Протесты врачей: почему московская власть не выучила урок?
Конечно, не надо преувеличивать масштабы недовольства москвичей. В протестных акциях участвуют немногие. Но все познается в сравнении: сам факт того, что впервые после «болотных» и связанных с Украиной митингов и шествий, носивших политический характер, люди выходят на улицы по чисто социальным мотивам, говорит о каких-то глубинных недоработках столичного правительства. Даже Владимир Путин вынужден был на недавнем заседании весьма лояльного Народного фронта обратить внимание московских властей на то, что они «не все продумали и не все доработали».
Особенно интересно, что Москва – далеко не самый бедный субъект РФ. Бюджетная обеспеченность столицы (в расчете на душу населения) в 2,6 раза выше средней по стране. То есть денег в московском бюджете относительно много, что в теории позволяет поддерживать в столице сравнительно высокие социальные стандарты. А счастья, как оказывается, нет. Так в чем же дело?
Когда начался первый московский социальный эксперимент – введение платных парковок, мне повезло оказаться в самом центре событий. Именно с моего микрорайона в центре города был дан старт. Напомню: жителям этого микрорайона представили норму, обязывающую платить за парковку у собственного дома в дневное время, что должно было для многих стоить несколько тысяч рублей в месяц. Бесплатными оставались дворы, но у нас они есть далеко не у каждого дома. Кроме того, когда эксперимент начался, выявилось много проблем с обеспеченностью паркоматами, способами оплаты и т.д. И самое главное: городские власти практически проигнорировали процедуру обсуждения предлагаемых новаций с жителями и учета их мнения.
Естественно, мои соседи по микрорайону взбунтовались, организовав группу в Facebook и написав множество обращений в мэрию. В конечном счете они вышли на митинг, пригрозив в дальнейшем перекрыть Тверскую своими автомобилями. Сергей Собянин, надо отдать ему должное, пошел на прямой контакт с лидерами протестующих, встретившись с ними в одном из московских кафе. В результате компромисс был достигнут: мэрия резко облегчила условия парковки для местных жителей.
Разрешение конфликта позволило московским властям нащупать пределы приспособляемости населения в этом вопросе. После этого можно было расширять зону платной парковки сначала в пределах Бульварного, потом – Садового, а теперь местами и Третьего транспортного кольца.
Казалось бы, урок социально-ориентированного менеджмента мэрия получила. Но, как показывает развитие ситуации вокруг столичного образования и здравоохранения, он так до конца и не был усвоен. Снова чиновники наступают на грабли.
Возьмем медицину. В Москве действительно были вложены огромные бюджетные деньги для ее оснащения новейшим оборудованием, существенно поднята оплата труда работников здравоохранения. Следующим шагом стоило бы действительно перераспределить объемы медицинской помощи в пользу поликлиник, начав с масштабной переподготовки кадров и их последующей расстановки на новые рабочие места. Потом можно было бы приступить и к системной ликвидации ненужных больничных коек. Однако вместо этого где-то в недрах бюрократического аппарата, в обстановке чуть ли не секретности, разработали план по массовому сокращению больничных учреждений и соответствующему высвобождению людей фактически на улицу. Документ утек в интернет и вызвал колоссальный скандал вплоть до приведенного выше мнения Владимира Путина.
Я видел своими глазами уведомления о грядущем увольнении, полученные докторами медицинских наук, которым в качестве компенсации предлагается работа на местах санитарок и лаборантов. А тут еще очень кстати публично прозвучало заявление главы департамента здравоохранения Москвы Алексея Хрипуна о том, что изучается возможность увольнения 7 тыс. врачей пенсионного и предпенсионного возраста (потом он объяснил, что не планируется специально увольнять людей этого возраста).
Теперь мэрия, конечно, пытается смягчить ситуацию, пообещав, что каждый увольняемый получит до 500 тыс. руб. матпомощи, а во время переобучения будет обеспечен стипендией в размере 30 тыс. руб. в месяц. Но неясно, удастся ли уладить конфликт с медицинскими работниками. И пока хочу констатировать факт: экзамен на эффективный менеджмент в данном случае мэрия не выдержала из-за пренебрежения к социальным технологиям, к которым я отношу прежде всего искусство разговаривать с людьми и находить с ними компромисс.
Московское правительство решило сломать эту ситуацию, посчитав, что бюджетное финансирование обучения ребенка должно быть одинаково, независимо от конкретной школы. Кроме того, сильные учебные заведения могли бы втягивать в себя слабые, поднимая уровень обучения в них, создавая дополнительную возможность для реализации социальной справедливости. Что касается коррекционных школ, то Россия, ратифицировав Конвенцию ООН о правах инвалидов, взяла на себя обязательство развивать инклюзивное образование, предусматривающее доступ в обычные школы детей с особыми потребностями.
С приведенными выше направлениями действий трудно не согласиться. Но снова же возникает вопрос о последовательности действий, о социальных технологиях. Чтобы добиться успеха, надо привлечь на свою сторону учительское сообщество и родителей. Но можно ли это сделать, если:
– управляющие советы школ в подавляющем большинстве выполняют декоративные функции, не влияя на реальные процессы;
– «официальные» профсоюзы давно стали, как и в советское время, приводными ремнями государства;
– департамент образования Москвы может уволить директоров школ в любой момент в соответствии с законом?
Конечно, в таких институциональных условиях велик соблазн поадминистрировать, не считаясь с возникающим общественным недовольством. Но неужели урок реформы московского здравоохранения не выучен и надо ждать очередного всплеска массовых социальных протестов, а потом очередного окрика сверху?
Вся эта череда сбоев – давайте скажем честно, на пустом месте – столичной социальной политики заставляет задуматься о уровне профессионализма наших управленцев. Если регион бедный – а таких в России очень много, – то губернатор, как это ни парадоксально, практически неуязвим для критики по поводу социальной политики. Он всегда может сослаться на то, что федеральный центр не выделил его республике (области, краю) достаточно средств для поддержания образования и здравоохранения. А практически все, что получено, направляется на реализацию президентских указов от 7 мая 2012 года о резком повышении оплаты труда работников бюджетной сферы.
При этом, конечно, происходит «оптимизация» сети социальных учреждений, которая малоприятна населению, но является очевидным для всех результатом усугубляющегося дефицита государственных ресурсов. В итоге люди все больше полагаются на самолечение или услуги знахарей и народных целителей, становятся безразличными к качеству школьного образования своих детей. Налицо нарастающая деградация человеческого капитала.
Но государственное управление в относительно благополучных местах типа Москвы должно быть не чисто технократическим, обесчеловеченным, построенным на примитивно понимаемом администрировании, а социально ориентированным. Оно должно базироваться на коммуникациях, диалоге и компромиссах. Это тем более необходимо в условиях, когда российская экономика вошла в длинную полосу кризиса и бюджетные возможности быстро сужаются – что касается и Москвы.
