От войны к террору: как человечество запрещало химическое оружие
20 лет назад, в мае 1997 года, вступила в силу Конвенция о запрещении химического оружия, призванная запретить и полностью уничтожить этот вид оружия массового уничтожения. Россия ратифицировала конвенцию только полгода спустя, но тогда же, в мае, был принят федеральный закон «Об уничтожении химического оружия».
Конвенция обсуждалась и принималась с осознанием реальности и остроты проблемы — с окончания последней войны, на которой использовалось химическое оружие, не прошло и десяти лет. Когда председатель парламента Ирана Али Акбар Хашеми Рафсанджани говорил, что «химическое оружие — это ядерная бомба для бедных», он был знаком с вопросом не понаслышке: за восемь лет ирано-иракской войны более 100 тыс. иранцев погибли или пострадали от химического арсенала Ирака. Международный договор, направленный на полное уничтожение химического оружия, был призван решить проблему.
Но 20 лет спустя в ходе гражданской войны в Сирии счет сообщений об ударах с применением химического оружия перевалил за шестой десяток. Казалось бы, несмотря на все усилия мирового сообщества, история химической войны выходит на новый круг.
Однако, если присмотреться внимательнее, можно увидеть, что один из древнейших видов оружия массового уничтожения постепенно оказался практически невостребованным. В отличие от ядерного оружия, разрушительная сила которого была продемонстрирована ясно и однозначно, и биологического оружия, никогда не применявшегося на поле боя в полную силу и потому овеянного страхом неизвестности, химическое оружие использовалось слишком часто. Настолько часто, что страх стал сменяться негодованием.
История применения
Химическое оружие в современном понимании впервые стало применяться во время Первой мировой войны, где от него в итоге погибли около 90 тыс. человек (для сравнения: бомбардировка Хиросимы и Нагасаки привела к большим жертвам за несколько часов). Этого было достаточно, чтобы в 1925 году европейские страны заключили договор, запрещавший применение химического оружия, но недостаточно, чтобы всерьез заниматься его выполнением за пределами Европы.
В 1920-х годах британцы обвинялись в использовании химического оружия на территории современного Ирака (ярым сторонником использования отравляющих газов был будущий премьер-министр Уинстон Черчилль), а французы и испанцы — в испанском Марокко. В 1920–1930-х годах итальянцы применяли химоружие в Эфиопии, а японцы в 1930–1940-х — в Китае. В 1960-е годы химическое оружие использовалось в ходе гражданской войны в Йемене. В 1980-е Багдад широко применял химическое оружие в ирано-иракской войне, а также при подавлении курдского восстания.
Но именно в ходе всех этих конфликтов была выявлена ограниченность химического оружия и разработаны относительно эффективные методы защиты. Отсутствие гарантии нанесения противнику неприемлемого ущерба снижало возможности по сдерживанию третьих стран. В 2003 году США начали кампанию против Ирака, хотя и предполагали, что страна располагает значительным химическим арсеналом — ожидай Вашингтон наличие у Багдада ядерного оружия, угроза вторжения была бы на порядок меньше.
Конвенция
Со временем в метафоре «атомная бомба для бедных» логическое ударение все больше смещалось на последнее слово. Химическое сдерживание Израиля арабскими странами (Ирак до 2003 года, Сирия до 2013 года, Египет по сей день) было скорее психологическим, чем военным. В 1991 году, накануне первой войны в Заливе, Тель-Авив обеспечил всех жителей страны средствами химзащиты, подготовил убежища и медицинские учреждения. Израильские граждане паниковали, звуки сирен вызывали сердечные приступы, но страна была готова к отражению химической атаки. Ирак так и не рискнул ее начать.
И даже при использовании против равного или более слабого противника химическое оружие оставалось достаточно непредсказуемым и неудобным — изменившиеся погодные условия могли свести преимущество на нет, а наступающие войска должны были быть укомплектованы химзащитой. Поэтому применение химического оружия (в отличие, скажем, от ядерного) оказалось эффективным только против незащищенного противника — оно непропорционально поражало мирных жителей, усиливая гуманитарное давление на страны-обладательницы.
В результате в 1993 году была подписана (и спустя четыре года вступила в силу) Конвенция о запрещении химического оружия, к которой постепенно присоединились большинство стран мира. Две крупнейшие «химические» державы — Россия и США — обязались уничтожить свои арсеналы и практически завершили этот процесс к 2017 году. Свержение Саддама Хусейна, переход КНДР к ядерному сдерживанию и присоединение Сирии к Конвенции о запрещении химоружия практически закрыли вопрос о его полномасштабном использовании.
Сирийская гражданская война за шесть лет записала на счет химических атак около тысячи погибших. За тот же период от обычных вооружений погибли свыше 400 тыс. человек, целые районы страны были обращены в руины. Тот факт, что ни один из участников сирийской гражданской войны не может открыто признаться в применении химического оружия и организаторы атак вынуждены их скрывать, означает, что его широкое применение невозможно и, следовательно, его военная эффективность крайне низка. Фактически на сегодняшний день химическое оружие может служить только в качестве инструмента террора.
Оружие маргиналов
Мировое сообщество должно и дальше бороться с использованием химического оружия против мирного населения. Организация по запрещению химического оружия (ОЗХО) обладает необходимыми ресурсами для расследования подобных инцидентов, и Совет Безопасности ООН должен поддерживать ОЗХО силой, вплоть до военной. Предложенная Россией Конвенция по противодействию актам химического и биологического терроризма заслуживает самого серьезного внимания и поддержки.
Хотя по сравнению с обычной взрывчаткой химическое оружие значительно сложнее создать, транспортировать и использовать, идеологический эффект от его применения бывает намного выше. Террористической организации будет сложно синтезировать иприт или зарин (хотя на территории Сирии и Ирака можно найти все необходимые компоненты, а в рядах террористов состоят многие бывшие специалисты из химической программы Саддама Хусейна), но даже широко распространенный в гражданских отраслях и относительно доступный хлор убил в той первой атаке при Ипре более 3 тыс. французских солдат.
Появившись в начале Первой мировой войны как средство, способное переломить ход сражения, химическое оружие за прошедшие 100 лет последовательно маргинализировалось и в итоге оказалось в одной категории с таким видом оружия, как террористы-смертники, которые могут атаковать неприятельские базы и даже бронетехнику, но чаще всего используются против мирного населения. Не допустить его дальнейшее применение — общая задача для всех государств мира.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции
