Управляемая память: как 1917 год стал «слепым пятном» российской истории
Череду событий, произошедших сто лет назад в России, историки часто называют Великой русской революцией. Ведь по своему масштабу и влиянию на остальной мир произошедшее сравнимо с революцией французской. Однако в России дня сегодняшнего революция 1917 года оказывается практически забытой и малоинтересной. Широкой общественной дискуссии о причинах и последствиях тех событий не видно. Многие отметили, что российские власти, известные своей нелюбовью к «цветным революциям», замолчали тему, дабы не смущать народ. Но еще важнее, что серьезного запроса на широкое обсуждение причин и последствий революции нет и снизу.
«Слепое пятно»
Опросы общественного мнения показывают, что общественный интерес к событиям 1917 года довольно низок. Более половины населения попросту считает, что не время ворошить прошлое. Оставшиеся 45%, хотя и заявляют о желании знать больше, но до практического воплощения этих пожеланий дело доходит нечасто. Примерно столько же признаются, что особо не думают о том, как и почему революция произошла. Число затрудняющихся с ответами на различные вопросы о революции стабильно составляет около трети населения.
Молодые россияне, которые лишь недавно должны были изучать эту историческую эпоху в школе — историю ХХ века традиционно проходят в 11-м классе, — демонстрируют как наименьшую осведомленность, так и наименьшую заинтересованность в том, чтобы восполнить недостающие знания. Число «затруднистов» в этой группе по некоторым вопросам может достигать половины всех опрошенных. Но революция 1917 года в этом смысле не является каким-то уникальным «слепым пятном»: похожие ответы молодежь дает в отношении любых исторических событий ХХ века, от сталинских репрессий до перестройки.
Низкая осведомленность молодежи об исторических событиях всего ХХ века является не столько показателем качества образования, сколько следствием общего низкого интереса к любым общественно-политическим темам. Если интерес и просыпается у человека, то в более старшем возрасте. Школьные знания, по-видимому, проходят мимо большинства наших сограждан.
Революция и телевизор
Это, в свою очередь, ставит вопрос об источниках получения исторических знаний вне школы и университета. На фоне планомерного сокращения чтения газет, журналов и литературы (особенно нон-фикшн) все большее влияние на формирование массовых представлений россиян об исторических событиях оказывает телевидение.
Центральные телеканалы сегодня остаются в нашей стране основными поставщиками информации, несмотря на рост интернет-аудитории. Вероятно, именно влиянием телевизора вызвано то, что в последнее десятилетие вдвое выросло число тех, кто видит главную причину революции в «заговоре врагов русского народа». Передачи, рассказывающие о подобных заговорах, вряд ли стараются сформировать общественное мнение именно о революции. Их цели кажутся мне гораздо более злободневными — показать, что и сейчас «враги» не дремлют. Ну а побочный результат — формирование тех исторических представлений, что мы видим. Правда, основной версией причин крушения монархии по-прежнему является мнение о тяжелом положении населения. Его придерживаются около половины опрошенных. Но за прошедшие с момента первого замера 27 лет число людей, которые придерживаются этого мнения, снизилось на треть (в 1990 году их было 66%).
Герои — старые и новые
Еще более заметные изменения произошли за четверть века в отношении к героям революции. Одних забыли, другие, напротив, из года в год набирают популярность. Так, симпатии россиян к Владимиру Ленину сократились за описанный период в три раза (с 67 до 26%). И хотя он по-прежнему остается самым популярным персонажем революции — недавно я насчитал сразу трех актеров в образе Ильича, призывавших туристов фотографироваться с ними на Красной площади, — это уже не тот безусловный авторитет, которым обладал «вождь мировой революции» на излете перестройки. Дошло до того, что Рамзан Кадыров в споре с Геннадием Зюгановым публично предлагает захоронить Ленина, да еще и ссылается на опросы Левада-центра.
Потерял былую славу и Феликс Дзержинский (с 45 до 16%). О Бухарине и Троцком сегодня забыли напрочь. После вспышки интереса к этим фигурам, произошедшей в перестройку, они оказались никому не нужны: в последнем опросе их отметили лишь 3–4%, что в пять раз меньше по сравнению с 1990 годом. Может быть, новый телесериал заставит хоть немного вспомнить о последнем? Характерно, что наибольшей популярностью бывшие герои революции пользуются у старшего поколения, среди молодежи половина просто затрудняется с ответом на вопрос о мнении о них. Общественное мнение по этому вопросу формируется на стыке старых советских представлений старшего поколения и низкого интереса молодежи.
Симпатии к Николаю II и адмиралу Колчаку, напротив, выросли за последние 27 лет в три-четыре раза (до 16 и 10% соответственно). Помогло то, что оба давно стали героями художественных фильмов. Вокруг канонизированного последнего императора и вовсе сложилась своя группа почитателей — это хорошо показал скандал вокруг фильма «Матильда». Приверженцев Николая II меньше всего интересует его роль в революции. Этими людьми могут двигать вера, возмущение действиями идейных противников, порой даже фанатизм, но не интерес к истории.
Наверное, наибольший рост симпатий за последние годы достался фигуре Иосифа Сталина. Число его симпатизантов на сегодняшний день почти сравнялось с числом «сторонников» Ленина. За последние годы их доля выросла в три раза, с 8 до 24%. Вряд ли этот рост связан с переоценкой значения самой революции. Как уже говорилось, скорее это побочный результат использования властью Дня Победы для своей легитимации и рост великодержавных настроений после присоединения Крыма.
Смена приоритетов
На примере всего нескольких вопросов о революции и ее героях видно, насколько подвижным может быть общественное мнение даже о таких, казалось бы, далеких исторических событиях. Наше прошлое постоянно переинтерпретируется по мере смены поколений, под влиянием текущих политических событий, при смене вектора государственной пропаганды и в угоду новым политическим и общественным интересам.
Идеологический заряд советского времени уже почти иссяк, и его место пока ничем не заполнено. И в этом плане символичной стала замена прежнего главного советского праздника — годовщины Великой Октябрьской социалистической революции 7 ноября тусклым и бессодержательным Днем народного единства 4 ноября, который для большинства населения является не более чем дополнительным выходным. Однако отсутствие у российской власти и телевизионной пропагандистской машины интереса к событиям 1917 года и, как следствие, отсутствие официальной версии произошедшего в перспективе открывают возможность для более спокойного и содержательного обсуждения причин и последствий Великой русской революции.
