Доверие по-русски: почему трасты не приживаются в нашей стране
Траст — для рыцарей
25 марта президент России Владимир Путин провел совещание с членами правительства, на котором рассказал о решении создать в России новый для нас правовой институт траста. Это должно повысить инвестиционную привлекательность страны как для иностранцев, так и для возвращения «беглых» российских капиталов. Сначала, однако, институт должен появиться в Налоговом кодексе: Минфин хочет придумать, как обязать учредителей или бенефициаров иностранных трастов сообщать о своих правах в российские налоговые органы, чтобы потом было проще узнать о возможности получения ими доходов из иностранных источников. Без описания этого института в Налоговом кодексе вменить таким людям обязанности российского налогоплательщика может быть сложно.
Что вообще такое траст? По-английски trust — доверие, или вера, поэтому большинство российских юристов традиционно переводят это слово как «доверительная собственность», иногда считают его аналогом доверительного управления имуществом по российскому праву.
Это совершенно неверно. Траст — это такие правоотношения, когда учредитель передает, или «дарит», доверительному собственнику имущество или права для выгодного управления им. В отличие от российского доверительного управления, при котором право собственности на имущество сохраняется за первоначальным собственником, в классическом трасте право владения и распоряжения переходит полностью к доверительному собственнику (трасти); а вот право на получение пользы или выгоды от имущества, переданного в траст, получает бенефициар (он может быть и учредителем). Таким образом, на срок существования траста (а он может быть и бессрочным) учредитель по общим правилам полностью утрачивает контроль собственника, а также право лично влиять на доверительного собственника.
Появились трасты в Англии — в связи с тем, что рыцари часто уходили в крестовые походы и возникала необходимость присмотреть за имуществом в их отсутствие или передать его в случае чего еще не рожденным наследникам. Другой важной причиной популярности трастов стала возможность защиты имущества знати от кредиторов и даже короля, который мог обратить частное имущество в свою казну. Одним из основных трасти в те времена стала церковь: ее имущество нельзя было конфисковать.
Но многие трасти по возвращении рыцарей из походов отказывались вернуть переданное в траст имущество, чаще всего объясняя, что имело место дарение. Тогда король поручил лорд-канцлеру рассматривать такие споры по совести, а не писаному праву, что и породило возникновение известного всему миру права справедливости. Именно поэтому трастовое право в подавляющем большинстве стран, входящих в Британское Содружество, состоит именно из английских прецедентов, получивших развитие при взаимодействии правовых систем метрополии и ее бывших колоний.
По английскому следу
Таким образом, практика использования траста всеми социальными группами населения насчитывает в странах Британского Содружества уже несколько столетий. Устойчивость права является обязательным залогом существования института траста. Именно поэтому трасты и создают в странах, где есть соответствующее законодательство, подкрепленное понятным и прогнозируемым применением. Россияне, создающие такие трасты, используют иностранное право для защиты от произвольного изъятия частной собственности (не только в России), а также решают проблему передачи наследства своим детям в альтернативном порядке.
Трасты открывают, кстати, и перспективы по законному обходу новых правил российской деофшоризации — о налогообложении контролируемых иностранных компаний. Ведь с момента передачи в траст акций иностранной холдинговой компании, на которой может висеть вся система владения активами, включая и российские, учредителя уже нельзя признать контролирующим лицом. А значит, он не будет обязан отчитываться перед российской налоговой. Именно этим пользовались крупнейшие российские компании, снижавшие свои налоги через люксембургские структуры; это стало известно благодаря утечке, организованной Международным консорциумом журналистских расследований (ICIJ).
Наверное, все это и может объяснить, почему до сих пор трасты в России ввести не удавалось. Еще в 1993 году был принят указ президента «О доверительной собственности (трасте)». Многие видели в создании этого института возможности для госслужащих избежать смешения личных и государственных интересов. Была даже идея создать государственную трастовую компанию, которая бы добросовестно управляла активами госслужащих на период их службы. Но при принятии Гражданского кодекса от такой концепции отказались по причине невостребованности. Многие состоятельные россияне выбрали другой путь — «переписывания» российских активов и имущества на родных и доверенных лиц, как это практиковалось в Англии XII—XIII веков. Доверие в нашей стране — понятие личное, субъективное.
Игрушка для богатых патриотов
При этом из совещания, на котором Владимир Путин сообщил о решении создать институт, следует, что говорили президент и министр финансов Антон Силуанов о разных вещах. Президент — об улучшении климата для экономической деятельности, а министр финансов — о сугубо утилитарной задаче усиления налогового контроля за использованием контролируемых иностранных компаний. У российских властей есть огромное желание отнести к разряду этих компаний и офшорные трасты, хоть они и не контролируются в законном смысле российскими налогоплательщиками. Чтобы с помощью трастов укреплять инвестиционный климат, нужно начинать с гражданского законодательства, а не с налогового, где и так уже немало путаницы.
В целом складывается впечатление, что если институт траста и появится в российском законодательстве, то он будет скорее игрушкой для богатых патриотов, использование иностранных трастов для которых ограничит либо само государство, либо его иностранные партнеры через санкции. Получить хотя бы примерный аналог западных трастов российский бизнес и состоятельные частные лица в ближайшее время вряд ли смогут: для проработки концепции и синхронизации с ней существующих российских правовых институтов может потребоваться несколько лет, не говоря уже о нормальной правоприменительной практике. Появление же в Налоговом кодексе понятия траста не улучшит инвестиционный климат в стране, так как единственная цель этой меры — расширить контроль налоговых органов над использованием иностранной юрисдикции россиянами.
