Острова специального назначения: нужны ли России государственные офшоры

По замыслу Минэкономразвития, специальные административные районы (САР), которые планируется создать на островах Русский во Владивостоке и Октябрьский в Калининградской области, должны составить конкуренцию зарубежным офшорам, которые сейчас использует российский и международный бизнес, и привлечь в российскую юрисдикцию компании, зарегистрированные за рубежом. В эпоху санкций актуальность такой задачи понятна. Однако, несмотря на консолидированную позицию правительства, концепция САР, с которой удалось познакомиться авторам, вызывает ряд вопросов. Похоже, что чиновники готовятся повторить прошлые ошибки.

История российских «офшоров»

Российское государство уже давно пытается использовать возможности зон льготного налогообложения. В 1990-х годах это были специальные соглашения с деловым сообществом, по которым в обмен на инвестиции в местную экономику разрешалось не платить региональную часть налога на прибыль: вместо 24% получалось только 18%. Наиболее известными регионами, практиковавшими такие соглашения, были Чукотка, Калмыкия и Мордовия (последние два региона фигурировали в первом «деле ЮКОСа» — ФНС посчитала, что компания использует их для уклонения от налогов).

В 2005 году после принятия федерального закона №116-ФЗ «Об особых экономических зонах в РФ» система офшоров претерпела радикальные изменения. Были ликвидированы все ранее существовавшие зоны льготного налогообложения, кроме зон в Магаданской и Калининградской областях. Вместо них появились особые экономические зоны (ОЭЗ), главной целью которых было обеспечить «индустриально-технологические прорывы». И если для технико-внедренческих и промышленно-производственных ОЭЗ такая цель воспринималась органично, то для появившихся вскоре в рамках того же закона туристско-рекреационных (с 2006 года) и портовых ОЭЗ (с 2007 года) она уже вызывала вопросы.

Начиная с 2010 года друг за другом стали появляться новые виды зон с особым налоговым режимом: ИЦ «Сколково» (2010 год), зоны территориального развития (2011 год), региональные инвестиционные проекты на территориях ДВФО и отдельных субъектов РФ (2013 год), территории опережающего социально-экономического развития (2014 год), свободная экономическая зона в Республике Крым и Севастополе (2015 год) и Свободный порт Владивосток (2015 год).

При этом именно в рамках исполнения закона об ОЭЗ был реализован целый ряд неоднозначных решений (никак не связанных с передовым зарубежным опытом), среди которых:

1) создание ОЭЗ в «чистом поле», когда вся инфраструктура под нее создавалась с нуля на деньги федерального и регионального бюджетов;

2) создание позднее ликвидированного Федерального агентства по управлению особыми экономическими зонами (РосОЭЗ), руководители которого сменяли друг друга практически каждые полгода;

3) создание специальной государственной структуры — управляющей компании для управления каждой (!) особой экономической зоной;

4) использование режима свободной таможенной зоны для беспошлинного/низкопошлинного ввоза импортных товаров на территорию ОЭЗ, что позволяет при последующей незначительной переработке выпускать фактически импортную продукцию на внутренний российский рынок под маркой «сделано в ОЭЗ».

Второе и третье решения указывают на то, что российские зоны льготного налогообложения управляются государством, а это, по мнению Всемирного банка, повторяет как раз неудачный мировой опыт. Будущее принадлежит небольшим офшорам, управляемым частным сектором без прямого государственного вмешательства.

Стоит отметить, что авторам неизвестен какой-либо зарубежный опыт создания офшоров, предполагающий расходование огромных бюджетных средств. Подобный подход привел в итоге к массовому закрытию ОЭЗ из-за того, что бизнес не захотел в них работать (восемь ОЭЗ были закрыты только в 2016 году), передаче недостроенных ОЭЗ на баланс субъектов Федерации и, как логичное следствие, введению моратория на создание новых ОЭЗ с 2016 года.

Перспективы нового проекта

К сожалению, концепция создания специальных административных районов (САР) вновь предполагает введение особого административного управления, создание управляющей компании, выделение отдельного уполномоченного федерального органа исполнительной власти с функциями единого регулятора и т.д. Таким образом, опять речь идет о создании государственного офшора, что в мире уже не практикуется.

Есть проблемы и с целью создания САР. Предполагаются значительные административные послабления для участников: возможность учреждения юридического лица в течение одного рабочего дня, упрощенная процедура ведения реестра участников, неприменение требования об обязательной репатриации валютной выручки. При этом планируется специальный режим налогообложения для резидентов САР, включая налогообложение только доходов от источников в России, освобождение водных и воздушных судов резидентов от транспортного налога и налога на имущество организаций, освобождение от налога на доходы от эксплуатации имущества (водные и воздушные суда) за пределами России. Также резиденты САР не будут признаваться валютными резидентами со всеми вытекающими из этого последствиями.

В итоге САР будет представлять собой некую «тихую гавань» для безопасной работы резидентов на внешних мировых рынках, при том что российский бюджет будет получать с резидентов только НДФЛ (причем с налоговых нерезидентов по ставке 13%, а не 30%, как предусмотрено Налоговым кодексом) и страховые взносы. Отсутствие значимых налоговых поступлений от САР превращает их создание в благотворительный жест со стороны государства.

Кроме того, авторы идеи не учли возможность миграции бизнеса в САР из других российских регионов (перенаправление экспортных потоков через дочерние структуры — резиденты САР), что может привести к многомиллиардным потерям региональных и федерального бюджетов.

Как известно, для успешного развития бизнеса необходимо сочетание многих факторов, среди которых и доступность заемных средств, и наличие рынков сбыта, и платежеспособный спрос. При создании САР можно было бы заложить точки экономического роста на отдельных территориях, где уже есть инфраструктура для ведения бизнеса и трудовые ресурсы. А для мобилизации заемных средств освободить от налогообложения выплату дивидендов резидентами офшора в пользу как отечественных, так и иностранных компаний, инвестирующих в такие точки роста.

Вредная анонимность

Основной проблемой САР может стать его вполне декларируемая связь с темой антироссийских санкций. Принципы сокрытия информации офшорами известны развитым государствам достаточно давно. США достигли в борьбе с анонимностью немалых результатов.

Еще в 1937 году секретарь казначейства США Генри Моргентау написал президенту Франклину Рузвельту о необходимости незамедлительных действий в отношении американцев, создающих частные холдинговые корпорации в местах, «где налоги низки, а законы о корпорациях — размыты».

Важно заметить, что с анонимностью борются не только развитые государства, но и FATF, и не менее уважаемая Россией ОЭСР, под эгидой которой ФНС России очень рассчитывает на запуск этой осенью автоматического обмена налоговой информацией о финансовых счетах.

Особым же риском запуска режима анонимности в САР может стать прямой режим санкций со стороны США и, возможно, Евросоюза, не говоря уже о серьезных потенциальных претензиях со стороны FATF и ОЭСР. Если говорить прямо, то сам проект создания САР уже наверняка привлек внимание Управления по контролю за иностранными активами (OFAC) Министерства финансов США.