Наноиндексация пенсий: как сокращаются расходы на социальную сферу
Столько бедных уже нельзя
Несмотря на все декларации о неуклонном выполнении социальных обязательств, наступившие в 2015 году финансовые трудности не могли не отразиться на желании государственных мужей поддерживать социалку в полном объеме. Еще бы — социальные выплаты совместно с ассигнованиями на здравоохранение и образование составляют практически половину расходов консолидированного бюджета; тут есть чем поживиться. Тем более что сильного лоббиста у социальных расходов нет — соответствующий блок правительства заведомо уступает в мощи противоборствующим за бюджет группировкам, а до очередных выборов пока еще не очень близко.
Наиболее знаковой мерой в текущем году стала «наноиндексация», беспрецедентное сокращение индексаций пенсий и пособий. Согласно намерениям, с фактического уровня годовой инфляции (базовый официальный прогноз — 11,9%) она должна была снизиться до первоначально запланированных в проекте бюджета прогнозных величин (5,5%), то есть более чем вдвое. За счет этой нехитрой манипуляции могло быть сэкономлено, по оценкам Минфина, порядка 500 млрд руб., сумма по нынешним временам более чем ощутимая. Хотя обсуждение в президентских инстанциях вроде бы вернуло пенсионерам примерно 1,5 процентного пункта, уполовинив бюджетный выигрыш, ухудшение ситуации с ценами на нефть и экономическим ростом, ставшее очевидным в конце лета, еще может вернуть параметры индексации на стол переговоров, причем скорее — в сторону уменьшения.
«Наноиндексация», которая уже успела даже завоевать одобрение Международного валютного фонда, тем не менее по целому ряду причин вызывает опасения.
Во-первых, мало того что система социальной поддержки в стране остается крайне неэффективной, но и усовершенствования ее в ближайшем будущем не предвидится. По утверждению Минфина, половина получателей пособий в них на самом деле не нуждается, а половина реально нуждающихся их не получает.
Социальный блок может сколько угодно сетовать на правительственных финансистов, злая воля которых постоянно обделяет сирых и убогих. Но чья вина в том, что ход не такой уж и сложной реформы по настройке выплат с учетом реальной нуждаемости граждан остался почти на том же уровне, где был еще десять лет тому назад? Более того, изобретение механизма «наноиндексации» не приближает, а, наоборот, отдаляет перспективы этой реформы. Зачем что-то предпринимать, если вполне работает столь незатейливый способ добиться финансовой экономии.
В результате социальное неравенство продолжит усугубляться. Реально нуждающиеся не получат от государства поддержки, необходимой им в кризис больше всего, поскольку доступные средства тонким слоем будут размазаны по максимально широкому кругу получателей помощи. Так что уже зарегистрированное статистикой по итогам первого квартала 2015 года увеличение числа бедных в России до 22 млн человек, вопреки стенаниям вице-премьера О. Голодец о том, что больше уже нельзя, — далеко не предел.
Социальное государство как фигура речи
Во-вторых, механизм «наноиндексации» создает дополнительные стимулы для правительства занижать инфляционный прогноз и стремиться к повышению фактической инфляции, увеличивая бюджетную «экономию». Опыт других стран показывает, что усиление подобных стимулов крайне негативно сказывается на достижении целевых ориентиров по инфляции, минимизация которой в иерархии правительственных приоритетов автоматически становится все менее нужным делом.
В-третьих, индексация выплат — далеко не единственный шаг в данном направлении. Помимо того, осуществляется секвестр социальных обязательств по широкому их кругу. В 2015 году отменена индексация зарплат бюджетников. Судя по всему, будет принято решение об уменьшении величины и переносе на осень 2016 года индексации минимального размера оплаты труда, что повлечет за собой сокращение темпов увеличения других выплат. Могут пострадать даже льготы чиновников, в первую очередь на низовом уровне.
Центр уже не первый год пытается переложить ответственность за социалку на региональный уровень власти — в ответ наблюдается увеличение числа субъектов Федерации, сокращающих расходы на образование, здравоохранение и культуру. Испытывающие еще больший недостаток финансирования, чем на федеральном уровне, регионы начинают по-живому резать социальные сети, и без того не блещущие набором и качеством оказываемых бесплатных услуг и территориальной доступностью.
В довершение всего к концу лета правительство наконец-то обещает определиться насчет будущего пенсионной системы, в частности относительно параметров неизбежного повышения возраста выхода граждан на пенсию. Многолетнее перекладывание этой проблемы на неопределенное будущее и упование на авось привели к тому, что теперь это решение, скорей всего, будет либо чрезмерно жестким, либо опять же не окончательным.
Наконец, хуже всего, что государство, ничуть не стесняясь, наглядно демонстрирует реальные приоритеты своей политики. Тот факт, что под нож в первую очередь попадают, скажем, не дорогостоящие милитаристские забавы (к примеру, никому даже не приходит в голову сэкономить на новой моде — танковом биатлоне) или государственное вмешательство в экономику (что бы ни происходило, правительственные агентства и фонды не перестают множиться и докапитализироваться), а беззащитная социалка, фактически ставшая балансирующей статьей бюджета, говорит о многом.
Если так будет продолжаться, то конституционное понятие социального государства станет не более чем фигурой речи.
