Идентификация агента: как новый запрет повлияет на российское общество
Поправки в законодательство, согласно которым иностранными агентами могут признаваться не только организации, но и граждане, скоро будут окончательно приняты. Как их воспримут в обществе? Авторы законопроекта обещают, что новое регулирование коснется лишь небольшого числа блогеров и журналистов, получающих финансирование из-за рубежа или от российских СМИ, ранее уже признанных иноагентами, а у «нормальных людей» нет повода для беспокойства. Однако в совокупности с уже существующими ограничениями новый закон может стать для россиян очередным подтверждением ужесточающегося репрессивного тренда.
Неизвестные агенты
Для начала вспомним о том, как общественное мнение реагировало на первый закон об иностранных агентах, принятый в 2012 году. Тогда он касался только некоммерческих организаций, и поэтому большинство населения его не заметило. Даже в 2017 году, когда уже сложилась определенная практика применения закона, опросы показывали, что лишь 2% наших сограждан хорошо себе представляли, как работает этот механизм. Три четверти населения ничего не слышали о законе.
Однако само словосочетание «иностранный агент» большинством респондентов, и прежде всего представителями старшего поколения, понималось как «шпион иностранных разведок», «цээрушник», «засланный казачок», «вербовщик», «лазутчик». Лишь для 3% населения «иностранный агент» вызывал в памяти в целом привлекательные образы из кинофильмов о Джеймсе Бонде или Штирлице. Поэтому борьбу с никому не известными иностранными агентами готовы были в той или иной степени поддержать более половины россиян.
При этом особых эмоций разработка темы зловредной «пятой колонны» у людей тогда не вызывала. В серьезность угрозы иностранного вмешательства не верили ни российские эксперты, ни даже сами элиты: о первом говорят экспертные опросы ЦИРКОНа, о втором — опросы российской элиты американского Гамильтон колледжа и Высшей школы экономики. Все это, конечно, не помешало принять закон и применять его при полном равнодушии большинства населения. Среднестатистическому гражданину сложно себе вообразить самого себя на месте полумифического «иностранного агента» — эта история про кого-то другого, рядового человека она не касается.
Расширение запретов
Об ограничительных законах последних лет знает уже гораздо большее число граждан. О криминализации неуважительного отношения к власти и распространения недостоверных новостей осведомлены более половины россиян, в том числе около пятой части населения «много об этом слышала». В 2018 году такая же доля населения узнала о блокировке мессенджера Telegram и обязанности интернет-сервисов предоставлять доступ к личной переписке граждан по запросу из правоохранительных органов. Инициативы прошлого года россияне скорее поддерживали, при этом тон снова задавали люди старших поколений, плохо знакомые с интернетом, социальными сетями и мессенджерами. А вот наказания за критику властей одобрило не более трети опрошенных.
Недовольство новыми ограничительными инициативами сегодня концентрируется среди самых молодых. Об этом говорят как количественные опросы, так и качественные социологические исследования. За последние пару лет мне и моим коллегам неоднократно приходилось слышать слова недовольства молодых участников фокус-групп. Респонденты сетовали, что цензура начинает постепенно проявляться не только на телеканалах, но и в интернете. Не раз приходилось слышать мнение, что сейчас надо быть осторожным, потому что за репосты и шутки над властью могут и посадить.
Иными словами, по мере накопления запретительных законов к рядовым гражданам постепенно приходит понимание, что эти меры могут коснуться каждого. Особенно остро чувствуют это молодые и технологически продвинутые граждане.
Новый сигнал
Закон, по которому в иностранные агенты могут записать обычных граждан, первоначально вряд ли вызовет большое общественное недовольство. Масштабных протестов и выступлений против нового закона тоже ждать не стоит: митинги против различных блокировок и ограничений на распространение информации до сих пор собирали не более нескольких тысяч человек по всей стране. В конце концов, постоянная аудитория СМИ, которые уже сегодня признаны иноагентами и цитирование которых после принятия нового закона будет связанно с определенным риском, сегодня составляет совсем небольшую долю населения.
Однако в совокупности с предыдущими ограничительными мерами новый закон повысит обеспокоенность молодой аудитории. Он добавит ей уверенности в том, что власть разговаривает с обществом на языке угроз. Опросы уже зафиксировали рост эмигрантских настроений среди молодежи, при этом обеспокоенность политической ситуацией называют мотивом возможного отъезда из страны до трети респондентов, задумывающихся об эмиграции.
