Сдержать удар: как спасти систему контроля над ядерным оружием
РБК продолжает публикацию совместных материалов с проектом «Россия будущего: 2017–2035». Цель проекта, который реализуется Центром стратегических разработок (ЦСР) совместно с Министерством экономического развития, — очертить вызовы будущего и понять, готова ли Россия на них ответить.
Опубликованный в феврале очередной «Обзор ядерной политики» США (U.S. Nuclear Posture Review) вновь привлек внимание к проблеме ядерного оружия. В документе обосновывается следующий раунд гонки ядерных вооружений, выдвигаются планы создания систем пониженной мощности и высокой точности, снижающие порог использования этого оружия.
На этом фоне нельзя не вспомнить о плачевном состоянии договорно-правовых режимов в сфере ядерного оружия. Впервые за полвека после Договора 1963 года о частичном запрещении ядерных испытаний миру грозит потеря договорно-правового контроля над самым разрушительным оружием в истории человечества.
Договорные расхождения
Наиболее слабым звеном в системе контроля над ядерным оружием является Договор о ракетах средней и меньшей дальности (РСМД) между СССР и США от 1987 года. Стороны уже несколько лет обвиняют друг друга в нарушении договора, и он может быть вскоре денонсирован.
Кризис контроля над ядерным оружием проявляется и в том, что уже семь лет Россия и США не ведут переговоров о следующем договоре о стратегических наступательных вооружениях (СНВ) — это самая затянувшаяся пауза за 49 лет таких переговоров. Хотя обе стороны к февралю 2018 года честно сделали положенные по текущему Договору 2010 года сокращения, в 2021 году его срок истечет, и в контроле над стратегическими вооружениями возникнет вакуум. Времени для заключения нового договора с учетом разногласий сторон о противоракетных системах после выхода США из Договора по ПРО в 2002 году и о высокоточных неядерных вооружениях большой дальности остается все меньше. При этом администрация США не проявляет заметной заинтересованности в следующем договоре СНВ и весьма невнятно относится к продлению текущего до 2026 года.
США и Россия стоят на пороге новой масштабной гонки вооружений, причем в отличие от периода холодной войны эта гонка будет дополнена соперничеством по наступательным и оборонительным стратегическим вооружениям в неядерном оснащении, а также развитием космического оружия и средств кибервойны. К тому же гонка вооружений станет многосторонней, вовлекая также Китай, страны НАТО, Индию и Пакистан, Северную и Южную Корею, Японию и другие государства. Геополитическое положение России делает ее особенно уязвимой в такой обстановке.
Подключить другие ядерные государства к процессу переговоров не удается. Индия и Пакистан ведут гонку ядерных вооружений между собой, а Израиль поддерживает такие средства против исламских соседей. Великобритания, Франция и КНР ссылаются на то, что около 90% ядерного арсенала все еще приходится на долю России и США, и требуют от них более полного сокращения как условия своего присоединения к разоружению.
Уже два десятилетия из-за негативной позиции США Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) не вступает в законную силу. В 2016 году было заморожено соглашение США и России о ликвидации избыточного запаса плутония. Переговоры о запрещении производства разделяющихся материалов (оружейного урана и плутония) в военных целях (ДЗПРМ), как и о предотвращении вывода оружия в космос, стоят в многолетнем тупике на Конференции по разоружению в Женеве. По инициативе Москвы за последние три года прекратилось сотрудничество с США по программам безопасной утилизации, физической сохранности и защите ядерных вооружений, материалов и объектов. Еще в 2015 году Россия прекратила участие в Договоре по обычным вооруженным силам в Европе (ДОВСЕ). Переговоры о тактическом ядерном оружии так и не начались.
Провалом закончилась конференция по рассмотрению Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) в 2015 году. Северная Корея, которая вышла из ДНЯО в 2003 году, продолжает испытания ядерного оружия и баллистических ракет. Настрой новой администрации США и конгресса против многостороннего соглашения об ограничении иранской ядерной программы от 2015 года может нанести окончательный удар по ДНЯО. Дальнейшее распространение ядерного оружия будет происходить главным образом рядом с российскими границами (Иран, Турция, Египет, Саудовская Аравия, Южная Корея, Япония). В конце концов, ядерное оружие неизбежно попадет в руки террористов, что станет катастрофой для цивилизации.
Истоки кризиса
Причины этого опасного положения многогранны. Традиционный контроль над ядерным оружием зиждился на биполярном миропорядке, примерном равновесии сил и достаточно простом разграничении и согласовании классов и типов оружия. Ныне миропорядок стал многополярным, равновесие асимметричным, а новые технологии размывают отличия между ядерными и обычными системами, наступательными и оборонительными средствами, вооружениями регионального и глобального класса.
Окончание холодной войны позволило совершить крупные успехи в сфере разоружения. Но после прорывов в 1987–1997 годах разоружение все дальше смещалось к периферии тематики международной безопасности. Дело довершил украинский кризис, в 2014 году произошло присоединение Крыма к России и началась война в Донбассе. В 2015-м Москва предприняла большую военную операцию в Сирии, противопоставив себя противникам режима Асада.
В ответ США и их союзники ввели против России экономические санкции и стали реанимировать стратегию ее изоляции и сдерживания. Развернулась ожесточенная пропагандистская борьба наряду с периодическими хакерскими диверсиями. Возрождается интенсивное военное противостояние России и США/НАТО в Восточной Европе, в Балтийском и Черном морях, в Арктике и в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Опасность вооруженного столкновения России и НАТО, в том числе с применением ядерного оружия, вновь реальна.
«Дорожная карта»
Изменить опасные тенденции могут лишь решительные шаги по деэскалации напряженности между Россией и Западом, включая сохранение режимов контроля над ядерным оружием. После смены власти в США в 2017 году и еще большего ухудшения российско-американских отношений этого могла бы добиться только Россия, если бы захотела. Ни на США, ни на КНР или НАТО/ЕС в этом рассчитывать не приходится.
При трезвом анализе ситуации Москва должна быть больше всех заинтересована в деэскалации. В свете предстоящего рывка США в гонке вооружений в интересах России понизить стратегические потолки, например включить в повестку переговоров об ограничении вооружений гиперзвуковое оружие. У России в этой области фора, но переговоры позволят не начинать гонку с непредсказуемыми результатами. Стоит вернуться и к вопросу о согласовании параметров и мер доверия применительно к системам ПРО. Разоружение имеет смысл только в комплексе, по всем направлениям. Другой резон в том, что Россия находится в более уязвимом геостратегическом положении, чем США и страны НАТО, не имеет союзных ядерных держав. Грядущее военное соперничество потребует колоссальных затрат, тогда как российская экономика явно не на подъеме.
Первоочередной задачей является спасение договора РСМД. Вместо бесплодного обмена обвинениями надо совместно выработать дополнительные меры проверки, чтобы устранить взаимные подозрения. Затем — заключение следующего договора СНВ на период после 2021 года и на этой основе — согласование мер в области систем ПРО и новых стратегических вооружений в неядерном оснащении. Далее — возобновление сотрудничества России с США и другими странами по физической защите ядерных объектов и сохранности ядерных материалов. Параллельно — укрепление ДНЯО и режима контроля над ракетными технологиями. Параллельно — согласование мер по недопущению гонки космических вооружений и предотвращению кибератак на стратегические информационно-управляющие системы. После этого — поэтапное и избирательное придание процессу ограничения и сокращения ядерного оружия многостороннего формата. Только такой долгий и трудный путь ведет в конечном итоге к безъядерному миру.
Уроки трех десятилетий
Один из главных парадоксов прошедших 30 лет состоит в том, что с конца 1980-х годов глобальные ядерные арсеналы были сокращены в шесть-семь раз (с почти 60 тыс. до примерно 10 тыс. единиц). Тем не менее ныне угроза ядерной войны больше, чем когда-либо за последние три десятилетия. Основная причина в том, что за это время международная политика мало изменилась, особенно в части применения силы. Наряду с быстрым военно-техническим развитием это повлекло кризис построенной системы разоружения и рост вероятности применения ядерного оружия.
Отсюда следует главный урок: безъядерный мир — это не теперешний мир минус ядерное оружие, а мир с совершенно иной системой безопасности. В ней должны быть строго ограничены обычные вооруженные силы и вооружения на новых физических принципах. В ней необходимо поставить на жесткую правовую основу любое применение силы. В ней нужно создать эффективные механизмы мирного разрешения международных и трансграничных конфликтов.
Может показаться, что такой мир — утопия. Однако не меньшей утопией является надежда, что человеческая цивилизация может бесконечно долго строить свою безопасность на принципах ядерного сдерживания. Ведь они означают не что иное, как способность и готовность государств в определенных обстоятельствах за несколько часов обмена ударами убить сотни миллионов граждан друг друга и разрушить все, что создавалось столетиями. Да и заслуживает ли такое общество титул «цивилизация», который по определению подразумевает противоположность варварству?
