Политические переменные: с чем столкнется российская власть в 2019 году

​В политической аналитике стало привычным улавливать знаки предстоящих перемен в намеках и проговорках представителей власти. Но сейчас, похоже, не так важно то, чего хотела бы власть, как то, что будет подталкивать к серьезным политическим изменениям независимо от ее желания. Процесс, что называется, пошел, и 2019 год в политическом развитии страны будет, похоже, весьма бурным.

Проблема легитимности

Главным политическим итогом 2018 года для России стало падение доверия граждан к институтам государственной власти, в том числе к президенту. Это возвращает ее к проблеме снижающейся легитимности, с которой она столкнулась в 2011–2012 годах. Тогда выход был найден в том, чтобы перейти от экономических успехов и базирующейся на них электоральной легитимности к легитимности военно-вождистской. План сработал, и рейтинги доверия к власти во всех ее проявлениях подскочили на 20 процентных пунктов. Через пару лет началось падение всех рейтингов доверия, кроме президентского, но теперь не устоял и он.

В результате система попала в двойную ловушку легитимности — ни вперед, ни назад. Вождистскую легитимность поддержать нечем: с одной стороны, Запад не дает, с другой — с точки зрения граждан, величие страны восстановлено, теперь они хотят роста уровня жизни. Нет пути и назад — во-первых, электоральная легитимность слабее вождистской, а значит переход обратно нелегок; во-вторых, рассчитывать на скорые экономические успехи не приходится. Возможен потенциальный политический кризис с непонятными вариантами разрешения. И речь ведь не только о данных соцопросов, а о демонстрации снижения доверия к Кремлю и со стороны региональных элит, и со стороны граждан, продемонстрированной на выборах губернаторов и законодательных собраний.

Как в этих условиях проводить трансформацию политической системы для решения проблемы-2024? За исключением сценария статус-кво, который в этой ситуации не работает, выхода может быть два, и оба нелучшие: еще более поднять ставки в конфронтации с Западом, что сопряжено с очень большими рисками и сулит лишь краткосрочное решение проблемы легитимности, с возвращением через год-два к ситуации совсем уже разбитого корыта; и усиление репрессивности, позволяющее с помощью полицейских методов на время просто уйти от проблемы.

Многое будет зависеть от того, какие уроки извлекла власть из региональных выборов осени 2018-го.

Губернаторы и выборы

Масштабное протестное голосование в сентябре, приведшее к провалу кандидатов власти в четырех регионах, — своего рода «геймченджер», феномен, меняющий всю игру, причем не только в тех регионах, где Кремлю не удалось провести своих кандидатов, но и в стране в целом. Выборы-2018 демонстрируют серьезные подвижки в российском политическом пространстве, причем отнюдь не локальные. В 2019 году они проявятся и в тех трех десятках регионов, где предстоят выборы, и там, где они уже состоялись. Мы видели, как на вторых турах росло участие избирателей, поверивших в возможность влиять на исход голосования, — это значит, что во всех регионах, где выборы намечены на сентябрь 2019 года, кандидатам от власти легкой жизни уже не будет.

Вторые приморские выборы, которые ценой огромных усилий власть выиграла, размочив счет до 1:3, как и осенние замены глав регионов, не дают особых оснований для оптимизма. Во Владивостоке использовали ту же сомнительную в ситуации протестного голосования политтехнологическую модель, лишь добавив денег, популизма, в том числе антимосковского, и даже перенос столицы федерального округа. Важно было показать, что легитимность губернатору дает назначающий его президент и лишь потом — поддерживающие выбор президента граждане.

И дело не только в том, что такую модель нельзя тиражировать в силу ограниченности ресурсов, что выборы в Приморье стали, по сути, специальным нацпроектом; дело в том, что и уроки, и, соответственно, работа над ошибками должны иметь политический, а не политтехнологический характер. А последнего пока не видно: состоявшиеся назначения губернаторами непубличных и часто неизвестных в регионе людей в ситуации падения доверия к федеральной власти могут привести в 2019 году к еще более серьезным, чем в этом году, поражениям. Если только Кремль не решит до этого проблему легитимности.

Капитальный ремонт партсистемы

Обновление партийной системы давно назрело, и только в силу короткого горизонта планирования, с одной стороны, и отсутствия ясности в отношении стратегии нового президентского срока — с другой, Кремль не занялся им раньше. Действующая партсистема устарела и морально, и физически — в лице своих престарелых вождей и их окружения.

Наиболее серьезны проблемы — на националистическом фланге. ЛДПР — не просто лидерская партия, но партия одного-единственного уникального лидера-шоумена Владимира Жириновского, уход которого фактически означает закрытие партийного проекта, значимость которого для Кремля сейчас особенно велика.

С КПРФ, с одной стороны, проще: партия идеологическая, а с другой — сложнее: она единственная живая, и процессы регенерации, особенно на региональном уровне, идут в ней давно. Проблема в том, что со сменой лидера, да еще на волне электоральных успехов, КПРФ может попытаться выйти из-под кремлевского контроля. В КПРФ к тому же есть выраженное недовольство части актива, особенно на местах, тем, что их руководство, по сути, сдало выборы.

«Справедливая Россия» особой проблемы не составляет — она скорее мертва, чем жива.

Хотелось бы найти место и для «системных либералов». И здесь тоже проблема в связи с обычной управленческой дилеммой «лояльность — эффективность», усугубляемой тем, что партии все время проходят тест на действенность в глазах электората, а сегодня эти глаза склонны отворачиваться от Кремля.

Наконец, есть проблема и с самой «Единой Россией», на которую в связи с пенсионной реформой пришелся наибольший удар на последних выборах. Вождей там нет и в нынешнем политдизайне быть не может. Долгое время действовала остроумная конструкция с ОНФ в виде «сменной насадки», которая позволяла менять партийным кандидатам лицо, подстраиваясь под меняющиеся запросы электората, но в условиях возрождения элементов публичной политики это вряд ли сработает.

Проблемы партсистемы отнюдь не исчерпываются переформатированием основных ее несущих конструкций и заменой вождей в партиях. Они связаны прежде всего с той ролью, которую партии играют в политической системе; ​ и мартовские президентские выборы, продемонстрировавшие деградацию партий, их неспособность отвечать общественному запросу, а также второе полугодие 2018 года с возрождением некоторых элементов публичной политики — это импульсы к более серьезным изменениям партийной системы. Представляется, однако, что в 2019 году такие изменения маловероятны, справиться бы с латанием имеющегося кафтана.