Полезные противоречия: зачем России были нужны «Мистрали»
Загадочные мечты ВМФ
Шестилетний сериал с покупкой Россией французских десантных вертолетоносцев типа Mistral заканчивается. Стороны по-тихому, без истерик, уважительно и кооперативно договорились о разрыве контракта. Как в сказке про вершки и корешки: Парижу остаются корабли, которые не нужны французским ВМС и которые будет очень непросто продать на экспорт. Москве возвращаются деньги, в которых она сейчас очень нуждается.
Причем, судя по сумме компенсации — до €1,2 млрд, возвращаются не только выплаченные авансы, но и косвенные расходы: затраты на пребывание во Франции и обучение экипажа, строительство инфраструктуры для базирования кораблей, инвестиции в ОКР по созданию корабельной версии боевого вертолета Ка-52К. Вся эта драматическая история заканчивается наилучшим для России образом: ВМФ РФ, российская судостроительная промышленность, торговцы вооружениями и политическое руководство страны получили все возможные в данных обстоятельствах выгоды и при этом избежали многочисленных технических и политических рисков, которые возникли бы в случае передачи кораблей.
Контракт на закупку Mistral в России изначально подвергался сильнейшей критике, а обстоятельства и мотивация этой сделки до сих пор остаются неясными. ВМФ России, который определенно был одним из главных инициаторов и лоббистов этого приобретения, никогда публично не объяснял, зачем флоту данные корабли. Поразительно, но похоже, сам флот не очень хорошо себе представлял, для чего ему нужны эти дорогостоящие и капризные «игрушки». Во всяком случае, один из самых авторитетных и опытных старших офицеров ВМФ, тесно работавший с промышленностью, однажды обмолвился, что после получения «Мистралей» флоту еще предстоит найти их место и предназначение.
Еще более удивительно, что действующая государственная программа вооружения до 2020 года предусматривала закупку аж четырех универсальных десантных кораблей иностранного производства. Если применение двух единиц еще можно было обосновать, то планы приобретения четырех таких кораблей не поддаются рациональному объяснению.
Жест благодарности
Кстати, вопреки распространенному мнению прежнее руководство Министерства обороны отнюдь не относилось к числу восторженных сторонников сделки. Тогдашний начальник вооружения ВС России Владимир Поповкин считал этот проект неприоритетным и намеревался затягивать переговоры, используя ценовые разногласия с французами. По слухам, из Кремля последовало указание подписать контракт в двухнедельный срок. Указание было в срочном порядке исполнено, и, естественно, контракт был подписан на французских условиях.
Если эта история верна, то лишь подтверждает преобладающую среди наблюдателей гипотезу, что доминирующей мотивацией при заключении контракта была внешнеполитическая. Россия таким образом отблагодарила Францию и лично бывшего президента Николя Саркози за посредничество во время и сразу после операции по принуждению Грузии к миру. Сделка имела и серьезное символическое значение, показывая, что, несмотря на устроенное Москвой выяснение отношений с Саакашвили, Запад по-прежнему видит в России своего партнера.
Однако с момента подписания контракта в 2011 году военно-политическая и экономическая ситуация радикально изменилась. Тогда существовали надежда и вероятность, что военное сотрудничество России и Запада, в том числе военно-морское, будет углубляться. Совместные учения флотов, противопиратские действия, операции по эвакуации беженцев и оказанию помощи странам, пострадавшим от стихийных бедствий, — эти и другие сценарии делали наличие «Мистралей» в российском флоте если не необходимым, то хотя бы минимально оправданным. Хотя и тогда лучше было бы использовать €1,12 млрд на ускорение строительства подводных лодок, корветов, фрегатов и тральщиков.
Спасибо Олланду
Но сегодня нет никаких сомнений, что дальние океанские экспедиции, для выполнения которых оптимизированы французские вертолетоносцы, уж точно не входят в число приоритетов ВМФ России. При этом как в 2011-м, так и сегодня есть многочисленные риски, связанные с использованием этих кораблей. Среди них — способность российского персонала, привыкшего к более грубой, но более надежной отечественной технике, грамотно эксплуатировать французское оборудование; зависимость от французов в части послепродажного обслуживания; возможность применения кораблей в холодных водах. Наконец, открытым оставался вопрос стоимости эксплуатации вертолетоносцев. При $100 за баррель [нефти] эта проблема виделась несколько иначе, нежели сегодня.
Наконец, экономика России находится сегодня в таком положении, что поступление в бюджет почти 100 млрд руб. станет гораздо более весомым вкладом в укрепление обороноспособности страны, нежели появление в ее флоте двух «белых слонов» с непонятной функцией, неясными перспективами эксплуатации и неизвестной стоимостью использования.
По всему выходит, что осторожный бюрократ Франсуа Олланд своим решением заблокировать передачу вертолетоносцев России ликвидировал все риски и обременения, связанные с обладанием ВМФ РФ этими кораблями. А все полезное, что можно было вытянуть из этого противоречивого проекта, Россия уже получила.
