Почему договоренности по Ирану могут не сработать
Год на подготовку
«Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь» — если в фарси еще нет такой пословицы, то я думаю, скоро появится.
Почему? Все дело, конечно, в «Основных параметрах всеобъемлющего соглашения по ядерной программе Исламской Республики Иран» — документе, недавно согласованном Ираном и странами «шестерки» (пять постоянных членов Совета безопасности ООН — Китай, Британия, Франция, Россия и США, а также Германия). Соглашение стало важной политической и дипломатической вехой, и оно намного детальнее и масштабнее, чем многие ожидали.
Но при всем этом текст оставляет без ответа не меньше вопросов, чем разрешает. В действительности, как покажут следующие недели, месяцы и годы, ряд крупных вопросов еще предстоит урегулировать. Правильнее будет сказать, что реальная дискуссия по иранским ядерным соглашениям еще только начинается.
Договоренности накладывают значительные ограничения на ядерную программу Ирана, в том числе на число и типы центрифуг, на виды реакторов, на объемы и качество обогащенного урана, который может находиться в стране. Заданы стандарты инспекций, позволяющих убедиться, что Иран выполняет свои обязательства. И оговаривается смягчение экономических санкций после момента, когда Иран достоверно выполнит свои обязательства.
Главное — соглашение обеспечит возможность заранее понять, что Иран решил создавать ядерное оружие (примерно за год до момента, когда эта цель может быть достигнута). В этой оценке мы исходим из того, что мониторинг, к которому призывают договоренности, позволит достаточно рано обнаружить нарушения со стороны Ирана и организовать скоординированный международный ответ, в частности, вновь ввести санкции до того, как Иран получит ядерное оружие.
Зона неопределенности
Но есть как минимум пять причин усомниться в том, что договоренности вступят в силу или окажут желаемый эффект. Первая касается следующих трех месяцев. Пока что объявлено о промежуточных рамочных договоренностях; формальное всеобъемлющее соглашение должно быть достигнуто к концу июня. Но в промежутке настроения легко могут поменяться: те, кто добивался промежуточных договоренностей, вернутся на родину и столкнутся с критикой своих правительств и общественности по поводу условий соглашения. Уже сейчас возникли серьезные различия в том, как представители США и Ирана описывают результаты договоренностей.
Второй повод для беспокойства — конкретные вопросы, которые еще предстоит разрешить. Самым сложным может оказаться момент снятия многочисленных экономических санкций — вопрос важнейший для Ирана. Ведь при этом санкции — главный инструмент контроля за действиями Ирана, а значит, многие политики в США и Европе захотят, чтобы они оставались в силе, пока Иран полностью не выполнит свои ключевые обязательства.
Третий повод для сомнений — одобрят ли разные стороны какой бы то ни было долгосрочный пакт. Неопределенность прежде всего связана с Ираном и США. Консерваторы в Иране, несомненно, будут возражать против соглашения с «Большим Сатаной», которое ограничивает ядерные амбиции их страны. В то же время среди иранцев широко распространено желание избавиться от экономических санкций, и Иран одобрит соглашение, если к нему отнесется благосклонно Высший руководитель аятолла Али Хаменеи, а похоже, так и есть.
В США неопределенности больше. Президенту Бараку Обаме приходится иметь дело с гораздо более сложной политической средой, начать хотя бы с конгресса. Сохранение за Ираном любого ядерного потенциала вызывает распространенное и понятное беспокойство, как и адекватность условий мониторинга и инспекций, как и то, что произойдет через 10, 15 или 25 лет, когда срок действия ограничений закончится. Нет никаких гарантий, что удастся убедить конгресс одобрить финальное соглашение или снять санкции.
Вопрос о политическом одобрении тесно связан с четвертым поводом для беспокойства: как именно будет внедряться в жизнь соглашение. История контроля над вооружениями подсказывает, что возникнут случаи, когда Иран, который уже утаивал важную информацию от инспекторов ООН, заподозрят в несоблюдении буквы договоренностей, не говоря уже об их духе. Необходимо договориться о процедуре, по которой будет оцениваться поведение Ирана и обсуждаться ответная реакция.
Имперские амбиции Ирана
Пятая причина для волнений — не столько в самом соглашении, сколько во внешней и военной политике Ирана в целом. Договоренности касаются только ядерной деятельности Ирана. В них ничего не говорится об иранских ракетных программах, о поддержке террористов и гражданских войн, не говоря уже о действиях Ирана в Сирии, Ираке, Йемене и других странах беспокойного Ближнего Востока и о положении с правами человека внутри страны.
Иран претендует на то, чтобы стать имперской державой, господствующей в регионе. Даже подписанное и исполненное ядерное соглашение не изменит этого стремления и даже может ухудшить ситуацию: в результате репутация Ирана может укрепиться, а возможность создать ядерное оружие в долгосрочной перспективе сохранится.
Обама прав: даже такие договоренности лучше, чем получение Ираном ядерного оружия или чем война за предотвращение такого исхода. Но любое соглашение должно обеспечить достаточную уверенность в США и в регионе, что оно и вправду существенно ограничивает ядерную программу Ирана, что любые попытки обмана будут вовремя замечены и что с ними будут твердо разбираться. Это будет непросто, и не будет преувеличением сказать, что усилий для создания такой уверенности потребуется не меньше, чем для заключения самих договоренностей.
Copyright: Project Syndicate, 2015.
www.project-syndicate.org
