Третьего не будет: почему Россия не выйдет из «Минска-2»
Первой реакцией российских политиков на принятый Верховной радой закон «Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины над временно оккупированными территориями Донецкой и Луганской областей» стали заявления о конце минского процесса. За первой реакцией последовала вторая — в виде заявления российского представителя на переговорах Бориса Грызлова о том, что минский процесс продолжается.
Правда, затем уже Дональд Трамп предложил перенести переговоры из Минска в другую страну, но не факт, что на это согласятся Россия и ДНР-ЛНР (а для переноса нужен консенсус). Тем более что США как раз в минском процессе не участвуют. Альтернативой теоретически может стать Астана — тем более что Трамп сказал об этом во время встречи с Нурсултаном Назарбаевым. Но обижать Александра Лукашенко, уже привыкшего к роли «хозяина» минских переговоров, в России вряд ли захотят.
Альтернативы нет
Минские соглашения с самого начала носили вынужденный характер. Украина в 2015 году больше воевать объективно не могла из-за реальной перспективы полного разгрома. В России к тому времени только очень горячие головы призывали идти на Киев, Харьков или хотя бы Мариуполь. Выполнять их (по крайней мере в том порядке, в котором были сформулированы положения документа) украинская сторона не собиралась. А возможностей для того, чтобы заставить ее это сделать, у России нет.
Законопроект, принятый Радой, конечно, в контекст минских соглашений никак не вписывается. Это жесткий документ, выдержанный в стилистике военного времени. Никаких компромиссов с ДНР-ЛНР в нем не только не предлагается, но позиция украинской стороны серьезно ужесточается. Россия признается агрессором и оккупантом, а даже периферийное упоминание о минских соглашениях депутаты из документа исключили. Никакого особого статуса и близко нет, зато расширены полномочия Петра Порошенко. Правда, не прошла и серия радикальных поправок, но они и не имели шансов на прохождение. Не только Франция и Германия — участники минских соглашений, — но и США были бы против, к примеру, такого демонстративного шага, как разрыв дипломатических отношений с Россией.
Другой вопрос, что альтернативы минским соглашениям нет. Это как на Ближнем Востоке, где даже размашистое решение Трампа о переносе американского посольства в Израиле в Иерусалим не привело к прекращению ближневосточного мирного процесса. Этот процесс и так в последнее время почти заморожен — но именно почти. Ни одна из сторон не заинтересована в том, чтобы ликвидировать единственную возможность для того, чтобы встретиться и если не сблизить позиции, то хотя бы не развести их еще дальше. Легче всего сломать неудобный, но единственный формат — куда сложнее создавать его заново. Это же в полной мере относится и к минскому процессу. Тем более что в конце года обменяли значительную часть пленных — так что есть хоть какой-то результат, хотя и далекий от ожидавшегося в 2015 году.
Признания не будет
Возникает вопрос о том, какова будет реакция России на новый украинский закон. Раз минский процесс продолжается, то ограничится ли Москва словесной критикой или же предпримет какие-либо реальные шаги? Понятно, что признания республик, которого так ждут в Донецке и Луганске, не последует. Во-первых, потому что признание — это обязывающий шаг, который практически нельзя пересмотреть (по крайней мере, в обозримой перспективе). Например, состоявшееся в 2008 году признание Абхазии и Южной Осетии сделало невозможным сколько-нибудь заметное потепление отношений с Грузией даже после смены власти в этой стране. Отдельные частные меры возможны (например, на российские прилавки вернулось грузинское вино), но любые более серьезные шаги упираются в проблему «частично признанных государств», по которой ни одна из сторон уступить не может.
Во-вторых, признание республик — это путь к изоляции России. Это решение не признают ни Китай, ни другие ее партнеры по БРИКС. Может быть, признает Мадуро, но никто не может гарантировать, что он сам в следующем году будет президентом Венесуэлы. Сейчас Россия предпринимает определенные усилия для того, чтобы показать Западу, что ее позиция по Украине может быть более гибкой, чем ожидалось. До каких пределов эта гибкость может распространяться — непонятно. Как трактовать намеки о том, что Россия согласна на присутствие миротворцев, причем не только на линии разделения сторон, — неясно. Оптимизма немного, но ясно другое: признание делает все эти намеки совершенно ненужными. И усилия для того, чтобы сохранить какой-то диалог с Европой, тоже перестают быть актуальными на неопределенный срок.
Возможная реакция
Не исключено, что непосредственной жесткой реакции именно на этот украинский закон со стороны России и не будет. Обращает на себя внимание тот факт, что графики российских и украинских ужесточений позиций не совпадают. Это не обмен любезностями, когда на любое резкое заявление в отношении России — будь то из Вашингтона, Киева или любой другой столицы — следует немедленный привычный ответ из Совета Федерации, опережающий иногда даже реакцию МИДа, а на следующий день все об этом забывают. Это сущностные решения, которые готовятся долго.
В прошлом году со стороны России уже было два таких решения. Первое — в феврале, когда Владимир Путин своим указом признал паспорта и дипломы ДНР и ЛНР. Это стало свидетельством общего разочарования России в реализации минского процесса и понимания, что реализовать устраивающую Москву схему (вначале местные выборы, затем передача контроля над границей — конечно, приобретшим в этом случае легитимность «донецким» и «луганским», а не «киевским») не удастся. Второе — в декабре, когда российские офицеры-наблюдатели покинули Совместный центр по контролю и координации режима прекращения огня (СЦКК) в Донбассе. Тогда это решение было официально мотивировано препятствиями в работе, которые чинила россиянам украинская сторона. Неофициально же объяснялось, что у наблюдателей слишком мало полномочий, что Москву не устраивало. Лидеры Германии и Франции призвали российских наблюдателей вернуться, но пока этого не произошло.
Сейчас же реальная проблема — не украинский документ, а перспектива поставок Украине американского летального оружия. В частности, противотанковых ракетных комплексов Javelin — только что Порошенко заявил, что их поставки будут осуществляться за счет США. А это значит, что переговоры по этому вопросу уже находятся в стадии подготовки конкретных решений. Если поставки станут реальностью, то у ДНР и ЛНР вполне может появиться высокоточное оружие — скажем, из Южной Осетии, официально признавшей «республики». До какого уровня дойдет в этом случае гонка вооружений, сейчас никто сказать не сможет.
