Жесткая сделка: стоит ли хоронить ядерное соглашение с Ираном
По мере приближения 12 мая, когда Дональд Трамп должен объявить о своем видении будущего ядерной сделки с Ираном, в мире растет напряжение. В самóм Вашингтоне все увереннее говорят, что Трамп потребует пересмотреть Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД). А иранцы уже достаточно четко дали понять, что если и будут обсуждать какие-то параметры ядерной сделки, то только не ее ключевые положения и в случае необходимости готовы выйти из соглашения. Такая позиция выглядит логичной: документ, который в любой момент может быть пересмотрен одной из сторон, не вызовет доверия у Тегерана.
Не обнадеживают Исламскую Республику и европейцы: они хоть и выражают уверенность в необходимости сохранения базовых принципов СВПД, но под давлением американцев согласны внести в него поправки, которые, в частности, должны дать дополнительные гарантии, что Тегеран не создает средства доставки ядерного заряда, то есть дополнить ядерный договор пунктами о ракетной программе Ирана.
На этом фоне громко прозвучало заявление израильского премьер-министра Биньямина Нетаньяху, который 30 апреля привел секретные данные, якобы полученные израильской разведкой, о существовании в прошлом у Тегерана военных ядерных исследований. Вероятность, что Трамп решит пересмотреть СВПД и получит поддержку европейцев, стала еще выше. Однако выводы делать рано.
Политика и ничего личного
В первую очередь нужно понимать, что у каждой из сторон есть свои внутриполитические причины делать жесткие заявления, и не факт, что они готовы и на столь же жесткие действия. Например, Нетаньяху традиционно использует тему Ирана для увеличения своей поддержки. Он также подыгрывает своим партнерам в США, показывая, что у них есть причины не доверять Тегерану. Но по сути заявление израильского премьер-министра — это информационное шоу. Факт наличия у Тегерана военной ядерной программы «Амад», которая была свернута то ли в 2003-м, то ли в 2005 году, в принципе, был известен, хотя и неофициально. Но доказательств продолжения действия программы в выступлении Нетаньяху не было: да, теперь мы знаем, что проект «Амад» точно был и где-то на юге Тегерана хранилась документация по нему, а где-то по-прежнему работают ученые-ядерщики, его развивавшие. И только. Отказываться от исполнения СВПД на этом основании нелогично: обвинить Иран в нарушении условия договора на основании доклада Нетаньяху нельзя. Куда логичнее заставить Тегеран и далее следовать принципам СВПД, которые дают определенную гарантию, что страна не сможет получить доступ к ядерному оружию.
«Слабый документ»
С готовностью США выйти из сделки тоже не все так просто. Действительно, Трамп называет СВПД «слабым документом», и это в чем-то оправданно. Один из главных создателей соглашения Барак Обама слишком торопился войти в историю как президент-миротворец и оправдать свою Нобелевскую премию мира. В итоге он подписал довольно сырой договор, который лишь временно (на 20 лет) ограничивает возможности иранцев по развитию ядерной программы, снимает (хотя и частично) экономическую удавку, позволявшую оказывать на Тегеран эффективное давление, при этом не объясняет, что будет с ядерными исследованиями иранцев после окончания действия СВПД, а также никак не затрагивает ракетную программу Ирана. Логично предположить, что, если нельзя работать над созданием оружия, но можно развивать средства его доставки, Тегеран на этом и сосредоточится. Мы видим, что дальность полета иранских ракет постоянно возрастает, а вот точность — нет. Это позволяет военным аналитикам предполагать, что ракеты готовят в качестве носителей ядерных боеголовок. Не стоит забывать и о наличии у Тегерана космической программы, которая в любой стране имеет двойное назначение.
Так что стремление исправить недочеты СВПД вполне можно понять. Другое дело, что надо различать полный пересмотр и доработку. В ходе своей предвыборной кампании Трамп обещал просто разорвать соглашение, но то был популистский жест, рассчитанный на определенную часть избирателей. После выборов новый президент действовал уже более взвешенно, он стал прислушиваться к мнению, что плохой документ, позволяющий хоть как-то контролировать иранцев, лучше, чем никакой. Вполне возможно, что эта точка зрения и возобладает 12 мая, тем более что ключевые европейские партнеры Эмманюэль Макрон и Ангела Меркель достаточно четко дали понять в ходе встреч с президентом США: Иран с ядерным оружием неприемлем, но и полный отказ от СВПД невозможен.
Сделка и судьба Роухани
Наконец, и в Иране сейчас разворачивается активная внутриполитическая борьба. Для действующего президента Хасана Роухани подписание СВПД стало главным достижением: удалось хотя бы частично ослабить экономическое и политическое давление на страну. Сохранение ядерного соглашения увеличивает шансы на то, что в 2021 году на очередных президентских выборах победит определенный Роухани преемник, то есть президентский пост сохранится в руках условных иранских реформаторов. При этом иранский президент подвергается жесткой критике консерваторов: соглашение не принесло полного освобождения от санкционного гнета, а теперь его еще и могут пересмотреть. Поэтому в случае разрыва СВПД противники Роухани просто не дадут ему заключить новое соглашение и постараются использовать провал сделки с Западом во внутриполитической борьбе. В результате Роухани и его команда должны первыми делать жесткие заявления о готовности страны выйти из СВПД и возобновить работу по обогащению урана. Помимо воздействия на внутреннюю аудиторию это позволяет еще и шантажировать западных участников соглашения.
Но на практике иранцы могут оказаться куда более гибкими. Роухани чрезвычайно важно сохранить сделку с международным сообществом. Не менее важно это сделать и верховному лидеру страны аятолле Хаменеи. Разрыв договоренностей не принесет Ирану ничего хорошего. Экономическая ситуация в стране остается тяжелой. Январские волнения были лишь верхушкой айсберга. Недовольство режимом потихоньку растет. В этих условиях отмена СВПД и неизбежное введение новых санкций против Тегерана могут болезненно ударить по социально-экономической ситуации. Иранские лидеры будут до последнего держаться за сделку, но только пока смогут сохранять лицо и не терять имиджа гордых борцов за независимость. Полный пересмотр СВПД недопустим для иранцев еще и потому, что заключенные равными игроками соглашения не пересматривают по воле одного из них. Однако на неофициальном уровне в Тегеране заявляют о готовности обсуждать те вопросы, которые напрямую не связаны с ядерной программой, включая ситуацию на Ближнем Востоке и ракетную программу, если это позволит оставить СВПД в силе и не будет подано как капитуляция Ирана перед давлением США.
Европа поможет?
В такой ситуации важную роль в определении дальнейшей судьбы СВПД будут играть европейцы. Именно они вывели формулу, которая может устроить всех: сохранение СВПД, но обсуждение ограничений на развитие ракетной программы Тегерана. Такое развитие событий при должной подаче в СМИ выглядит приемлемым для иранцев. Израиль добьется пристального внимания со стороны международного сообщества к иранским ракетам, а Трамп получит повод сказать, что исправил ошибки предшественника. Ключевая роль в сохранении СВПД останется за Великобританией, Францией и Германией, если США откажутся от исполнения договора. По крайней мере в Тегеране очень рассчитывают, что ЕС устоит перед давлением США, не будет вводить новых санкций против Ирана и сохранит экономическое взаимодействие с ним. В этом случае иранцы СВПД не покинут. Именно с экономической помощью стран — членов ЕС в Иране связывают надежды на экономическое развитие. Без европейцев в качестве участников СВПД Тегеран смысла в своем дальнейшем участии в сделке не видит. Ни Россия, ни Китай, по мнению иранских стратегов, не способны обеспечить должной защиты от американских санкций, а тем более дать Тегерану требуемые технологии и финансовые средства.
Худший сценарий
И все же, что будет, если СВПД окажется разорван? Увы, ничего хорошего. Для Тегерана это будет означать постепенное возрождение санкций, медленный экономический рост, стагнацию и сохранение тяжелой социально-политической ситуации. На этом фоне вырастет популярность консервативных сил. Уже сегодня в Тегеране распространена идея, что после Роухани пост президента займет более жесткий руководитель, который наведет порядок в стране и станет по-иному разговаривать с Западом. Провал СВПД, который будет поставлен в вину нынешнему президенту, только усилит вероятность такого сценария. Кроме того, в ближайшие годы Иран, вполне возможно, ждут выборы нового верховного лидера, на определение кандидатуры которого повлияет внешнеполитический фон. Что хорошего в том, что симпатии населения окажутся на стороне консерватора, который будет с подозрением относиться к Западу да и вообще к внешнему миру? Наверное, ничего.
