Бой за позицию: чем закончится новое обострение ситуации в Донбассе

В районе донецкого пригорода Авдеевки в воскресенье вспыхнули боевые действия. Как обычно, стороны обвиняют в них друг друга — и они же приводят оценки потерь противника, скорее всего завышенные. Точно известно, что в вооруженных силах ДНР погибли комбат и комроты — это заметные офицеры, гибель которых нельзя замолчать. И в украинской армии потери существенно превышают уже привычные за последние месяцы.

Бои местного значения

У писателя-фронтовика Вячеслава Кондратьева, воевавшего в 1942-м под Ржевом, есть пьеса «Бои имели местное значение». Нет громких наступлений и взятия городов, линия фронта почти не меняется — но война остается войной, с ее ежедневными драмами, часто непонятными людям, живущим обычной мирной жизнью.

Несмотря на драматизм ситуации, под Авдеевкой события пока укладываются в логику таких боев. Для масштабного наступления ни у одной из сторон в настоящее время нет достаточных ресурсов. Наступление ДНР-ЛНР поставит крест на планах отмены санкций в отношении России — более того, даже Дональду Трампу под давлением американского политического класса придется пойти на их ужесточение. Наступление украинских войск встретило бы крайне негативное отношение со стороны ведущих западных государств, которые оказывают Украине разностороннюю поддержку, но не заинтересованы в широкомасштабной войне.

Прыжки в нейтральной зоне

В этих условиях украинская сторона выбрала тактику мелких «прыжков» на нейтральной территории, стремясь установить контроль над как можно большим количеством ее важных элементов. Речь идет не об инициативе местных командиров, а о политическом решении, которое выполняют военные. В одном случае линия фронта отодвигается от контролируемого украинской стороной города (Мариуполя), в другом, напротив, приближается к населенному пункту, в котором находятся войска ДНР (Дебальцево). В третьем же — делается попытка перерезать стратегически важную дорогу Донецк —​ Горловка: именно это и стало причиной обострения боевых действий в районе Авдеевки.

Украинская сторона исходит из того, что со времени подписания минских соглашений линия фронта была изменена в пользу «республик» (например, под тем же Дебальцево). В свою очередь, в «республиках» любое продвижение украинцев в нейтральной зоне порождает слухи о том, что их готовятся «слить» — и звучат требования «чужие изорвать мундиры о русские штыки». На каком-то этапе ситуация должна была вспыхнуть. Другое дело, что украинская сторона значительно успешнее действует в информационном пространстве. И тема захвата опорных пунктов в значительной степени вытеснена более эмоциональной — об угрозе гуманитарной катастрофы в Авдеевке, которая в зимние холода осталась без света и тепла.

Хотя немецкие власти (через публикацию в Suddeutsche Zeitung) уже дали понять, что в курсе причин происходящего, и хотят, чтобы Украина не действовала столь рискованно. Но однозначную ответственность на Киев они возлагать не собираются, так как нарушения соглашений в ходе конфликта имеют место с обеих сторон.

Второй Ялты не будет

Связывать нынешнее обострение с приходом к власти Трампа было бы поспешным — развитие событий рано или поздно должно было привести к эскалации конфликта при любом президенте США. Тем не менее бои в Авдеевке идут на фоне смены администрации Белого дома. Ожидается, что для Трампа украинская тема будет куда менее значимой, чем для Барака Обамы. Приоритетной для него является борьба против запрещенного в России террористического ИГИЛ — и Москва здесь может выступить в качестве союзника. Неудивительно, что после избрания Трампа пошли слухи о том, что США «сдают» Украину России, соглашаясь на то, что та будет находиться в российской сфере влияния. В России эти слухи воспринимаются с понятным энтузиазмом, в Украине — со столь же понятным беспокойством.

На самом деле повторение Ялтинской конференции 1945 года, на которой Европа была неформально поделена между союзниками по антигитлеровской коалиции, сейчас невозможно. В феврале 1945-го советские войска находились в Будапеште, Варшаве и под Берлином, а авторитет Сталина на Западе был беспрецедентно высок — поэтому западным лидерам приходилось исходить из существующих реалий. Сейчас реалии принципиально иные — никто на Западе всерьез не собирается заставлять Киев подчиняться Москве. Возможно, исключая мадам Ле Пен, которой, однако, куда сложнее стать президентом Франции, чем Трампу — президентом США.

Параметры сделки

Но в отличие от Обамы Трамп может оказать давление на Киев с тем, чтобы тот согласился на последовательность пунктов минских соглашений, содержащихся в этом документе. А именно — вначале амнистия и местные выборы на востоке Украины и только затем передача контроля над границей с Россией украинским пограничникам. В свою очередь, украинская сторона настаивает на противоположной последовательности — вначале контроль, а потом выборы.

Все попытки найти компромисс между этими позициями пока не удавались, что неудивительно — тот, кто контролирует границу, реально управляет политическим процессом. И вариант, продвигаемый Россией, призван создать для нее плацдарм для определенного воздействия на украинскую политику — речь может идти о «блокпакете», не допускающем дальнейшего сближения Украины с Западом. При этом США не оказывали серьезного влияния на Украину с тем, чтобы она пошла на уступки.

Трамп может изменить подход к украинской проблеме. Он заинтересован в том, чтобы решить ее как можно быстрее и перейти к другим вопросам. Сложность, однако, в том, что у его команды сейчас нет продуманной альтернативы политике Обамы в отношении Киева. Скорее всего, она сейчас вырабатывается — но готовить ее приходится буквально на ходу.

Ситуацию осложняет и тот факт, что Трамп ориентирован на односторонние инициативы, которые предлагает партнерам без согласования с ними. Можно вспомнить его недавнее интервью о необходимости сокращения ядерных арсеналов, которое было воспринято в Москве без всякого энтузиазма — для современной России ядерное оружие является святыней. Такие же инициативы возможны и в украинском вопросе — и не факт, что они понравятся России.

И, наконец, возникает вопрос, насколько Трамп, даже при наличии желания, сможет заставить Украину пойти на уступки. Реальный рычаг для этого — угроза если не отменить полностью, то существенно смягчить санкции против России в случае отказа Киева договариваться на «минских» условиях. Но такая позиция может вызвать серьезное сопротивление в американском конгрессе, в который уже внесен законопроект, серьезно осложняющий процедуру отмены санкций. Если в российской политике возможны крутые повороты (например, от ненависти к Америке до почти любви к ней), то в американской с ними значительно сложнее. Даже при столь необычном президенте, как Трамп.