Михаил Задорнов — о том, что означает мир для России и Украины
Что означает мир для России и Украины? Заявления о готовности к миру и переговорам звучат с обеих сторон, явно активизировались контакты Кремля и Белого дома, Киева и Вашингтона. Все это говорит о шансе прекратить военные действия, которым исполняется три года.
Избрание Трампа — триггер. Но необходимые условия для мира и в России, и на Украине, и среди лиц, принимающих решения во многих странах, все более очевидны и без его прихода. Затрачиваемые обеими сторонами ресурсы, прежде всего человеческие, и издержки все более ложатся тяжким бременем как на экономику, так и на повседневную жизнь людей.
Социологические опросы отражают готовность большей части населения и на Украине, и в России к миру, а это ключевая предпосылка любой договоренности.
Не предвосхищая условия возможного мирного соглашения, оценим социально-экономические последствия для каждой из сторон.
Что означает мир на Украине для России
Прежде всего это сохранение жизней. Нет новых раненых, нет новых жертв, меньше людей с посттравматическим синдромом. Это на самом деле ключевой ресурс для нашей страны.
Доступные трудовые ресурсы России за 2022–2024 годы, помимо военных действий, сократились примерно на 2 млн человек в силу демографии: на пенсию ежегодно уходило значительно больше людей, чем вышло на рынок выпускников школ, колледжей и вузов.
Было призвано, по официальным данным, для участия в СВО за три года не менее 1,1 млн человек (330 тыс. мобилизованных осенью 2022 года, 350 тыс. и 420 тыс. контрактников в 2023-м и 2024-м).
Примерно 550 тыс. человек из гражданских отраслей перешли работать в оборонно-промышленный комплекс (см. оценку первого вице-премьера Дениса Мантурова летом 2024 года) и минимум 500–600 тыс. молодых россиян явно трудоспособного возраста уехали за границу, хотя часть из них продолжают работать на российские предприятия.
Таким образом, ресурс, более всего необходимый России и в эти, и в последующие годы, заметно сократился.
Естественно, частичная демобилизация возвратит трудовой ресурс в экономику. Будет обратный переток из оборонно-промышленного комплекса в гражданское машиностроение, сложные производства и другие отрасли, потому что, несмотря на сохранение оборонного заказа, такая загрузка многих предприятий не потребуется.
Не сразу, через какое-то время, можно рассчитывать на возвращение части молодых людей, уехавших в ближнее или дальнее зарубежье. Не сразу, потому что они и их родители будут смотреть, как развиваются события здесь, анализировать дальнейшее развитие политической ситуации.
Но в случае продолжения военных действий мы увидим, пусть и не в таких масштабах, дальнейший отъезд молодежи — из страха призыва на фронт в последующие годы.
Нельзя также забывать, что сегодня мы испытываем сокращение миграционного прироста из Закавказья, Центральной Азии, других стран — не только из-за обесценения рубля, но из-за опасений, связанных с СВО, с конфликтом на Украине.
Второе. Только при окончании военных действий правительству удастся сбалансировать бюджет. Бюджетный стимул 2022−2025 годов — это примерно 10% ВВП России, то есть это 2,5−3% ВВП в год.
В сегодняшних деньгах это примерно 20 трлн руб. Результатом этого бюджетного стимула стало увеличение не только оборонного заказа, но и зарплат по всей стране. Оборотной стороной — то, что Фонд национального благосостояния, по сути резервный фонд страны, ликвидная часть которого в конце 2021 года достигала 7,4% ВВП, на 1 февраля составляет всего 3,8 трлн руб., что уже меньше 2% ВВП. В случае резкого падения цен на нефть — не дай бог, оно произойдет — этого хватит не более чем на полгода финансирования бюджетных расходов.
Инерция продолжения финансирования будет даже при остановке военных действий, но значительную часть увеличившихся на 2,5−3% ВВП ежегодных расходов на оборону можно будет перераспределить как на восстановление новых территорий и Курской области, что необходимо сделать, так и на другие цели, прежде всего развитие. А это триллионы рублей.
Без окончания СВО бюджет не сбалансировать. Сбалансированный бюджет — ключевой фактор победы над инфляцией. Только ЦБ и только повышением ключевой ставки и ограничениями на рост кредитования с ней не справиться.
Последствия инфляции, которые все больше ощущает российское население и предприятия, очевидны. Это дальнейшее обесценение рубля, это налог на всех, но прежде всего на бедных, обесценение их сбережений и активов, это также и существенное замедление инвестиций, которые при такой процентной ставке становятся абсолютно бессмысленными.
Соответственно, завершение военных действий и консолидация бюджета делают возможным общими усилиями денежных властей сбить инфляцию.
Снижение ключевой ставки ЦБ и стоимости денег открывает дорогу именно частным инвестициям населения, негосударственным вложениям в экономику. Это будет способствовать ускорению экономического роста на горизонте двух-трех лет.
Немедленно, даже при первых признаках мирных договоренностей, мы увидим рост капитализации фондового рынка России. Можно оценивать примерный рост стоимости акций на 30−40%, это показывает график капитализации российского рынка с 2009 по 2024 год.
Тут же упадет доходность и увеличится стоимость ОФЗ и корпоративных ценных бумаг, других активов, которыми распоряжаются наши граждане. Эти активы за короткое время вырастут в цене, что повлияет на настроения людей и их готовность тратить и инвестировать.
Ну и последнее, хотя не самое малозначительное, — вопрос санкций. Санкции не будут сняты сразу и в полном объеме. Но даже сокращение новых санкционных рисков, снижение огромных транзакционных издержек на закупку и доставку товаров, передвижение за границу, стоимость авиа- и железнодорожных билетов как внутри, так и вне страны станут значительными позитивными изменениями для российского среднего класса и для бизнеса.
При этом уже за короткий период после ослабления санкций даже в сегодняшнем санкционном режиме мы увидим приток капитала, прежде всего из стран Азии и Ближнего Востока. Постепенно на российский рынок вернется и другой капитал. Помимо трудовых ресурсов, это обеспечит второе необходимое условие для дальнейшего экономического роста.
Таким образом, для России окончание СВО означает сохранение жизней, увеличение — и достаточно быстрое — трудовых ресурсов, победу над инфляцией через сбалансированность бюджета, некоторое укрепление рубля и ресурс для дальнейшего развития, как экономического, так и социального.
****
Для Украины, экономика которой потеряла почти 30% в 2022 году, а затем несколько выросла, согласно данным МВФ, на 5,3% в 2023 году и на 4% в первые три квартала 2024 года, ключевым вопросом для дальнейшего развития также являются жизни людей и численность населения на территории, подконтрольной Киеву.
Дело в том, что сейчас за границей продолжают находиться 9 млн украинцев (22% от населения страны в 2022 году). Самое большое число в Польше — около 2 млн, более 1 млн в Германии, 200 тыс. в Великобритании, многие в Румынии и Канаде.
При этом, по достаточно репрезентативным опросам, сделанным в Германии и Великобритании, 70% уехавших туда, в основном женщин и детей, хотят всяческими путями остаться в странах, где сегодня находятся, потому что не видят безопасного будущего на Украине.
Поэтому сроки окончания военных действий для Украины — это не только сохранение жизни и здоровья военных, которые находятся на фронте, но и прежде всего шанс вернуть хотя бы часть беженцев. Для Украины, наверное, это ключевой вопрос сохранения не только экономики, но и самой страны, ее развития. Чем раньше будут окончены военные действия, тем больше шансов на возврат в страну какой-то части населения.
Второе. Несмотря на экономический рост и более $40 млрд золотовалютных резервов, Украина полностью зависит от внешней помощи в финансировании не только оборонных, но и бюджетных расходов. От помощи прежде всего Евросоюза, затем Соединенных Штатов Америки и также международных финансовых организаций, поскольку значительная часть этой помощи идет через МВФ и Всемирный банк. Внешняя поддержка закрывает до 40% бюджета, поэтому без прямой внешней помощи экономика Украины существовать не может.
Поэтому одним из условий прекращения конфликта на Украине для нее является продолжение этой помощи, которая, видимо, будет постепенно уменьшаться на горизонте двух-трех лет, пока экономика не заработает самостоятельно.
Судя по уже принятым решениям, европейские страны, Великобритания и в меньшей степени США готовы оказывать поддержку украинскому правительству.
Например, решения, принятые в августе 2024 года, позволили Украине частично списать и сдвинуть около $40 млрд долга на 2028 год, то есть разгрузить внешнюю долговую нагрузку на ближайшие три года.
Третье, и это очень важно, — Украина получает шанс на восстановление инфраструктуры и экономики. Не будем оценивать сейчас требуемые размеры, здесь есть и будет много спекуляций.
Надежды украинского руководства, что платить за восстановление разрушенного будет Россия, не имеют оснований. Россия вряд ли сможет вернуть в обозримом будущем свои золотовалютные резервы, но и направить их легально на восстановление украинской экономики не удастся. Они так и останутся в неопределенном статусе в среднесрочной перспективе. Россия никогда не платила репарации, и нет никаких политических условий, чтобы это произошло сейчас.
Источником финансирования восстановления Украины станет, вероятно, некий европейский фонд, созданный Евросоюзом и Великобританией по примеру фонда на восстановление европейской экономики после ковида. Напомню, что туда было собрано порядка €750 млрд, которые в виде грантов и кредитов сейчас расходуются на инфраструктуру и инвестиции в европейские страны.
Надо сказать, что вариант реализации «плана Маршалла», только уже не для Европы, а для Украины, имеет определенные шансы на успех. Но может быть и другое развитие событий — по примеру бывшей Югославии, когда после окончания военных действий в Хорватии, Боснии и Герцеговине интерес к Югославии и вложениям в Балканы постепенно сошел на нет. Другие события отодвинули внимание, как это часто бывает в мире и в жизни. И будет ли оказан необходимый объем поддержки Украине в следующие 5−10 лет, большой вопрос.
Дело не только в талантах политического руководства Украины. Все будет определяться мировыми трендами, которые мы увидим в ближайшее десятилетие. Многое будет зависеть не только от руководства Украины, но и от ее общества: насколько оно будет готово выработать внятную программу восстановления, развития страны и ее последовательно реализовывать.
****
Для Европейского союза окончание военных действий на Украине означает прежде всего заметное снижение финансовой нагрузки в момент острого бюджетного дефицита и отказ от необходимости повышать налоги практически во всех европейских странах.
Европа оказала Украине серьезную поддержку в последние три года. Она измеряется примерно €120 млрд. Основной вклад внесли Германия, Великобритания, еще ряд стран. Но мы видим сегодня бюджетные дефициты во Франции в 6% ВВП, в Италии в 5% ВВП, еще в ряде крупнейших стран. В Германии это два года рецессии и споры о том, можно ли нарушать установленные Конституцией ограничения на дефицит бюджета. Госдолг в крупнейших странах ЕС, кроме Германии и Нидерландов, достиг или превысил 100% ВВП.
Поэтому, когда стоит выбор между увеличением налогов, сокращением социальных расходов, необходимостью увеличивать расходы на оборону, снижение первоочередной помощи Украине — серьезное облегчение для правительств и бюджетов крупнейших стран Европы.
Это позволит переключить внимание с военной повестки на решение внутренних проблем, работу с новой американской администрацией, которая не самый благоприятный сегодня партнер для европейских стран, координацию работы между самими странами ЕС и обсуждение планов на будущее.
При этом надо понимать, что Европе после конфликта на Украине придется значительно увеличивать оборонные расходы. Очевидно, что в более спокойной ситуации страны ЕС будут это делать постепенно и не так экстренно, как в последние два года.
Ну и вопросы энергетики, взаимоотношений с Китаем и международной торговли выйдут на первый план в Европе в 2026−2027 годах.
