Своевременный переворот: как путчисты помогут Эрдогану
В пятницу вечером в Турции произошли события, которые формально напоминают военный переворот. Примерно в 8–9 вечера группа военных захватила несколько объектов, перекрыла мосты через Босфор в Стамбуле, в Анкаре взяла в плен начальника Генштаба и еще нескольких представителей власти и начала разоружать полицию в нескольких городах. Через некоторое время они прибрали к рукам студию государственного телевидения TRT, и диктор прочитала обращение к нации. Содержание было весьма похоже на подобные обращения во время предыдущих переворотов в 1960-м, 1971-м, 1980-м и 1997-м годах, возможно, даже напрямую составлено из старых фраз. Речь шла о «восстановлении порядка, защите демократии, мире в стране, предательстве высших лиц государства» и так далее.
Холостой залп
Тут схожесть с настоящими переворотами заканчивается. Все остальное было очень странным. Все значимые политики были на свободе, никто не озадачился арестом «предателей». Почти все телевизионные каналы вещали с первой минуты в пользу правительства, «хунта» не догадалась прервать вещание двух спутников, чтобы достичь своих целей. Какие-то вертолеты стреляли трассирующими пулями по парламенту, в котором не было никого, кто принимал бы решения. Полиция арестовывала вооруженных до зубов военных. В небе летали истребители, но Эрдоган благополучно и вполне официально приземлился в аэропорту Ататюрка и заявил в прямом эфире, что «эти действия являются милостью Аллаха для нас». Провластные политики чуть ли не с первой минуты, когда еще ничего не было известно, начали уверенно обвинять оппозиционного проповедника Фетхуллаха Гюлена в организации попытки переворота. Запад, руку которого постоянно видят в разных событиях в Турции, целиком поддержал законно избранных президента и правительство. Эти и множество других нестыковок дают повод думать о том, что на самом деле это был не настоящий переворот, а своего рода инсценировка. Без сомнения, в деле принимали участие настоящие военные, но неизвестно, каким образом и кем были организованы их действия.
Присоединяясь к словам Эрдогана, нужно отметить, что эти события для него действительно выгодны. Армия оставалась последним институтом, который мог если не вмешаться в политику, то немного осадить амбиции президента, стремящегося получить практически неограниченные полномочия. В прошлом году, например, именно руководство армии выступило против введения войск в Сирию. Если переворот попытались сделать военные, то единственная причина, которая могла их сподвигнуть на это — стремление противодействовать превращению Турции в суперпрезидентскую республику. Но эта версия выглядит слабой. В то же время, если Эрдоган опасался настоящего переворота перед референдумом, то он мог «привить» переворот, и это блестящий ход с точки зрения политтехнологий. Особенно с учетом того, что в августе должен был собраться Верховный армейский совет. Эрдоган требовал от военных избавления от оппозиционных кадров. Генштаб не шел ему навстречу, а теперь такой проблемы нет — уже за первый день после провала мятежа было арестовано и отстранено от службы более 2000 военнослужащих.
Между плохим и худшим
У большинства турок весьма болезненные воспоминания по поводу предыдущих военных переворотов. Нынешнее действие поставило многих перед выбором — либо они поддерживают Эрдогана, либо — военный переворот. Оппозиционные партии поддержали, естественно, законно избранную власть, при всем их негативном отношении к Партии справедливости и развития. Дилемма коснулась и международного сообщества, и при таком скудном выборе многие страны выступили против переворота. Теперь, после подавления «хунты», всех оппозиционеров будут объединять в одну категорию и клеймить «сторонниками путчистов». Это развязывает руки власти по всему социальному и политическому фронту. Вне всяких сомнений, «закручивать гайки» в Турции будут все сильнее и сильнее. Уже арестовано более ста судей и прокуроров, которые никакого отношения к перевороту не имеют, однако выступали против реформы Высшего совета прокуроров и судей, когда его подчинили министерству юстиции.
Кто бы ни стоял за неловкой попыткой решить вопрос власти силовым способом, эти события будут иметь исключительное значение для Турции. Авторитаризм власти сейчас будет оправдан в глазах избирателей. На волне поддержки Эрдогана вопрос смены Конституции может быть решен уже в парламенте, даже без референдума. Все реформы, которые Турции проводила на пути вступления в Евросоюз (вплоть до принципов разделения властей), будут свернуты на легитимных основаниях. Оппозиции придется очень тяжело, особенно курдам. Вполне вероятно, что правящая партия будет создавать «карманные» оппозиционные движения, чтобы избавиться от угрозы создания коалиции против себя. Немногие оставшиеся независимые СМИ перейдут, так или иначе, под контроль властей. Старый капитал, который до сих пор играет важную роль в экономике Турции, будут вытеснять за рубеж либо заставят играть по новым правилам. Гражданское общество перестанет быть силой, от которой что-то зависит. Вся политика будет целиком зависеть от настроения одного человека, победившего с помощью «национальной воли» всевозможных врагов государства.
Оценить все последствия неудачного мятежа на внешнюю политику Турции пока трудно, но на российском направлении, скорее всего, резких перемен ожидать не стоит. В условиях возрастающей изоляции со стороны Запада и гражданской войны в двух соседних странах Эрдогану критически важно сохранение отношений, в первую очередь экономических, с другими возможными партнерами — Израилем, Россией, арабскими странами. Кроме того, экономическая нестабильность в стране, на которую сильно влияет отсутствие туристов, вредит рейтингу национального лидера.
