Уже не игрушки: как альтернативная энергетика становится выгодной
На недавнем Петербургском экономическом форуме вице-премьер Аркадий Дворкович сообщил, что возобновляемые источники энергии пока «бесконечно дороги» и «мы просто ждем, когда технологии станут более дешевыми».
Удивительно, но до сих пор слышны голоса скептиков, рассуждающих о ВИЭ как о «дорогих игрушках», существующих только благодаря льготам и субсидиям. Мир технологий меняется стремительно, и кусающиеся еще вчера цены на чистую энергию сегодня становятся доступными.
«Зеленая» и дешевая
По данным инвестиционного банка Lazard (исследование «Levelized cost of energy analysis – 9.0») ветроэнергетика и даже солнечная энергетика промышленного масштаба в США стали, по сути, самыми экономичными способами производства электричества. Конкурировать с ними может лишь комбинированная газовая генерация. Приведенная стоимость производства энергии (LCOE) в ветроэнергетике без учета субсидий составила $32–77/МВт*ч, в большой солнечной энергетике — $50–70, в парогазовой генерации — $52–78, а для газотурбинных электростанций LCOE равен $68–101/МВт*ч.
По данным Министерства энергетики США, средняя цена долгосрочных договоров на приобретение электроэнергии, производимой ветряными электростанциями, уже в 2014 году упала до $23,5 за 1 МВт*ч (примерно 1,5 руб. за 1 кВт*ч по нынешнему курсу), ниже американских оптовых цен. Еще в 2009 году она составляла примерно $70/МВт*ч.
Продолжается снижение цен и на солнечное электричество. По итогам тендера в Дубае (ОАЭ) в начале 2015 года была зафиксирована цена $58,4 за 1 МВт*ч. В текущем году в Перу был достигнут уровень $48, в Мексике — $36 за 1 МВт*ч. Рекордно низкой на сегодняшний день является цена недавнего тендера на 800 МВт в тех же ОАЭ, упавшая до $29,9/МВт*ч.
Таким образом, возобновляемая энергетика уже сегодня обеспечивает низкую стоимость электроэнергии во многих регионах планеты. Как заметил на днях исполнительный директор Международного энергетического агентства (МЭА), Фатих Бироль, «эра ВИЭ как ниши закончилась». Действительно, статистика ввода новых мощностей в энергетике свидетельствует, что возобновляемая энергетика вышла из категории «альтернативной». В ЕС на нее приходилось 100% (! ) чистого прироста мощностей два года подряд, в США в 2015 году около 70% новой генерации — солнце и ветер.
Электричество на основе ВИЭ «почти бесплатно» по природе (в его производстве нет топливной составляющей), но, разумеется, после амортизации. При этом никто не сомневается, что удельные капитальные затраты в ветряной и в первую очередь солнечной энергетике будут падать и дальше. На основных рынках они уверенно приближаются к отметке $1/Вт у крупнейших объектов, все больше снижая стоимость электроэнергии.
В России экономически обоснованная цена электроэнергии ВИЭ пока существенно превышает действующие тарифы. Видимо, это имел в виду вице-премьер, говоря о дороговизне. Но, во-первых, тариф не является единственным источником возврата инвестиций в электроэнергетике, а во-вторых, и это главное, возобновляемое электричество становится доступным не вдруг, а в результате целенаправленной деятельности людей — планомерного выращивания новой отрасли с помощью широкого комплекса мер государственной поддержки. По мере становления рынка и проявления эффекта масштаба ВИЭ требуют все меньше преференций и удельные объемы финансовой поддержки постепенно сокращаются.
Например, в Германии величина «зеленого тарифа», уплачиваемого производителям чистой энергии в течение 20 лет, доходила в 2004 году до 0,574 евро за 1 кВт*ч. Сегодня новые объекты вознаграждаются по тарифу €0–0,13 за 1 кВт*ч в зависимости от категории, а цена электроэнергии большинства ВИЭ-электростанций промышленного масштаба устанавливается по результатам тендеров.
Льготы для «старых»
Без участия государства новые отрасли не создаются, будь то атомный проект или добыча сырья, где накопленные субсидии многократно превышают объемы поддержки ВИЭ. Более того, практика показывает, что даже давно существующие, «старые» инфраструктурные сектора никак не обходятся без государственной финансовой помощи в разных формах, а возобновляемая энергетика отнюдь не является основным реципиентом господдержки. Как заметил нобелевский лауреат, академик Жорес Алферов, если бы на развитие альтернативной энергетики было потрачено хотя бы 15% из тех средств, что мы вложили в энергетику атомную, то АЭС нам сейчас вообще были бы не нужны. По оценке МЭА, субсидии на потребление ископаемого топлива в 2014 году составили в глобальном масштабе $493 млрд, что «более чем в четыре раза превышает объем субсидий возобновляемой энергетики». Кроме того, в то время как поддержка ВИЭ осуществляется в транспарентных формах и в большинстве случаев, в том числе в России, из внебюджетных источников, субсидирование сырьевого сектора, углеводородной и атомной энергетики происходит посредством малопрозрачных налоговых льгот, в том числе устанавливаемых индивидуально, скрытых субсидий и прямого бюджетного финансирования.
При сравнительной оценке разных способов генерации помимо собственно финансовой стороны сегодня все чаще принято учитывать социально-экономические и экологические факторы. Действительно, если вследствие производства «дешевой» угольной и пр. электроэнергии увеличиваются заболеваемость и смертность, не значит ли это, что она обходится дорогой ценой? Международный валютный Фонд в исследовании «How Large Are Global Energy Subsidies?» прямо относит экстерналии к энергетическим субсидиям. С учетом этих, опускаемых обычно у нас издержек ВИЭ однозначно переигрывают в экономике углеводородную генерацию.
Как не опоздать
Нужно ли России развивать «новые ВИЭ» — солнечную и ветроэнергетику? Вопрос не только энергетической, но и промышленной политики, экономического развития в целом. Страны-лидеры по установленной мощности солнечной энергетики (Китай, Германия, Япония, США) «по совместительству» являются ведущими индустриальными державами. Они формируют новую технологическую платформу в энергетике и одновременно рынок, фактически обреченный на двузначные темпы роста в ближайшие годы. Уже к 2020 году установленная мощность солнечных электростанций в мире, по консервативным оценкам, достигнет 600 ГВт (с нынешних 230 ГВт). На целевом для России азиатском направлении Индия до 2022 года намерена построить 100 ГВт фотоэлектрических мощностей, внушительная программа развития ВИЭ принята в Иране.
Стоит ли участвовать в этом крупнейшем рынке в качестве одного из игроков или лучше подождать и покупать на сжимающиеся нефтегазовые доходы подешевевшие технологии когда-то потом? Боюсь, что выжидательная позиция является тупиковой. Достаточно посмотреть на российскую газовую генерацию, главного производителя электроэнергии в России, которая не отличается высокой экономической эффективностью, даже пользуясь преференциями в виде «специальных» внутренних цен на газ. Причина — в отказе от собственного производства турбин большой мощности, зависимости отрасли от иностранных производителей, их сервиса и комплектующих, оплачиваемых в валюте.
Поэтому представляется, что России необходимо занять подобающее место на гигантском мировом рынке новой энергетики, как наращивая долю ВИЭ-генерации внутри страны (разумеется, с учетом географической целесообразности, сложившейся структуры генерации и избытка природного газа), так и выходя на внешние рынки с инжиниринговыми решениями и конечной продукцией.
Понятие дорого/дешево раскрывается в сравнении. В технологически архаичной экономике с низкими среднедушевыми доходами любая современная техника будет «дорогой». Пассивное ожидание ведет лишь к дальнейшей архаизации, и подешевевшие технологии снова оказываются финансово недоступными. Выйти из порочного круга можно, лишь ставя большие цели, создавая адекватные рамочные условия для развития национальной технологической индустрии ВИЭ, устанавливая протекции для отечественных производителей (например, в Европе установлен специальный импортный тариф для китайских солнечных модулей), планомерно вкладываясь в НИОКР и развитие промышленности, компенсируя высокую стоимость капитала.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.
