С вещдоками — на выход: чем может обернуться для силовиков дело Голунова
Дело Ивана Голунова в считаные дни из мелкого эпизода стало вопросом общенационального масштаба. О Голунове пишут больше, чем о питерском форуме с участием первых лиц России и Китая. Попытки удалить статью об обвиненном в сбыте наркотиков журналисте, только что помещенную в русской «Википедии», потерпели неудачу — статья была без долгих обсуждений оставлена в проекте, что случается нечасто. Тема попала в повестку федеральных СМИ, причем подана не в привычно разоблачительном ключе, как это обычно бывает, когда там говорят о критиках власти, а вполне объективно и даже с некоторым сочувствием. Ведущие качественные СМИ посвятили этому делу свои первые полосы. Журналисты собираются выходить на митинг в поддержку своего коллеги. Как власть будет разруливать эту неприятную для нее ситуацию?
Условное решение
В российской практике есть немало суррогатов оправдания на случай, если уголовное дело разваливается. Можно тихо закрыть его, если еще не успели передать в суд. Есть вариант и с возвращением дела из суда следователям для исправления допущенных ошибок, с тем чтобы оно больше туда не вернулось. Можно и приговорить к условному наказанию или «до пределов отбытого», что означает освобождение в зале суда.
Есть и более сложный сценарий — приговор к небольшому сроку, а затем скорое освобождение по УДО. Реализуется он в том случае, если выход человека на свободу в присутствии журналистов признается нецелесообразным. Пример — дело главы чеченского «Мемориала» Оюба Титиева, который, как и Голунов, был признан виновным по «наркотической» статье. И это несмотря на многочисленные неувязки и тот крайне необычный для современной Чечни факт, что в поддержку Титиева выступили его земляки-старейшины. (18 марта 2019 года Титиев был приговорен к четырем годам колонии-поселения, а уже 10 июня, то есть менее чем через три месяца, суд принял решение выпустить его по УДО).
Однако все эти варианты сейчас оказались неактуальными. Дело начало разваливаться после появления фотографий нарколаборатории, которая, как выяснилось, не имеет отношения к Голунову. И продолжило, когда поступили данные первых экспертиз. И эти же обстоятельства помешали заматыванию дела с последующим тихим прекращением — слишком все публично.
Более того, быстрого прекращения дела Голунова может оказаться недостаточно — слишком велико общественное негодование, накопившееся за долгие годы. Да и руководство страны явно недовольно пресловутыми недостоверными фотографиями. Речь может пойти о более серьезных решениях. Вопрос, каких именно.
Отложенная реакция
Чтобы понять пределы возможного, стоит обратиться к истории. В 1896 году в Москве во время коронационных торжеств произошла страшная трагедия — давка на Ходынке, в которой погибли около полутора тысяч человек. Европейские дипломаты были убеждены, что царь уволит всех виновных и свернет торжества в знак траура. Китайский министр, прибывший на коронацию, наоборот, полагал, что государь не должен обращать внимания на подобные пустяки. В России решили пойти по среднему пути — праздновать продолжили, но уволили обер-полицмейстера, непосредственно отвечавшего за поддержание порядка, не тронув более высоких особ.
В деле Голунова, если не удастся притушить его в ближайшие дни, также возможен поиск среднего пути. Большой реформы силовых структур ожидать не приходится, тем более что такие мероприятия в нынешней России не работают. Вспомним, что попытка Дмитрия Медведева реформировать МВД, несмотря на свой первоначальный размах, имела мизерный эффект.
Вряд ли существенно изменится и антинаркотическая политика: если попробовать реально ограничить произвол в этой сфере, то, во-первых, тут же начнется мощная контркампания под флагом спасения детей от наркодилеров любой ценой, например с привлечением светлого образа Глеба Жеглова, который ближе менталитету и российских начальников, и народа, чем книжно-правильный Шарапов. А во-вторых, хорошо известен опыт нулевых годов, когда государство старательно убирало барьеры для бизнеса, а бизнес жаловался, что работать стало еще труднее, потому что оставшиеся барьеры сильно выросли.
А вот отставки вполне могут быть, исполнителей могут уволить сразу, а до более крупных фигур дойдет дело спустя приличествующий срок, когда эмоции спадут и эти решения не будут выглядеть уступкой оппозиции.
Ситуативный альянс
Что может реально существенно скорректироваться, так это возможности силовиков давить на элитные и субэлитные группы. Сейчас они очень велики, и многие гражданские чиновники разных уровней этим весьма недовольны. Дело Голунова возмутило не только журналистов и оппозицию, но и многих людей, тесно связанных с властью, — это хорошо видно по социальным сетям. Они не хотят сами оказаться на каком-то этапе в аналогичной роли.
А историй, когда силовики сажают статусных персон, очень много. Дело не только в осуждении министра Алексея Улюкаева и громких губернаторских арестах. Можно вспомнить, например, приговор бывшему зампреду правительства Ивановской области Андрею Кабанову — шесть лет и три месяца (в 2018 году стоял вопрос о его досрочном освобождении из-за диабета, но районный суд ему отказал). И арест почти всего руководства Республики Коми, которое, с точки зрения правоохранителей, представляло собой организованную преступную группу (ОПГ). Поэтому губернатора Вячеслава Гайзера обвинение просило приговорить к 21 году лишения свободы как лидера группировки, но суд обвинение в руководстве ОПГ снял и осудил бывшего главу Коми к 11 годам. Это тоже немало, но надо учесть, что под стражей он находится уже почти четыре года, так что значительную часть срока отбыл. Такое судебное решение может быть симптомом недовольства элиты слишком большой активностью силовиков и нежеланием создавать опасный прецедент.
Подобные истории обычно не вызывают интереса у оппозиции, так как речь идет о людях, находящихся на другой стороне и к тому же обвиняемых в коррупции. Но для гражданских чиновников это неприятные звоночки, так как в российских условиях почти любому управленцу можно инкриминировать как минимум нецелевое израсходование средств, даже если ничего и не украдено. Или как в деле бывшего кировского губернатора Никиты Белых — как отличить обычные для российских неформальных практик добровольно-принудительные пожертвования от взяток? Поэтому дело Голунова может для чиновников стать шансом как-то ограничить экспансию силовиков, но даже если этот сценарий реализуется, то неожиданно возникший антисиловой ситуативный альянс лоялистов и оппозиционеров прекратит свое существование из-за различия прочих приоритетов. Им и сейчас не очень уютно вместе.
Означает ли все это бессмысленность действий тех, кто выходил к суду поддержать помещенного под домашний арест журналиста? Разумеется, нет. Во-первых, речь идет о судьбе человека, его здоровье и достоинстве, а это важнее текущих политических приоритетов. Во-вторых, выступления в защиту Голунова уже стали важнейшим опытом гражданского действия и значимость этого опыта не стоит недооценивать, даже если он и не приведет к немедленным большим результатам.
