Милитаризация «турецкого мира»: зачем Эрдогану сирийская война
Минобороны России заявило, что Турция готовит наземную операцию в Сирии. Власти Турции эту информацию не подтвердили, премьер-министр Ахмет Давутоглу назвал эти обвинения попыткой отвлечь внимание от военных действий самой России в Сирии, однако добавил, что «ради защиты безопасности своих граждан Турция готова идти на любые меры». Представитель Госдепа США отказался комментировать это заявление, переадресовав вопросы турецкому руководству.
Подготовка к выборам
О вероятности ввода турецких войск в Сирию я писал еще в мае прошлого года. Президенту Турции Реджепу Эрдогану была нужна маленькая победоносная война для поднятия тающего рейтинга своей правящей партии и победы на парламентских выборах 7 июня 2015 года. Но тогда, по всей видимости, турецкая армия выступила против таких действий, и Партия справедливости и развития (ПСР) не смогла набрать достаточно голосов, чтобы сформировать однопартийное правительство. Одним из врагов ПСР стала прокурдская Демократическая партия народов, преодолевшая 10-процентный барьер.
Электоральную катастрофу июня было решено исправить перевыборами в ноябре. Эрдоган приложил все усилия для того, чтобы коалиционное правительство не сформировалось. Тем временем в стране странным образом был развязан террор, в причастности к которому некоторые наблюдатели обвинили турецкие власти. С одной стороны, умирали мирные граждане и турецкие силовики, с другой — боевики Рабочей партии Курдистана, в общей сложности за несколько месяцев погибли более 800 человек.
Так или иначе Эрдоган и его партия добились своей цели — голоса многих турецких националистов и религиозных курдов вернулись в ПСР. 7 ноября 2015 года правящая партия набрала почти половину голосов всех избирателей, гарантировав себе возможность решить вопрос с правительством в одиночку.
Зачем же тогда война?
Успех на выборах не решил главную задачу Эрдогана — легитимацию де-факто суперпрезидентского правления в Турецкой Республике, которая по основному закону страны является парламентской. Только 30–35% населения поддерживали идею закрепить его единоличное правление через изменение действующей или принятие новой Конституции. Это, на мой взгляд, послужило важнейшим фактором принятия решения об атаке на российский Су-24, сбитый в конце ноября. Политтехнологи Эрдогана не ошиблись: буквально через две недели после инцидента количество тех, кто выступает за президентскую систему, выросло примерно на 20%. Вероятно, в ближайшие месяцы на голосование в парламенте будет вынесена дата проведения референдума, на котором турецкие граждане должны будут определиться либо об изменении статуса президента Турции, либо параллельно и о принятии новой Конституции страны.
Другой вероятной целью нападения на российский самолет была демонстрация того, что Турция является надежным и необходимым для НАТО звеном — не только для противостояния ИГИЛ, но и как фронтир борьбы с российской угрозой. Однако эта презентация верности была встречена на Западе достаточно вяло. Теперь Турция зачастую не является субъектом переговоров о решении сирийской проблемы, Россия предпочитает вести диалог с США и другими странами напрямую. Масла в огонь добавляет курдская проблема — Россия теперь открыто сотрудничает с сирийскими курдами, которых Турция считает террористами.
Положение также усугубляет ситуация с сирийскими туркменами (туркоманами), в мобилизации которых после начала гражданской войны в Сирии ключевую роль сыграла Турция. Именно бомбардировки туркоманов вызвали особое недовольство Анкары и послужили удобным поводом привлечь голоса националистов. Конечно, они являются всего лишь разменной монетой для Эрдогана, играя роль своеобразного «турецкого мира» на территории Сирии. Сбив российский самолет, Турция дала повод для более ожесточенных военных действий в туркоманских регионах, где базируются и другие оппозиционные Башару Асаду силы. Периодически в турецкой прессе появляются сообщения о том, что в регионе замечены наземные российские войска. 4 февраля проправительственные турецкие СМИ сообщили, что в ходе операции сирийской оппозиции были убиты 15 военнослужащих, четверо из которых являются российскими генералами. Турция также отказала в просьбе России провести полет над ее территорией в рамках соглашений «открытого неба». На этом фоне переговоры по урегулированию сирийского конфликта в Женеве пока кажутся малоперспективными, по крайней мере в данный момент.
Сценарии и последствия
Вероятное введение турками войск в Сирию может иметь весьма серьезные последствия. С одной стороны, Турция имеет мощную армию, прошедшую школу боевых действий в курдских регионах, и новейшее натовское вооружение. Не вызывает сомнения, что полномасштабное развертывание турками войск в Сирии, случись такое, приведет если не к полному поражению Асада, то уж точно к потере сирийскими правительственными войсками многих ключевых позиций. Однако это одновременно означает и откровенное развязывание войны против России, реакцию которой, равно как и присутствие российского ракетного комплекса C-400 в Хмеймиме, турки не учитывать не могут. К этому надо добавить, что Запад, скорее всего, не поддержит подобную инициативу члена НАТО, поскольку это прямой риск начала третьей мировой войны.
С другой стороны, турки могут ввести ограниченный контингент на прилегающие к Турции территории, которые населены туркоманами. По некоторым неподтвержденным сведениям, на территории, контролируемой «Сирийской свободной армией» (ССА), турецкие военные уже есть. В качестве причины наверняка будет указана защита соплеменников от войск Асада и России, а также — борьба с ИГИЛ. Это выйдет за рамки создания «зоны безопасности», планы по созданию которой были согласованы с США. Но любые планы можно пересмотреть, особенно если учитывать, что таким образом для ССА может открыться «коридор» до Средиземного моря. Такое развитие событий также увеличивает риск военного столкновения с российскими войсками, однако не будет выглядеть актом прямой агрессии для всех сторон, не поддерживающих Асада. Обвинения России, как и сейчас, Турция будет просто «зеркалить».
Реакция России
Интерес российских властей в обнародовании информации о возможной военной операции может заключаться в следующем: если такие данные действительно есть, это упреждающий удар — неожиданность уже не будет козырем турков. Раскрытие планов может их вообще перечеркнуть, если риски большие. Возможно, турецкие войска столкнутся с вооруженным сопротивлением и авиаударами уже в момент пересечения границы. Кроме того, Минобороны РФ имеет возможность прозондировать реакцию как США, так и мировой общественности; проследить реакцию турецких войск в плане передислокации различных подразделений. И наконец, Россия лишний раз подчеркивает, что Турция — агрессор, который сбивает чужие самолеты и претендует на земли в чужой стране, в то время как российские военные находятся там по приглашению сирийского законного, хотя и не управляющего большей частью страны, правительства.
Но в любом случае действия Турции в Сирии привязаны в первую очередь к внутриполитической повестке. Рациональность принятия внешнеполитических решений в разрезе национальных интересов Турции не является на данный момент приоритетом турецкого руководства. Если Эрдоган решит, что только ввод войск позволит провести референдум с нужным ему процентом голосов, то он это решение примет. Если нужно будет развязать гражданскую войну с курдами, в ходе которой турецкие войска «вынужденно» перейдут границу Сирии, — он ее развяжет. «Отговорить» Эрдогана смогут только турецкая армия и НАТО, однако будут ли они это делать — большой вопрос.
