Без стратегии: почему визит госсекретаря США Тиллерсона не успокоил Пекин
Первое азиатское турне госсекретаря США Рекса Тиллерсона, посетившего Японию, Южную Корею и Китай 15–19 марта, должно было ответить на один из ключевых вопросов: как команда Дональда Трампа собирается выстраивать отношения США с Китаем, самые важные двусторонние отношения в XXI веке? До сих пор Вашингтон посылал на этот счет крайне противоречивые и невразумительные сигналы.
Во всем виноват Китай
В ходе предвыборной кампании Трамп говорил о Китае так много, что это превратилось в мем, — и в основном это были малоприятные вещи. Вскоре после победы на выборах Трамп принял поздравительный звонок от лидера Тайваня, нарушив многолетнюю дипломатическую практику США, которые поддерживают отношения с островом и даже продают ему оружие, но признают Тайвань частью КНР и ограничивают официальные контакты. В своем Twitter президент то обвинял Китай в занижении курса юаня и недобросовестной торговой политике, то пенял на строительство искусственных островов в Южно-Китайском море и недостаточную поддержку в решении ядерной проблемы КНДР. Новый шеф Пентагона Джеймс Мэттис, посещая в феврале Сеул и Токио, говорил о нерушимости американских альянсов в регионе, а в предложенном Белым домом бюджете ассигнования на укрепление военного присутствия в Азии заметно увеличены. Назначение главой национального совета по торговле Питера Наварро, сделавшего себе имя на экономических страшилках под названиями «Смерть от Китая» или «Грядущие войны с Китаем», тоже можно было расценить как сигнал того, что Вашингтон будет проводить крайне жесткую политику.
Однако торговая война между США и КНР так и не началась. Более того, одним из первых указов Трамп вывел США из переговоров о создании Транстихоокеанского партнерства — торгового блока, который бы создал немало долгосрочных проблем для КНР и который в Пекине воспринимали как экономический аналог американских военных союзов в Азии. Наконец, в телефонном разговоре с Си Цзиньпином 9 февраля Трамп признал политику «одного Китая» и больше с идеей поддержки Тайваня не заигрывал. Кстати, именно госсекретарь Тиллерсон убедил президента отказаться от разыгрывания тайваньской карты на переговорах с Китаем. Отчасти поэтому от его визита в Азию ждали если не громких результатов, то хотя бы четкого месседжа. В итоге же поездка не прояснила будущую китайскую стратегию Белого дома, зато стала прекрасной иллюстрацией управленческой культуры, в которой эта стратегия будет вырабатываться, если будет вырабатываться вообще.
Без лишних слов
Отправляясь в Азию, Тиллерсон отказался от нескольких важных традиций американских госсекретарей и других высокопоставленных чиновников. Во-первых, он не стал детально формулировать видение отношений с Китаем или партнерами в Азии в виде речи или статьи — вроде тех, которые писала советник Барака Обамы по вопросам национальной безопасности Сьюзан Райс. Свое видение Тиллерсон не стал озвучивать и во вводных словах перед началом переговоров с Си Цзиньпином и с главой китайского МИДа Ван И. Чтобы поскорее покончить с протокольной частью и перейти к закрытым переговорам, госсекретарь просто позаимствовал китайские формулировки для описания отношений США и КНР как построенных на «отсутствии конфронтации, отсутствии конфликта, взаимном уважении и поиске взаимовыгодных решений». Общаясь с китайскими чиновниками, Рекс Тиллерсон ни разу под камеры не произнес слов, которые могли бы вызвать неудовольствие хозяев, вроде «права человека», «ограничения для инвесторов» или «нарушение санкций против КНДР». Наконец, Тиллерсон не взял с собой в турне госдеповский пул журналистов: он ограничился репортером малоизвестного за пределами США консервативного ресурса Independent Journal Review (IJR).
В итоге поездку Тиллерсона ведущие американские СМИ и многие эксперты-китаисты (особенно если они еще и сторонники демократов) назвали «дипломатической победой Китая», интеллектуальной капитуляцией и первым шагом к капитуляции стратегической. Но вряд ли бывший шеф Exxon Mobil будет переживать из-за подобных оценок: в конце концов, пространные заявления по Китаю Хиллари Клинтон или Джона Керри не помогли решить проблемы в Южно-Китайском море, открыть экономику КНР для справедливой конкуренции или улучшить ситуацию с правами человека. Похоже, госсекретарь сознательно говорил китайцам на публике ровно то, что они хотели услышать, учитывая обостренную чувствительность режима к критике со стороны США, а уже за закрытыми дверями вел переговоры более жестко и конкретно — в привычном для себя стиле.
В условиях отсутствия развернутых заявлений Тиллерсона его «самолетное» интервью IJR можно считать самым интересным итогом поездки. В нем госсекретарь, отвечая на претензии в непубличности, рассказывает, что ему лично публичность не нужна, а о переговорных позициях или о сути разговоров со своими контрагентами он рассказывать широкой общественности не собирается: «Есть ряд серьезных стратегических вопросов, которые мы будем обсуждать с важными странами в мире, но не через послания в СМИ, а на личных встречах за закрытыми дверями». Именно поэтому госсекретарю было нечего рассказать и о подходе новой администрации к Китаю: по его словам, стратегический вектор будет задан только после личной встречи Дональда Трампа и Си Цзиньпина, которая должна пройти во Флориде уже в апреле.
Управленческий хаос
Это означает, что до неформального саммита в президентском поместье Мар-а-Лаго никакой четкой стратегии в отношении Китая у США не будет — решения президент будет принимать уже по итогам разговора с Си Цзиньпином. Учитывая противоречивость высказываний Трампа о Китае, отражающих, судя по всему, противоречивость и непоследовательность его взглядов, это довольно тревожные новости. В этих условиях крайне важно, как будет идти подготовка к этому серьезному разговору и кто будет готовить повестку. И здесь пока тоже мало хороших новостей. Так, помощник президента по Азии, китаист Мэтт Поттингер, бывший журналист Wall Street Journal и морской пехотинец, нанятый Майклом Флинном, ни разу не сопровождал президента во время его встреч с азиатскими лидерами и был исключен из процесса принятия решений. К тому же у него нет отношений с новым советником по национальной безопасности генералом Гербертом Макмастером.
Еще более удручающая картина в Госдепе: на его сайте на месте описания большей части старших должностей написано «вакансия», это относится и к позиции помощника госсекретаря по Восточной Азии. Исполняющая сейчас эти обязанности Сьюзан Тронтон сказала на днях, что политика Обамы в Азии уже неактуальна, а новых стратегических вводных от команды Трампа пока нет. Отношения президента с разведсообществом не наладились, новый посол в Пекин еще не прибыл, а крупный бизнес занят тем, что старается минимизировать влияние президентского советника Наварро, опасаясь, что его радикальные взгляды ухудшат и без того непростые торговые отношения между первой и второй экономиками мира. Учитывая количество управленческих проблем, вряд ли стоит ожидать, что Трамп сможет их решить не то что до апрельского саммита с Си Цзиньпином, но и до начала следующего года.
Для Китая все это — и хорошие, и плохие новости одновременно. Пока в США управленческий хаос и нет стратегии, Пекин может спокойно продолжать внутренние реформы, готовиться к очередному сроку Си Цзиньпина, а заодно давать понять соседям, что на нестабильные США рассчитывать не приходится, в то время как могучий и не потерявший способности системно мыслить Китай тут как тут. С другой стороны, бардак в управлении, помноженный на поверхностные знания и характер президента, может привести пока еще самую сильную державу мира к импульсивным и неподготовленным решениям вроде торговых санкций против Пекина или ударов по объектам в КНДР.
