Формула газа: о чем «Нафтогаз Украины» и «Газпром» спорят в Стокгольме
Предварительное решение Стокгольмского арбитража по спору между НАК «Нафтогаз Украины» и «Газпромом», полученное сторонами в конце мая 2017 года, породило много комментариев и споров. Обе стороны не обнародовали полученные материалы, но истолковали их в свою пользу. Окончательное решение ожидается до 30 июня, хотя, по некоторым данным, может быть перенесено. Каковы позиции сторон по одному из ключевых вопросов — определению цен на газ? Как менялись отношения НАК и «Газпрома» с начала газового конфликта и на что в действительности может рассчитывать украинский «Нафтогаз»? Попытаемся ответить на эти вопросы.
Неудобное наследство
За последние три года украинская газовая отрасль изменилась до неузнаваемости. Резкое повышение ставок рентных платежей для газодобывающих компаний (аналог российского НДПИ), переход на систему «вход-выход» при установлении тарифов на транзит газа (не признаваемый, впрочем, «Газпромом»), резкое повышение внутренних цен на газ — лишь немногие из новаций, с которыми столкнулись участники рынка. Главным мотором газовых реформ стало руководство НАК — председатель правления Андрей Коболев и главный коммерческий директор Юрий Витренко.
Однако в историю нынешние менеджеры НАК, вероятно, войдут не как радикальные реформаторы газового рынка, а как люди, впервые на постсоветском пространстве потребовавшие пересмотра контрактов в «Газпроме» в международном арбитраже. До этого и Украина, и другие страны СНГ обычно решали возникающие споры на межправительственном уровне. Однако переворот в Киеве в 2014 году и последовавшее за этим охлаждение российско-украинских отношений сделали такой вариант развития событий почти невозможным.
В июне 2014 года компании подали взаимные иски в Стокгольмский арбитраж (прописан в контракте как суд для разрешения спорных вопросов): «Газпром» требовал оплатить уже поставленный газ ($4,5 млрд), «Нафтогаз» — установить «справедливую рыночную» цену и взыскать с «Газпрома» $6 млрд «переплаты» за купленный у российской компании в 2010–2014 годы газ. С тех пор претензии многократно возросли, и сейчас «Газпром» требует с украинской компании свыше $47 млрд, а «Нафтогаз» с «Газпрома» — около $29 млрд. Предмет спора расширился и на условия take-or-pay, и на то, какими должны быть тарифы на транзит газа — «Газпром» требует соблюдения контракта 2009 года (в основе — индексируемый тариф на прокачку 1 тыс. куб. м на 100 км), «Нафтогаз» хочет перейти на систему тарифов «вход-выход», — и многие другие требования. Но одним из главных и принципиальных вопросов, на наш взгляд, остаются подходы к формированию импортных цен на газ.
В далеком 2009 году, после «газовой войны», «Нафтогаз» заключил с «Газпромом» десятилетний контракт на поставку газа, предусматривающий индексацию цен на газ в соответствии со стоимостью газойля и мазута (так называемая нефтяная индексация) на средиземноморском рынке. Благодаря утечкам из администрации президента Виктора Ющенко теперь каждый из нас знает точную формулу и может самостоятельно рассчитать контрактную стоимость газа.
После прихода к власти Виктора Януковича в 2010 году украинские власти неоднократно пытались изменить условия контракта с «Газпромом» (впрочем, не обращаясь в арбитраж), подписали харьковские соглашения, предусматривающие предоставление Украине скидок на газ в обмен на увеличение срока пребывания российского Черноморского флота в Крыму на 25 лет (до 2042 года). Но даже с учетом этой скидки (30%, но не более $100 за 1 тыс. куб. м) российский газ оставался чересчур дорогим для украинских компаний. В ноябре 2013 года Янукович смог договориться с Москвой о предоставлении дополнительных скидок в обмен на неподписание Договора об ассоциации с ЕС. Украина пользовалась этими скидками недолго — в феврале 2014 года Янукович был свергнут и бежал из страны, а отношения с Россией резко обострились. В июне «Газпром» перевел Украину на режим предоплаты («Нафтогаз» отбирал газ рекордными объемами, но не платил за него уже несколько месяцев), и судебная сага началась.
Логика и цены
Каковы позиции сторон на данный момент? «Газпром» считает контракт 2009 года «рыночным», формульное ценообразование российская компания использует при определении цены для своих клиентов из стран Восточной и Западной Европы на протяжении более чем четырех десятилетий. «Нафтогаз» утверждает, что цена «Газпрома» завышена, и предлагает радикально пересмотреть подход к формированию цен.
В первом квартале 2017 года контрактная цена «Газпрома» на газ для Украины (рассчитанная нами) составила бы $219 за 1 тыс. куб. м. Впрочем, «Нафтогаз» не покупает газ у «Газпрома» уже более полутора лет, полностью заместив его реверсными поставками из стран ЕС. Как формируется цена на этот газ? Сейчас НАК закупает газ на хабе NCG (Германия), оплачивает стоимость транспортировки газа до границы с Украиной и тариф на вход в украинскую ГТС. Такой подход при определении цены называется «хаб плюс» и довольно распространен на современном рынке. В первом квартале 2017 года Украина купила в ЕС свыше 4 млрд куб. м, заплатив за него «в среднем» $243 за 1 тыс. куб. м (расчетная цена по формуле «хаб плюс» за тот же период составила $238 за 1 тыс. куб. м).
Но от «Газпрома» украинская компания требует продавать газ по другой формуле — net back (или, как ее называет руководство «Нафтогаза», «хаб минус»), то есть НАК хочет получать российский газ на украинско-российской границе по цене NCG за вычетом расходов на его транспортировку до точки сдачи. Выигрыш Украины от такой формулы был бы весьма существенным — в первом квартале стоимость газа составила $127–144 за 1 тыс. куб. м (в зависимости от того, по каким правилам — старым или новым — рассчитывать стоимость транзита газа по Украине), то есть прибыль НАК могла бы вырасти на $400–460 млн.
Однако такой подход таит много подводных камней: какой хаб должен быть выбран в качестве базиса, насколько он отражает рыночную картину, какой должен быть маршрут доставки? На наш взгляд, в случае с Украиной на эти вопросы нет однозначного ответа — маршруты и стоимость доставки могут существенно отличаться. Помимо таких методологических трудностей этот подход не является рыночным, ведь тогда ценообразование на основе принципа «хаб минус» должно применяться и к европейским трейдерам, а не только к «Газпрому». Наконец, сможет ли «Газпром», если посчитает для себя такие поставки газа на Украину невыгодными, отказаться от них? Требуя отмены take-or-pay, Украина указывала на то, что она не могла потребить такой объем газа по столь высокой цене? Следуя этой логике, «Газпром» может также отказаться от поставок Украине, мотивируя это низкой ценой.
Мы полагаем, что решение Стокгольмского арбитража вряд ли будет радикальным. Текущая цена российского газа по контракту 2009 года соответствует рыночной динамике и вряд ли требует существенных изменений, особенно при наличии реверсной альтернативы.
