Газовый пролив: почему мировой рынок СПГ во власти Ирана
«Корпус стражей Исламской революции» объявил о готовности закрыть Ормузский пролив для экспорта нефти из стран Персидского залива. Это должно стать ответом на политику США, которые не только вышли из ядерной сделки с Ираном, но и пытаются ограничить поставки иранской нефти на мировой рынок. Угрозы «стражей» касаются нефти, но очевидно, что кризис в районе пролива помешает транспортировке и других видов сырья, прежде всего сжиженного природного газа (СПГ). Какими будут последствия для мирового рынка?
Иранский ключ
Ормузский пролив, соединяющий Персидский залив с открытыми водами Индийского океана, в своей самой узкой части имеет ширину 39 км, однако пригодными для судоходства являются менее 10 км, разделенные на два судоходных участка по 3 км каждый и буферную зону между ними. Эти маршруты лежат в непосредственной близи от побережья Ирана и островов Абу Мусса, Ларак и Сири, на которых размещены иранские военно‐морские базы. Пролив целиком расположен в территориальных водах Ирана и Омана. Ежедневно порядка 15 танкеров проходят через пролив в каждом направлении, что делает его жизненно важной артерией для мирового рынка энергетических ресурсов.
Движение морских судов через Ормузский пролив всегда осуществлялось во взаимодействии с военно-морскими силами Ирана, которые состоят из регулярных ВМС и флота «Корпуса стражей Исламской революции». Иранский флот контролирует и поддерживает порядок в Ормузском проливе совместно с Султанатом Оман. Но самое важное: чтобы пройти через пролив, все морские суда, включая военно-морской флот США, должны пересечь иранские территориальные воды.
Иран позволяет иностранным кораблям пользоваться своими территориальными водами на добровольной основе, а также на основании части III Конвенции ООН по морскому праву о транзитном прохождении судов. В ней говорится, что суда могут свободно проходить через Ормузский пролив и другие подобные водные пространства с целью непрерывного, быстрого и беспрепятственного транзита из открытого порта в открытое море и обратно. Хотя Тегеран обычно следует практике мореходства, принятой в морском праве, по закону он не обязан этого делать. Так же как и Вашингтон, Тегеран подписал конвенцию, но не ратифицировал ее.
США уже пригрозили Ирану, что в случае блокировки пролива свободу судоходства там обеспечит американский военно-морской флот. Однако силовое решение вряд ли возможно. Нефтяные танкеры и газовозы просто не пойдут со своим и без того опасным грузом через зону потенциальных военных действий — ни одно страховое агентство не согласится страховать такие риски. И это если не брать совсем крайние варианты: иранские военные могут просто взорвать несколько судов в фарватерах пролива и физически заблокировать экспорт.
Рынок СПГ под ударом
Поэтому странам-импортерам и инвесторам приходится просчитывать риски. Ормузский пролив является самой загруженной водной артерией в мире: через него ежегодно проходит около 20% торгуемой на мировом рынке нефти и почти 30% сжиженного природного газа. И если для 8 млн из 18,5 млн барр. ежедневно перевозимой через Ормуз нефти есть трубопроводные альтернативы поставок на внешние рынки (два нефтепровода в Саудовской Аравии, один в ОАЭ и один в Ираке), то весь производимый в регионе СПГ (около 82 млн т в 2017 году), в том числе объемы крупнейшего его производителя Катара (77,3 млн т), будет заблокирован. А поскольку на газовом рынке в отличие от нефтяного еще не создан механизм функционирования стратегических запасов газа, быстро восполнить выпадающие с рынка объемы СПГ будет практически невозможно.
В группе риска находится Азия, закрывающая 22% своих импортных потребностей в газе за счет СПГ Персидского залива, и Европа, 33% импорта СПГ которой проходит через Ормузский пролив. В случае перекрытия пролива Азия ощутит нехватку газа через две недели, Европа — через 16 дней.
Для Европы это будет весьма чувствительно с учетом высокой доли спотового рынка газа, на котором возможны резкие скачки цен. Потеря 13% импорта для Великобритании, 11,5% для Испании и 11% для Италии сразу повлияет на цены. Так, неделя аномальных холодов в начале февраля 2012 года, сопровождавшаяся физической нехваткой газа, привела к росту цен NBP (британская спотовая площадка) на 68%, до $566 за 1 тыс. куб. м. Похожая ситуация на этой площадке последний раз наблюдалась не менее холодной зимой 2006 года, когда из-за пожара было закрыто основное британское газохранилище Rough. Во второй половине января 2017 года спотовые цены на хабе TRS во Франции из-за холодной погоды и проблем с поставками газа из Алжира превышали $500 за 1 тыс. куб. м, что было максимумом за пять лет. В декабре 2017 года, когда произошла авария на одном из самых крупных газовых узлов в Европе в австрийском Баумгартене, цена газа на Центрально-европейском газовом хабе (CEGH) за сутки выросла с $250 до $390 за 1 тыс. куб. м.
Однако еще больше от прекращения экспорта СПГ Персидского залива пострадают азиатские страны: в регионе возникнет дефицит топлива, поскольку рынок недополучит почти пятую часть импортируемого газа, которую в краткосрочном периоде будет невозможно возместить.
Основными бенефициарами этой истории окажутся поставщики американского СПГ и российский «Газпром». Первые наконец-то смогут вывести экономику своего газового экспорта в Европу из убыточной зоны (по итогам 2017 года с каждой поставленной в Европу тонны СПГ американские экспортеры теряли порядка $15). Ну а «Газпром», один из немногих мировых производителей, способных быстро дать рынку дополнительный газ, сможет увеличить как объемы своего трубопроводного экспорта в Европу, так и выручку за счет роста цен на газ.
