Язык для школы: в чем проблема поправок в закон об образовании
Проект поправки в закон об образовании, отменяющий право национальных субъектов Федерации вводить обязательное изучение своих государственных языков школьниками, вывел дискуссии о месте этих языков в школах на совершенно новый уровень. Законопроект, внесенный депутатами всех фракций Думы, появился в апреле. До недавнего времени тема бурлила в первую очередь в Татарстане. Там за обязательный татарский в школах много лет стоят республиканские чиновники, которые, будучи на деле прекрасно встроены в федеральную вертикаль, по небольшому числу политических вопросов позволяют себе фрондировать.
Споры о том, должны ли учащиеся Казани и Нижнекамска безальтернативно посещать уроки татарского языка, воспринимались в основном как один из сюжетов этой регионально-бюрократической фронды. Однако законопроект касается всех национальных регионов, и в большинстве из них в отличие от Татарстана власти активной позиции по языковому вопросу не занимают. Сейчас большинство республик правом устанавливать свой государственный язык в качестве обязательного для изучения не пользуются. Преподавание в школах там ведется, но нормы об изучении языка «титульного» народа всеми учащимися независимо от национальности, что имело место в Татарстане и, похоже, послужило стимулом появления законопроекта, нет.
Зато многие общественники воспротивились отмене обязательности национальных языков в школах очень серьезно. Борьба за родной язык в школе объединила очень разных активистов из национальных республик. Среди них, например, никогда не конфликтовавшие с региональной властью «лоялисты» Поволжья, а есть правозащитники, годами, фактически в одиночку, оппонирующие недобросовестным представителям силовиков на Северном Кавказе. Есть те, чья деятельность раньше не выходила за пределы фестивалей этнической культуры, и те, кто вовлечен в самые конфликтные сюжеты местной политики, включая северокавказские земельные споры. Есть люди подчеркнуто религиозные, а есть так же подчеркнуто светские и даже говорящие об этнической культуре как о противовесе исламскому радикализму среди молодежи. Довольно сложно найти какую-то другую тему, по которой все эти люди обрели бы между собой столь полное согласие.
Ловушка «нулевой суммы»
Внимание к положению национальных языков можно только приветствовать. А вот то, что проблема оказалась сведена к их статусу в школе, весьма прискорбно.
Дело в том, что здесь крайне трудно найти такое решение, которое все стороны могли бы рассматривать как свой успех. Действительно, обязательность либо сохраняется, либо отменяется, какого-то разумного третьего в этом вопросе не дано. Этим создается классическая ситуация игры с «нулевой суммой», где всегда есть «победитель» и «проигравший».
А эта игра может очень долго не закончиться. Она может породить дурную бесконечность перетягиваний каната общественниками «державными» и «этническими». Такая перспектива вероятна именно потому, что вопрос о будущем национальных языков в публичной дискуссии фактически подменен гораздо более частным вопросом об их обязательности в школе.
Покушение на миражи
Между тем рискну утверждать, что школьный статус языка в современной России лишь в небольшой степени определяет его будущее, хотя именно иллюзии обратного подогревают борьбу вокруг законопроекта. Приведу лишь несколько из многих возможных аргументов в пользу такой точки зрения.
Первое. Сегодня есть достаточно примеров того, как «малые» языки, преподаваемые в школах, стремительно теряются молодым поколением, а есть и обратные примеры, когда дети продолжают говорить на языке своего этноса и именно он становится для них родным, хотя не изучается в школе. Так, в разных регионах России (например, в Астраханской области) есть большие, по несколько тысяч жителей, сообщества выходцев из Дагестана. Переселенцы, происходящие, как правило, из одного района или даже одного села, живут компактно, активно взаимодействуют в бизнесе — и, как показывают текущие исследования, сохраняют родной язык в молодых поколениях, хотя не изучают его в школе (а в некоторых таких переселенческих сообществах язык и вовсе бесписьменный). С другой стороны, среди языков Северного Кавказа, которые включены в школьную программу, на которых выходят газеты и книги, есть такие, доля говорящих на которых от поколения к поколению все равно неуклонно снижается.
Вопрос о том, что определяет реальные перспективы выживания «малых» языков в современном мире, на самом деле совсем не прост. Например, на языки непредсказуемо влияет появление новых технологий. Когда некоторые северокавказские языки стали использоваться в крупных национальных группах в соцсетях, молодежь, входящая в эти группы, быстро научилась на них писать, при том что старшее поколение родной язык использовало в основном только в устной речи. Зато на других языках в интернете можно найти только официозные сайты с двумя-тремя посетителями в день. На этом фоне ясно, что одна только административная поддержка сохранение национальных языков не обеспечит.
Второе. Еще одна причина того, что господдержка проблемы не решит, — это низкое качество преподавания национальных языков в большинстве регионов. Много лет наблюдая за вузовской средой Северного Кавказа, не могу отделаться от ощущения, что уровень студентов, специализирующихся по местным языкам, в целом невысок, считается, что так проще получить «корочку» о высшем образовании. На таком фоне особенного почтения заслуживают энтузиасты родных языков, даже в самые трудные постсоветские годы трудившиеся над их словарями и учебниками. Увы, в школьном преподавании этих языков погоду делают не они, а «среднестатистические» учителя.
Третье. Как на самом деле на судьбе национального языка может отразиться требование изучать его в школе — вопрос совсем не однозначный, и здесь могут обнаружиться неожиданные вещи. Например, не раз в разных республиках мне доводилось говорить с представителями «титульных» народов, которые были вовсе не в восторге от обязательных школьных часов родного языка. И это были не сторонники «ассимиляции» или «русификации». Некоторые из них поддерживали местные этнические общественные организации, но считали, что ребенку для его будущего важнее в школе больше заниматься английским. Вряд ли в таких семьях обязательное изучение родного языка послужит укреплению его популярности.
Альтернатива
Когда государства в разных сферах жизни становится больше и больше, те, кто никак не отождествляет себя с властью, тоже нередко начинают играть по «государственническим» правилам, по которым победа достижима только с опорой на административное принуждение. Эта закономерность в полной мере отразилась в нынешнем языковом споре, где обе стороны видят конечной целью «запрещение обязательности» или «разрешение обязательности». К реальным судьбам национальных языков этот спор имеет мало отношения, при этом вероятность угасания нынешней напряженности вокруг языковых часов в школе после принятия решения по законопроекту очень мала, каким бы ни было это решение.
Самое разумное в этой ситуации для государства — дать понять, что оно готово заниматься проблемами национальных языков в школах, независимо от того, какой юридический статус эти языки там в итоге получат. Существенно при этом, чтобы дело не свелось к «слепому» выделению бюджетов. Нужно понять реальные запросы на языковое образование в регионах со сложным этническим составом.
Что устраивает и что не устраивает разные группы родителей в языковом образовании их ребенка? Каковы, на их взгляд, идеальные пропорции между уроками русского, родного и иностранного языка? Что людям представляется существенным для будущего своего народа — только ли сохранение этнокультурных скреп или также конкурентоспособность молодежи в большом мире? Все это необходимо замерять и с помощью соцопросов, и через прямые дискуссии.
Очень вероятно, что картина окажется разной не только по разным регионам, но и по разным районам, городам, даже школам. В допустимых законом рамках право выбора необходимо закрепить на максимально низовом уровне.
Никто — ни региональные власти, ни общественники того или иного толка — не должен приватизировать право говорить от имени того или иного народа. Равно как не следует и прятать голову в песок и делать вид, что проблемы национальной политики внутри страны ушли в прошлое.
