Конкуренция не нужна: как Россия решила вернуться к однопартийности
Достоверно про эти выборы известно несколько вещей. Они вызвали мало интереса в обществе, что обернулось рекордно низкой явкой. По состоянию на 18:00 мск дня голосования ЦИК сообщал о 39% проголосовавших, но затем, по официальным данным, явка за два часа, оставшихся до закрытия участков, подросла почти до 48%. Оппозиция, претендовавшая на места в парламенте по спискам и по округам, была разгромлена. Особенно болезненный удар нанесен «Яблоку», которое не добрало до 3% и больше не сможет претендовать на получение госфинансирования. «Единая Россия» набрала 54% по федеральному списку, что примерно на 5 п.п. больше, чем в 2011 году, но на 10 п.п. меньше, чем в 2007-м.
При этом возвращение смешанной избирательной системы продемонстрировало, что никто не может состязаться с единороссами за избирателей в округах. 203 победы в округах у единороссов раздавили парламент. Партия власти получает 343 кресла из 450, более чем на 100 мест улучшив тем самым свой результат 2011 года. Обладая более чем двумя третями мест в парламенте, единороссы обеспечили себе конституционное большинство.
Масштаб злоупотреблений
Чего мы сейчас не знаем? В первую очередь открытым остается вопрос, в чем секрет столь сильной народной любви к «Единой России». «Народный избирком», заявленный политологом Дмитрием Орешкиным как платформа для альтернативного подсчета информации, поступающей с участков, не смог оперативно справиться со своей задачей: выборка, представленная проектом к утру понедельника, не позволяет делать однозначные выводы о масштабах фальсификаций. Наблюдатели в целом соглашаются, что их было меньше, чем в прежней, чуровской кампании. Но ситуация сильно отличается от региона к региону, и почти отовсюду есть сообщения о «каруселях» — подвозе избирателей на участки.
Выводы, которые уже можно сделать, состоят в следующем. Как всем теперь ясно, стратегия власти по переносу выборов на сентябрь и кампания по снижению интереса к ним оправдали себя. Единственная проблема теперь в том, чтобы объяснить, как создание однопартийного или в лучшем случае полуторапартийного парламента можно назвать победой демократии. Но телевидение справится с этой задачей.
Либералы: игра на поле власти
Оппозиционные партии «Яблоко» и ПАРНАС проиграли по сочетанию объективных и субъективных причин. Победой тут можно было назвать прохождение пятипроцентного барьера или как минимум взятие по 3%, чтобы обеспечить финансирование за счет налогоплательщиков в следующем электоральном цикле и облегченную процедуру участия на выборах разных уровней, плюс проведение нескольких депутатов по округам. Оппозиционеры, с одной стороны, играли на поле власти и по ее условиям, имея очень скудные возможности по ведению кампании из-за ограничений на присутствие в медиа и привлечения денег. С другой стороны, они не смогли создать единую оппозиционную партию (предвыборные блоки запрещены законом) и, главное, не предложили избирателю ясной альтернативы, модели действия и лозунга по аналогии с популярным в 2011 году призывом «голосовать за любую другую партию».
В провале ПАРНАС, не набравшей даже 1% голосов, виноваты мезальянс Касьянова с саратовским популистом Вячеславом Мальцевым и предшествующие этому скандалы. Мальцев оттолкнул либеральный электорат и никого не привел взамен, несмотря на громкие обещания. Из этой истории можно сделать вывод: просто кричать о том, что вы против Путина, для сколько-нибудь заметных результатов мало. Нужно уметь делать что-то еще, располагать технологическими, медийными и финансовыми ресурсами. Теперь, к слову, сторонники Мальцева делают вид, что все идет по их плану. В социальных сетях они пишут, что выполнили сразу две задачи — торпедировали ненавистных либералов и повысили федеральную узнаваемость своего лидера за счет теледебатов.
«Яблоко» выставило на выборы сильный федеральный список, но не сумело объяснить людям, почему за него надо проголосовать. Кампания этой партии была осторожной. Явлинский не решился, например, прямо использовать антивоенную риторику, понятную части российского общества после событий 2014–2015 годов. Даже несмотря на это его партия показала 9,5% на московских участках. К слову, довольно трудно судить, насколько увеличение явки в столице позволило бы «Яблоку» улучшить свой результат. Возможно, за Явлинского проголосовали все, кто твердо хотел это сделать. Лишившись бюджетных денег, «Яблоко» войдет теперь в затяжной кризис. Несмотря на то что партия входит в несколько региональных заксобраний, выжить в прежнем виде ей будет очень трудно.
Системные партии: раздел остатков
ЛДПР изначально шла к большой сенсации, набирая чуть ли не 20%, в итоге вернулась на традиционное для себя третье место с небольшим отставанием от КПРФ, но все же набрала больше, чем когда-либо за последние 15 лет. Успех ЛДПР можно связать с тем, что она смогла оседлать часть электората Игоря Гиркина (Стрелкова), а также с растерянностью избирателей, которые просто не знали, за кого еще можно проголосовать, если не выбирать «Единую Россию». Этот момент, пожалуй, самый характерный для нынешней кампании: даже те, кто хотел участвовать в выборах, с удивлением разглядывали на участках списки с незнакомыми фамилиями.
КПРФ формально сохранила статус «первой оппозиционной партии», но ее значение продолжает падать, поскольку коммунисты не могут предложить сколько-нибудь внятной социалистической альтернативы для нынешнего курса власти и при этом солидаризуются с «внешнеполитическим курсом президента», размывая свой электорат. КПРФ как самостоятельная политическая сила будет еще слабее, чем в Думе шестого созыва. То же самое в еще большей степени характерно для бывшего спойлера коммунистов — «Справедливой России». Растеряв своих лидеров и потеряв собственную повестку, эсэры переместились в парламенте со второго на четвертое место, но все же смогли удержаться от вылета.
Неявка или бойкот?
В социальных сетях в эти дни много спорили о том, имеет ли участие в выборах смысл или же лучше «делигитимировать власть» за счет тактики абсентеизма. Сторонники бойкота, пожалуй, могут праздновать сейчас свою победу: и явка низкая, и парламент собран из одних союзников власти, но это празднование было бы, конечно, ошибкой. Стратегия бойкота даже в теории работает, только если люди осведомлены о том, что перед ними именно бойкот, а не желание остаться в выходной день на даче и не безразличие. Разгромную победу единороссам обеспечили провал альтернативной повестки, апатия и низкий уровень политической грамотности в стране. Люди просто не знали, зачем нужно идти и голосовать и за что именно нужно голосовать. Соответственно, никто ничего в итоге не «делигитимировал»: нынешняя Дума не больше и не меньше легитимна, чем предыдущая.
Другое обстоятельство представляется более серьезным и вызывает тревогу. Дума, составленная по модели 76+24, где три квазиоппозиционные партии делят между собой вторую цифру, фактически стремится к однопартийности. Хуже того: если прежде парламентская оппозиция пыталась строить свою идентичность на осторожной критике правительства, то теперь на фоне полного доминирования «Единой России» им придется менять тактику. Выборы показали, что удержаться на плаву можно лишь за счет конкуренции в том, кто больше любит президента, кто больше лоялен лично ему. «Патриотических законопроектов» станет еще больше, из «не места для дискуссий» парламент превратится в место принесения клятв в верности и разоблачения предателей.
