма в суннитских восточных районах Сирии фиксировались еще до начала гражданской войны в 2011 году. Контроль за данной территорией иранцам нужен для создания сухопутного маршрута из Ирана через территорию Ирака в Сирию и Ливан. Такой «коридор» расширяет возможности Тегерана по переброске сил в зону конфликта, что в первый раз было показано в конце 2017 года, когда колонна грузовиков прибыла из Ирана в Дейр-эз-Зор.
Предмет переговоров
Американцы явно не собираются отказываться от своей тактики в отношении сирийского режима, которая выражается в сочетании военного давления и экономических санкций. Тем более что усилия России и Ирана по укреплению власти Башара Асада сделали неактуальным политический процесс, основанный на резолюции 2254 Совбеза ООН и условиях Женевского коммюнике от 30 июня 2012 года по Сирии, где предусмотрены трансформация сирийского режима и формирование переходного органа власти. Сейчас весь механизм политического урегулирования сводится к ограниченным политическим реформам, проводимым самим сирийским режимом или под его эгидой.
Однако некий компромисс между Россией и США возможен — при условии хотя бы частичного вывода проиранских сил из Сирии. Процесс уже начался, некоторые группировки выводятся в Ирак, а на их позиции выдвигаются части сирийской правительственной армии.
Гипотетически американцы могут в обмен на это согласиться на полное или частичное расформирование зоны Эт-Танф: в России это будет воспринято как «очередная победа», которая даст возможность разблокировать трассу Багдад — Дамаск, в США — как сделка, необходимая для сохранения диалога с Россией. Причем с практической точки зрения американцы мало что потеряют — присутствие оппозиции последние полтора года в районе Эт-Танфа было скорее символическим, а контроль этой территории США могут осуществлять с иорданской базы H-4, развернутой недалеко от границы с Сирией.
Шансы «халифата»
Ну а пока продолжается выяснение отношений всех вовлеченных в сирийский конфликт сторон, террористы получают шанс. После территориальных потерь ИГ опирается на территории двух провинций — Аль-Хейр и Аль-Фурат. Речь идет о пустынных районах на границе Сирии и Ирака с разветвленной сетью подземных тоннелей и зарослями тростника на берегах Евфрата, которые активно использовались еще предшествующими ИГ радикальными группировками.
Стратегия террористов понятна и зафиксирована в их документации: подпитка долгой повстанческой войны атаками на конвои и аванпосты с четкой целью — лишить противника желания выигрывать эту войну. Это относится даже не столько к внешним игрокам, болезненно воспринимающим потери среди кадрового состава, сколько к внутренним; спецслужбы Дамаска ослаблены, а вооруженным силам для стабилизации фронта и операций приходится опираться на многочисленные местные и иностранные ополчения. Поэтому расчет на возможность реинкарнации «халифата», чье руководство предусмотрительно создавало дублирующие органы локального командования, вполне может быть оправдан — неизменная коррупция и конкуренция среди делящих победу игроков способствуют новому вакууму власти.
